–Я упала, – и утешила, заметив, как Игорь побледнел. – Уже не болит, не бойся.
–Сама упала? – прохрипел Игорь, у него вдруг перехватило горло.
–Папа толкнул, – Наташа с интересом вертела в руках резинового утенка, найденного Игорем на хозяйских полках. – Я сама виновата, не успела спрятаться.
–Ты… чего не успела? – не поверил собственным ушам Игорь.
–Спрятаться, – и Наташа спокойно пояснила: – Когда папа пьяный приходит, я всегда прячусь. А тут не успела. На кухне была. Павка мне хлебушка дал, вот и зазевалась.
–Павка…
–Мой брат. Ты не думай, он хороший, он за меня всегда заступается. Только он с нами не пошел, он с мамой остался. Маму нельзя одну бросать, папа ей, знаешь, как голову сильно разбил? А нас Павка сам выгнал. Сказал – везде лучше, чем дома. И лето сейчас, на улице совсем не холодно.
–А…
–А купались мы в речке, на пляже. Утром, когда никого нет.
–Где… ты пряталась?
–Дома-то?
–Да.
–Под кроватью. Знаешь, какая у меня кровать? Папе ни за что под нее не залезть, если я подальше забьюсь. – Наташа подумала и добавила: – И потом, он меня редко бьет.
Игорь кивнул в сторону кухни:
–Его чаще?
–Если не сбежит, – малышка смотрела на него ясными синими глазами.
Игорь еще раз глотнул коньяка, на этот раз прямо из бутылки. Убрал ее в бар, закрыл дверцу и спрятал ключ на самой верхней книжной полке. Сунул в рот пластинку мятной жвачки – не хватало напугать Рыжего. Вот учует запах изо рта, проведет параллель со своим папенькой, да и пустится в бега.
Игорь проклинал собственную невезучесть: на кой черт его понесло сегодня через детский сад, всегда же обходил! И зачем полез в кусты, высматривая то ли ребенка, то ли кошку?
Что делать с нечаянными гостями, Игорь представлял плохо. По всему выходило, домой их не отправить. Если везти детей в Сосновку, то придется превращать садиста-папашу в инвалида, переломав руки, чтоб он при всем желании не мог ими размахивать хотя бы месяц-другой. А можно и ноги, чтоб и до магазина с водкой дойти не сумел.
Оставить детей здесь? Да что он, сумасшедший? Что с ними делать? Кормить-поить на жалкую журналистскую зарплату? Или кланяться папочке в ноги и просить дотацию?
Никогда!
Он что-нибудь обязательно придумает.
Игорь раздраженно засопел: для начала нужно расспросить Рыжего о планах, не собирался же он прятаться с маленьким ребенком в детском садике все лето? Может, у мальчишки родственники в городе, просто они сейчас на даче, и он их не застал?
Игорь пошел в ванну и сунул голову под холодную воду. Посмотрел в зеркало и фыркнул: хорош! Бледен, как поганка, и глаза бешеные.
На кухне за этот час ничего не изменилось. Новый знакомый даже не пошевелился, спал все в той же позе. Игорь легонько коснулся худенького плеча и поразился, как отреагировал мальчишка на простой жест.
Не проснувшись толком, он скользящим движением нырнул под стол и через секунду был уже в дверях, привычно прикрывая лицо локтем в ожидании удара.
–Эй, постой, ты не дома! – торопливо крикнул Игорь.
Ему вдруг стало не по себе. Игорь чувствовал себя последней сволочью: да что, жалко ему, если двое затравленных малышей поживут здесь немного?! Уж прокормятся как-нибудь втроем, на хлеб, молоко и яйца он всегда заработает, ребятишки за это время хоть шарахаться от собственной тени перестанут. Потом…
А что – потом? «Потом» придет, вот тогда он и будет решать.
Мальчишка опустил руку и мучительно покраснел. Игорь, злясь на себя, кивнул на диван:
–Сядь, поговорить надо.
–Кому надо? – угрюмо буркнул гость.
–Тебе. Мне. Наталье, главное.
Мальчишка неохотно вернулся и замер, опустив голову и рассматривая собственные руки, лишь бы не поднимать глаз на Игоря.
–Ладно, – Игорь со вздохом сел. – Давай не будем тянуть, мне завтра вставать в семь, последний экзамен остался. И так голова гудит, не представляю, как сдам.
Мальчишка молчал.
–Короче, Наташа сказала – вы сбежали из-за отца, так? И не смотри на меня волчонком, я не при чем!
–Ну, так. Только он мне отчим, а не отец! Мой… наш папа умер. Сердце.
–Вы на время ушли или навсегда?
–Навсегда.
–Вот так, значит.
–Да.
–И как думал жить? Пока тепло, спать в теремке, а потом, когда похолодает, где?
–Я… работать пойду.
–О-о-о! И кто тебя возьмет?
–Мне скоро восемнадцать!
–Сколько?!
–Честное слово. Я в этом году школу… окончил.
–Ага. Что-то в этом роде и твоя сестрица говорила, там, у реки, помню-помню. Вы с ней близнецы?
Мальчишка моргнул. Светло-карие глаза смотрели непонимающе. Игорь нетерпеливо пояснил:
–Видел я твою сестру в Сосновке, когда ты моему костюму ноги приделывал, а она на стреме стояла…
–Неправда! Вы сами костюм под елкой забыли, я потом взяла… взял, то есть! Когда вы уехали, после дождя!
–А под елку как костюм попал? – с тяжелой усмешкой поинтересовался Игорь.
–Я… не крал!
–Ладно. Сейчас не об этом, – Игорь помолчал немного. – Давай подробнее о своих планах.
–Ну… – неуверенно протянул мальчишка, – я вообще-то в институт хочу поступить, а Натку в садик думаю устроить и работать вечерами. Пусть дворником. Или полы буду где-нибудь мыть, я все умею.
–В институт! Знаешь, какой туда конкурс? – сухо спросил Игорь.
–Я… у меня медаль!
–Чего у тебя?!
–Ме… медаль. Золотая, – с вызовом заявил мальчишка. – Что, не похоже?
–Больше всего не похоже, что тебе семнадцать, – проворчал Игорь. – Хотя… Наталье я тоже больше двух не дал бы, а она уверяет – почти четыре.
–Тебя б кормить как Натку, – угрюмо буркнул мальчишка, – тоже таким шкафом не вырос бы.
–Но-но-но! Не груби старшим!
–Мне…
–Помню – почти восемнадцать. Зато мне – двадцать четыре. Два года армии плюс четвертый курс универа. Так что я старше, и точка!
Мальчишка смотрел негодующе, но молчал. Игорь помассировал ноющие виски и задумчиво произнес:
–Значит, слушай сюда и воспринимай как приказ. Первое время поживете у меня, комнаты две, одна – ваша. Разносолов не обещаю, зарплата не та, но с голода не умрете. Теперь дальше – хочешь поступать в универ, флаг тебе в руки, хоть у меня и не укладываются в голове твои семнадцать. Вступительные экзамены и собеседования начнутся через две недели. Документы все есть?
Мальчишка кивнул и пробормотал:
–Мама – учительница, ее у нас знают. Мне Павка в субботу бумаги передаст, на станции, мы договорились. И аттестат, и справки, и Наткино свидетельство о рождении.
–Хорошо. О твоей работе и садике для Натальи поговорим после экзаменов.
–Нет, я буду искать!
–Как угодно. Только не вздумай вляпаться в какое-нибудь дерьмо, это тебе не деревня, тут свои законы!
На душе стало полегче, Игорь только что отрезал себе пути к отступлению. Теперь незачем мучаться, что делать с подкидышами – время покажет.
Он встал и сказал:
–Идем, чистое белье дам, переоденешься после ванны. – Игорь фыркнул. – Конечно, размер не твой, но раз из моего костюма не вываливаешься, приладишь и остальное. Потом… что-нибудь придумаем.
Мальчишка насупился. Игорь хлопнул его по плечу:
–Кстати, как тебя зовут-то?
–Аполлинарией, – прошептал гость и покраснел как рак.
–Как?!
–Аполлинарием!
–Никогда такого имени не слышал.
–Оно… старинное, – огрызнулся мальчишка. – Историю знать надо.
Игорь поскреб затылок и озадаченно спросил:
–А сокращенно как? Аполо, что ли?
–Сам ты Аполо! – гость сжал кулаки. – А я – Пол. – Он опустил глаза и неохотно признался: – Дома… Полей звали. Или Полькой.
–Это же… девчоночье имя!
–Вовсе нет! Женя, Саша, Шура, Кира, Лерка, Юлька – тоже девчоночьи?
–Последние три – точно.
–Кирилл, Валерий, Юлий, – зло прошипел мальчишка.
–Значит, разрешаешь звать тебя Полькой? – ядовито поинтересовался Игорь.
Глаза мальчишки сверкнули:
–Зови, мне-то что!
–Прекрасно, – Игорь поманил гостя пальцем. – Тогда двигай в ванну, Полька! Я сейчас принесу сменное белье. И кресло разложу, диван Наталья заняла, ферштейн?
ГЛАВА 3
Поля вертелась на новом месте не в силах закрыть глаза, хотя только что казалось – она заснет сразу же, как голова коснется подушки. И пожалуйста – бессонница!
Девушка встала и подошла к Наташе. Постояла над младшей сестрой и тяжело вздохнула: что-то с ними будет в городе?
Пока повезло, они встретились с этим странным парнем, принявшим Полю – вот дикость-то! – за мальчишку. Они с Наткой впервые за неделю сыты и спят в чистых постелях, а не на пляже или под эстрадой в парке.
Поля грустно улыбнулась: если честно, детсадовский теремок показался настоящим домом после бегства от местных бомжей, прогнавших их позавчера из парка. Поля вспомнила, как на нее разъяренно кричал оборванный грязный мужичонка, донельзя провонявший мочой и перегаром, и брезгливо поморщилась. Впрочем, он их не тронул, это главное. А его… подельники не догнали.
