Выдернув сигарету из пачки, женщина прикурила, откинула голову назад. Потревоженный движением натуральный светлый локон по виску переместился на тонкую выгнутую бровь. Она уложила его на место, не отрывая взгляда от мужественного лица собеседника. Во всей ее раскованной позе ощущалось, что она не испытывает чувств к сидящему напротив человеку, в то же время не желает, чтобы он об этом знал. Однако, сейчас она жутко ревновала его к той, из тьмы веков, столичной девочке и ничего не могла с собой поделать.
— Ты влюбился в нее, с первого взгляда. Так бывает, когда в привычной толпе вдруг разглядишь не похожую на других личность, — женщина сделала глотательное движение, покосилась на бокал, на сифон. Снова на бокал с темным французским вином. И затянулась дымом. — А когда любишь, сексуальные проблемы отходят на второй план. Особенно явно это проявляется в подростковом возрасте. Юноши и девушки становятся нервными, непослушными влюбчивыми. Настоящими прыщавыми бестиями, казалось бы, способными на все. И, как ни странно, удовлетворяющими себя сами. Почти все они онанисты. Если подойти к их ложам, от запаха половых выделений начнет кружиться голова. Но если кто–то кого–то полюбил, трусики, как и простынь, могут испачкаться только от ночных поллюций. Я ответила на твой молчаливый вопрос?
— Спасибо. Об этом я не раз думал и сам, — согласно кивнул мужчина. — И еще одно, в твоих рассуждениях я нашел ответ на причину внезапного ее отъезда.
— Ну и…? — подалась вперед собеседница.
— Все очень просто. Как только Таня поняла, что между ними ничего не может случиться по тому простому факту, о котором упомянула ты, она решила уехать, чтобы избавить от лишних мучений в первую очередь себя. Ведь она уже была согласна, чтобы он ею овладел, чтобы пометить его своей меткой, что–ли. На будущее, а там уже, как распорядится судьба. Мы–то знаем, что выбирает женщина.
— О, да. Как верно и то, что выбирает, все–таки, пол сильный.
Снова мелодично зевнул накрытый салфеткой крохотный сотовый телефон. Нажав на прием информации, мужчина выслушал недлинное сообщение, отдал еще более короткое указание. Пощипав подбородок, покосился на взвинченную рассказанной историей собеседницу. Он прекрасно сознавал, что она его не любит и был этому не особенно рад, потому что потратил на признание себя в ее глазах самым лучшим немало времени и средств. Он страстно желал ее, всегда. Не единожды предлагал выходить за него замуж. Она не отказывала ему лишь в одном, в постели. И только. Жить они продолжали порознь, виной было ее не рядовое происхождение. Проклятая столичная элита не подпускала ни на шаг даже миллионеров от перестройки, если у последних отсутствовала достойная родословная. Необходимо было как то увести разговор в другое русло, иначе сидящая напротив прекрасная молодая дама запросто могла оставить его одного в теперь ему принадлежащих роскошных апартаментах. Ее «Пежо» последней модели скромно пристроился в углу двора рядом с его мощным «Лэнд Крузером». Сама она жила в сталинских хоромах близ набережной Москвы реки, на известном всему миру Кутузовском проспекте, недалеко от Васильевского спуска.
Покусав нижнюю губу, мужчина солидно откинулся на спинку плетеного кресла, цыкнул языком между фарфоровыми зубами:
— Кстати, за весь вечер ты ни словом не обмолвилась о том камешке, о котором пытались порассуждать в прошлый раз. Если намерена посмотреть, надо предупредить, чтобы его принесли сюда. Деньги пока есть.
Едва заметно порозовев, женщина кинула на собеседника быстрый взгляд. Помедлив, делано неторопливо поднесла к ресницам серебряные перстни на пальцах. Потрогала камень на одном из них, самом аккуратном
— Не слишком ли это будет дорогой подарок? — как бы уйдя в себя, отрешенно задала она вопрос. — Здесь три карата. Там, кажется, все пять?
— Пять и двадцать пять сотых. Чистой воды.
Мужчина удовлетворенно хмыкнул, судя по ее лицу, уловка достигла цели. Разговор о крупном бриллианте, тоже в серебряной оправе, шел давно, деньги на его покупку он успел списать со всех счетов. Тем более, подарок стоил новой владелицы, она любила все бежевое, холодно серебристое, лунно–притягивающее. Лишь в постели не было никого ее горячее, она представляла из себя тип контрастный, страстный, безумно увлекающийся. Это не была женщина — вамп, ее можно было сравнить с таинственной звездной королевой с огромным солнцем внутри. Одновременно, с начитанной слушательницей, умеющей внимать рассказчику не только умом, но и душой. Она вся представляла из себя того, кто был нужен ему по самой жизни.
— Это очень большие деньги, — она скрестила пальцы перед лицом, посмотрела сквозь них. — Покупка не станет тебе в тягость?
— Я все продумал.
— Хм…, — женщина выдержала небольшую паузу. — Кстати, ты тоже не сказал, как идут дела с транзитом товарных контейнеров через Данию.
— Только сейчас я дал указание сделку узаконить и скрепить подписями моих помощников, — мужчина поднял бокал. Кивнув женщине, отхлебнул вина. — Воистину, ты приносишь удачу.
— Ну–ну, не стоит меня превозносить. В этом деле я почти ничем тебе не помогла, если не считать единственного телефонного звонка каким–то родственникам в каком–то Копенгагене, — пальцами же отгородилась она от похвалы. — Но если хочешь сделать мне подарок, я не воспротивлюсь. Только решение будем принимать вместе, — с упором на последнее слово договорила она.
— Однозначно, — склонил увенчанную идеальной прической голову мужчина. Загасив окурок, приподнял рукав в редкую темную полоску рубашки. Тускло блеснул платиновый браслет на швейцарских часах с подсветкой. Заметил вдруг, что солнечный диск уже закатился за темный гребень далекого леса. Спросил. — Дорогая, а не пора ли нам подумать об отдыхе? Время перевалило за летнее солнцестояние.
Снизу донеслись осторожные шаги и негромкие голоса заступавшей на смену ночной охраны. Кто–то из них включил матовые лампочки по периметру высокого кирпичного забора. И сразу небо над особняком из густо голубого превратилось в чернильное, без единой пока звездочки на нем. Воздух посвежел, словно весь вечер пробездельничавший ветер ждал, когда мужчина даст команду на отбой. Зябко передернув плечами, молодая женщина вновь зыркнула в спальный проем. Обхватив пальцами осанистую бутыль, плеснула в бокал немного вина. Пригубив, прикурила новую сигарету. Лишь после этого обратилась к собеседнику:
— И все–таки, ты по прежнему намерен утверждать, что первую скрипку в откровениях — иначе их не назовешь — играешь не ты? — не отвечая прямо на вопрос, чтобы успеть замять возникшую было неловкость от упоминания о подарке, лукаво поиграла она зелеными глазами. Поправив на груди жемчужные горошины, притронулась к забавлявшей ее зажигалке. — Твой рассказ абсолютно не походит на выдумку. Слишком все натурально.
— Натурально, говоришь? — Отметив про себя, что натуральнее и прекраснее ее грудей, сексуальными полукружьями выпиравших сейчас из глубокого выреза бежевого платья, он вряд ли встречал, мужчина удовлетворенно хмыкнул, скрестил под креслом ноги. Переспросил. — Тебе действительно нравится эта история? Или всего лишь интересует, кто ее главный герой?
— И то, и другое, — быстро откликнулась женщина. — Мы, бабы, народ любопытный. К тому же, кто из нас не мечтал, я бы сказала — не жаждал — настоящей любви.
— Но там не было, и не будет, настоящей любви. По моему, — развел руками собеседник.
— Для тебя может быть. А по моему, вся история кричит любовью.
Пожевав губами, мужчина всмотрелся в мигающую разноцветными огоньками ночную тьму. Опершись руками о подлокотники жесткого кресла чуть приподнялся, меняя положение тела. Женщина молча следила за ним.
— Хорошо, я продолжу рассказ. Доведу его до конца, — наконец, принял он решение. — Но с одним условием.
— С каким? — женщина напряглась.
— Ты никогда больше не спросишь, кто играет в нем главную роль. И ни разу не заподозришь в этом меня. Договорились?
— Согласна. Но ставлю условие и свое.
— Ну–ну!
— Все измышляемое тобой должно максимально походить на правду.
— По рукам.
— И побольше подробностей. Они хорошо представляются.
— Но проблем. А сейчас в постель, с этой легендой я, кажется, завелся и сам.
— Что и удерживает, — отодвигая кресло, с туманным намеком засмеялась про себя молодая женщина. — С этим у тебя действительно проблем никогда не было …
Где–то на территории широкого двора вспыхнул сигаретный огонек настроившегося бодрствовать всю ночь профессионального охранника. В глубине спальни как бы отозвались тусклым светом над роскошным ложем старинные канделябры. Отсеченная от остальных помещений толстыми кирпичными стенами с крепкой в них дубовой дверью, утонувшая во тьме, для мужчины и женщины она превратилась в продолжение истории с одной лишь разницей. Обстановка располагала без проблем заняться снятием сексуального напряжения, от которого так мучались маленькие герои повествования.
