— В словах сконцентрирована суть того, о чем мы говорим.
— Ладно. И все-таки смотри, что получается. Возьми например, основных деятелей обслуживающего персонала дома отдыха. Директор воплощает в себе Генерального секретаря, Председателя Президиума и Верховного Главнокомандующего, главврач — Председателя Совета Министров и Министра Здравоохранения. А массовик воплощает в своей нелепой персоне Главного Идеолога и Министра Культуры. Появление того или иного персонажа в роли массовика дома отдыха столь же трудно объяснимо, как появление Суслова в качестве Главного Идеолога партии, а Фурцевой или Демичева — в роли министра культуры. Культурно-воспитательный (заметь: не просто культурный, но и воспитательный, причем с ударением на второе) аспект дома отдыха необычайно многогранен. Он охватывает: работу телевизоров, показ фильмов, специально отобранных с учетом конкретной ситуации в стране и контингента отдыхающих (и по этой причине отбираются всегда одни и те же фильмы про Ленина, про подъем сельского хозяйства, про Брежнева); организацию лекций о международном положении, о решениях последних Пленумов ЦК и о последних речах Брежнева; проведение экскурсий в образцово-показательные предприятия, по местам боевой славы и по ленинским местам; подготовку самодеятельности, в основном — пения старых песен («Катюша», «Ой ты, рожь», «Вот кто-то с горочки спустился») и русских народных плясок; организацию викторин и массовых игр в клубе или на природе; организацию субботников, митингов, собрании. И многое другое в зависимости от текущего момента (например, юбилей) и местных условий (например, бильярд). В обязанности массовика входит также организация музыки для танцев, урезонивание пьяных и вызов милиции в случае надобности — если нельзя скрутить местными силами. С этой точки зрения массовик выполняет функции Председателя КГБ и Министра ВД. Наконец, на долю массовика выпадает еще и спортивная деятельность — создание волейбольных команд корпусов и устройство соревнований на первенство дома отдыха, создание сборной дома отдыха и устройство соревнований с домом отдыха Министерства угольной промышленности. Столь же многообразны обязанности директора, главврача и прочих членов обслуживающего персонала. Так что нет ничего удивительного в стремлении расщепить упомянутые роли, функции и обязанности, распределив их между различными лицами. А как это сделать? Бороться за расширение штатов. А какие для этого основания? Рост числа отдыхающих. А к чему ведет рост числа отдыхающих? К росту человеко-коек. С другой стороны, эти устремления дополняются заботой Партии и Правительства об отдыхе для трудящихся и увеличением ассигнований. Хотя это увеличение ничтожно, оно тем не менее принципиально: под него можно выбить самоокупаемые человеко-койки и увеличить штаты. В общем, идет сложный процесс развития общества в одном единственно возможном для него направлении — к коммунизму. В достаточно большом доме отдыха у директора и главврача появляются заместители, на место одного массовика приходит несколько, появляется особый физкультурник, появляется заведующий клубом и специалист по самодеятельности. И упомянутые выше партийно-государственные функции распределяются между различными лицами. Само собой разумеется, растет и дифференцируется канцелярия, а столовая... О столовой лучше помолчим, дабы наше настроение не испортилось окончательно. Две тенденции борются в вопросе о соотношении числа отдыхающих и числа членов обслуживающего персонала. Поскольку от числа отдыхающих зависит бюджет дома отдыха, имеет место тенденция как можно больше увеличить число отдыхающих на одной и той же данной материально-технической базе. Кроме того, эта тенденция отвечает общим установкам по заботе о благе трудящихся и растущим планам по охвату населения отдыхом. Но с ростом числа обслуживаемых отдыхающих неизбежно растет и число лиц обслуживающего персонала, причем второе растет быстрее первого. Это отвечает общей установке облегчить условия труда трудящихся в сфере отдыха и совершенствовать систему управления. В борьбе этих тенденций устанавливается более или менее устойчивое соотношение величин, поразительным образом совпадающих с аналогичными величинами в сфере труда Согласно нашей общей установке, у нас отдых признается не всякий, а только активный, вследствие чего он становится серьезным делом. Труд же в силу общей тенденции к халтуре и безделью постепенно превращается в средство развлечения и отдыха от унижающей человека домашней работы. По этой причине у нас стираются грани между отдыхом и трудом, — вот тебе еще один дополнительный источник развития марксистско-ленинской теории. Какова картинка, а? Так что же говорить об обществе в целом? А ведь за всей этой оравой персонала и отдыхающих следить надо в оба, иначе мигом все разворуют. Значит, контроль, проверка, надзор. А это — опять люди, люди и люди. Ты не спишь?
— Нет. Но все то, что ты сказал, я истолковываю в свою пользу. Если тут порождается такая паразитическая цепная реакция, значит, самые фундаментальные принципы организации общества порочны. Скажи, почему на Западе аналогичный пансионат содержит не сотня, а от силы десять человек, причем гораздо лучше, чем наша сотня?
— Личная заинтересованность. Другой тип отдыхающих. Если бы нашего брата посылали в их пансионаты, мы бы вопреки их личной заинтересованности мигом навязали бы им свой стиль.
— Но этот «наш брат» продукт нашего общества.
— Так же как и общество — продукт «нашего брата».
Ненавижу с сеткою кровать.
Хочу, чтоб ночь была короче.
Не думал, что мне будет не хватать
Тебя. И все такое прочее.
Пишу. И рву бессильные слова.
Боготворю. По-матерну ругаю.
Звенит натянутой струною голова.
Хочу и нет. Стремлюсь и избегаю.
Не опьяняет рвотное вино.
Беседа не дает забвенья.
Как будто вижу я советское кино.
В разгаре самом светопреставленья.
Переход к коммунизму требует дальнейшего повышения коммунистической идейности трудящихся. Партия ставит в этой связи великую задачу — чтобы ее научное мировоззрение стало достоянием всего народа.
Автор. Я продолжу свою мысль. Когда говорят, что Сталин был верным учеником Ленина, а сталинизм — ленинизмом в действительности, говорят нечто бессмысленное. На самом деле они суть явления разнокачественные, идущие из разных источников. Ленин — фигура историческая, Сталин же — социологическая. Чтобы понять Ленина и ленинизм, надо рассматривать конкретно-исторические условия и обстоятельства в России и в Европе в конце прошлого и в начале нашего века, то есть до революции. Ленин объясним, глядя из прошлого и в прошлое. Чтобы понять Сталина, надо рассматривать то, что сложилось в Советском Союзе и в мире вообще лишь в результате его деятельности и после него, то есть после революции. Сталин объясним, глядя из будущего и в будущее. Ленин представлял смену во времени, Сталин — нечто остающееся, воспроизводящееся, постоянное. Шла история. Люди влезали на броневики, произносили речи, захватывали оружейные склады, телефонные станции, ставили к стенке, стреляли, носились с шашкой наголо на коне с криками «Ура!». А в это время незримо, незаметно зрело то, что я называю социологией. Ведь чтобы Чапаев мчался с шашкой и в развевающейся бурке, должна быть канцелярия в дивизии, а в канцелярии надо столы расставить, а за эти столы посадить людей. Нужно было бумажки выписывать, печати ставить, штампы какие-то... И когда драматическая история пронеслась и дым развеялся, выяснилось, что именно из этого получилось, что именно осталось от истории. История умчалась в прошлое, а контора с ее бумажками, печатями, скукой, званиями, распределением по чинам, волокитой, очковтирательством и прочими прелестями осталась. Надо, повторяю и подчеркиваю, брать общество в том виде, как оно сложилось и существует на наших глазах. И тогда будет понятно, зачем носился Чапаев с шашкой наголо: отнюдь не для того, чтобы спасать страждущее человечество, а для того, чтобы, в частности, чиновники из аппарата всех сортов власти могли на персональных машинах ездить в спецраспределители за продуктами, которых нет в обычных магазинах, приобретать шикарные квартиры и дачи, пользоваться лучшими курортами и достижениями медицины... Сталин это понимал, а точнее — ощущал. А еще точнее — он просто действовал в этом социологическом разрезе бытия. И когда история сделала свое дело, она стала помехой для социологии. История никогда не имеет корней. Социология же сама есть корни. И потому пену истории смыло течением, а корни социологии дали ростки и затем плоды. Ленин действовал по законам истории, Сталин — социологии. И потому Сталин победил.
