— Помните, — сказал я, — как говаривал прапорщик Попыхайло, когда лезешь в драку, главное — не заработать гайморит на всю голову!
После этого я отправился в тыл противника. Света пошла со мною. Так мы и шли бок-о-бок вокруг болота — я через лес, а девушка через пустыню.
Через несколько минут мы заметили впереди по ходу огромный розовый луг, посреди которого возвышалась чья-то фигура. Мы невольно замерли, отдышались и дальше пошли медленней. Приблизившись, мы увидели, что луг целиком зарос розами. А у самого края, окруженный великолепными распустившимися цветами, стоял молодой человек в белом плаще с аккуратно расчесанными волосами, ниспадавшими на плечи. И он был прекрасен так, как мог быть прекрасен лишь соблазнитель тамары, и розы вокруг него были прекрасны настолько, что даже удобренность осетриной первого сорта при том, что в меню удобрений присутствовал еще и высший сорт, не умаляло их красоты. Не дерзая нарушить процесс созерцания роз, мы продолжали дальнейший путь на цыпочках.
— Ах, блин-да-мёд тебя в душу! Как бы мне хотелось взглянуть ему в лицо, — заворожено прошептала Света.
— Это еще зачем? — покосился я на девушку.
— Я не видела его прекрасного лица, я никогда не видела его внимательных, умных глаз, его длинные ресницы ни разу не щекотали моих щек, но я чувствую… я чувствую…
Света остановилась, прижала руки к груди, закатила глаза и застонала. Ей хотелось вытянуться на цыпочках, чтобы выразить несказанность с пущей вящестью, но мы и так уже стояли на цыпочках, и поэтому Света встала на кончики больших пальцев ног. Цыпочки разбежались. Я растерянно глядел на нее, ожидая окончания фразы, но девушка, казалось, забыла обо всем на свете, застигнутая врасплох несбыточными мечтами.
— Ну же! — прикрикнул на нее я.
Девушка медленно опустилась на пятки, разжала руки и, взглянув на меня, как на ошибку природы, продолжила:
— Я чувствую, что никогда бы не вышла за него замуж.
— Тогда на кой ляд тебе его физиономия?! — удивился я. — Или ты хочешь как следует его запомнить, чтобы не оказаться с ним в ЗАГСе случайно?
— Нет, просто, если бы я была замужем, я обязательно бы изменила мужу с этим парнем.
— A-а, — понимающе протянул я и признался. — Я бы тоже с ним трахнулся, если бы он был девушкой.
Мы продолжали красться за спиной пленительного счастья, однако остаться незамеченными нам не удалось. Когда мы поравнялись с прекрасным незнакомцем, он, не оборачиваясь, спросил:
— Ну-с, друзья, а вы как считаете, что красивее — розы или девятая симфония Бетховена? — у него был тихий, наполненный грустью, голос.
— Идиот! Ты б еще спросил, что зеленее — зеленая улица или зеленая трель милицейского свистка?! — вежливо ответил я.
— Помните, — грустно продолжил он, — все, что не розы, то девятая симфония Бетховена, а все, что не девятая симфония Бетховена, то — розы.
— Чушь собачья! — воскликнула Света.
— И я был того же мнения, — молодой человек обернулся и посмотрел на девушку большими грустными глазами, — и в этом моя Трагедия, — закончил он с патетикой.
— А вы, собственно…
— Да-да, — перебил меня незнакомец, — извините, не представился. Я — Люцифер.
— Лютый Фер? — переспросила Света.
— Люцифер, — поправил ее молодой человек. — Некоторые называют меня Сатаной, Дьяволом, Чертом или попросту Врагом. А мне больше нравится — Излучающий Свет.
— Да ладно, будешь мозги нам пудрить! — воскликнул я. — Какой же ты Сатана?! Я читал в одной книжке, что встреча с Дьяволом вселяет такой ужас, что не найдется человека, который бы в эту минуту вспомнил имя Бога. А ты совсем не страшный. Ну, рыбы несвежей наелся, а в остальном — нормальный человек. Дон Жуан, можно сказать. Плейбой с расстройством желудка.
— А зачем мне вас пугать? — равнодушно пожал плечами незнакомец. — Имя Этого вы и так никогда не вспоминаете. А впрочем, я могу изменить свой облик.
С этими словами он превратился в морскую свинку. Света завизжала. Грызун немедленно превратился в нашего нового знакомого. Но на этот раз он был одет в черный кожаный костюм, увешан цепями, а волосы его были зачесаны в петушиный гребень и выкрашены оранжевой краской.
— Ну, подруга, ты хотя бы крикнула «мама»! — расхохотался он, глядя на мою спутницу, а потом подмигнул мне: — А ты говоришь про Этого!
— Хорошо-хорошо, — отмахнулся я. — Чем лицедействовать понапрасну, скажи лучше, чьи это гады кишат в болоте?
— А вон их повелитель, — Люцифер протянул руку, и, посмотрев вслед за указующим перстом Врага, мы увидели в кустах на берегу сумасшедшего Гошу.
Он с перекошенным от страха лицом стоял над колодцем, из которого поднимался вверх столп синего света. Казалось, что мой сосед хотел, но не решался кинуться вниз. Неподалеку мы заметили еще один колодец с розовым свечением. Заподозрив неладное, я подбежал к Игорю Анатольевичу и заглянул внутрь отверстия. В то же мгновение неописуемый ужас сковал меня, а внизу через толщу голубого света я увидел свое тело, лежавшее на полу в моей новой комнате. Я понял, что колодец — это переход в тот мир, который мы недавно покинули, и неизвестно каким образом оказавшийся здесь дух сумасшедшего Гоши собирался завладеть моим телом, чтобы занять мое место в той жизни. Надо было надавать ему как следует по шее, чтоб не смел на пушечный выстрел подходить к частной собственности. Однако я был не в силах пошевелиться, столп синего света полностью парализовал меня. Видимо, то же самое происходило с Игорем Анатольевичем. Но ему все же удалось выйти из оцепенения, и он бросился вниз. Мысль о том, что он займет мою физическую оболочку, а я навсегда останусь в царстве Люцифера, словно током ударила меня. Я заорал истошным голосом — так было легче преодолеть парализующий страх — и, перегнувшись вниз, успел ухватить Игоря Анатольевича за ногу. Он заревел как зверь и задергался как припадочный, но я вцепился в него мертвой хваткой, изловчился и, зажав ступню сумасшедшего Гоши подмышкой, собрался применить болевой прием, которому обучился на политзанятиях по боевому самбо, но какая-то невидимая сила отбросила нас обоих от колодца. Двое не могли уместиться в одном теле, произошло естественное отторжение. Прав был О’Генри по поводу Боливара.
Мы отлетели в разные стороны. Мне удалось первым вскочить на ноги, и я сразу же занял позицию между Игорем Анатольевичем и столпом синего света, чтобы перекрыть психически больному соседу доступ к моему, физически здоровому, телу. Впрочем, он более не предпринимал агрессивных действий. Усевшись по-турецки, он посмотрел на меня с сожалением и досадой, вздохнул и сказал:
— Эх, как же вы, заблудшие души, глупо цепляетесь за свои бренные останки!
— А ты как думал! — заорал я, возмущенный соседской беспардонностью. — Еще не хватало, чтобы в моем обличье, в облике Александра Иосифовича Камицкого, разгуливал Игорь Анатольевич Воронков и доказывал всем, что он — Искандуров, к тому же пьяный. Долой беспредел в переселении душ! Долой духовный беспредел! Если б в мое материальное тело вселилось твое астральное, моя масса обнищала бы духом! Долой порнографию духа!
— Саша! — воскликнула подоспевшая Света. — Кончай свою проповедь! Это же язык! Нужно вывести его на чистую воду.
— Да-да, — согласился сумасшедший Гоша, — а то от этого болота дурно пахнет.
— Ты мне вальку не дурачь! — огрызнулась Света. — Рассказывай, что все это значит?!
— Разбежалась! — осклабился Игорь Анатольевич. — Все равно Леночка вас со свету сживет или в «кащенко» упрячет.
— Спрашиваю по-хорошему: будешь говорить? — грозно насупила брови девушка.
— Мне бы мое материальное начало, я б с тобой поговорил, — нахамил в ответ Воронков.
— Ах так, — усмехнулась Света. — Что ж, будет тебе материальное начало, — с этими словами она повернулась ко мне и скомандовала: — Саша, хватай его и тащи за мной!
Я понял, что у нее есть план, и подчинился приказу. Сумасшедший Гоша вскочил и хотел убежать, но я успел схватить его и, вывернув ему руку за спину, повел вслед за Светой к колодцу с розовым свечением.
— Собрался дать драпу по дрянному болоту, — журил я его по дороге, — в то время, как мы решили вывести тебя на чистую воду. Согласись же, что, чем давать драпу по гнилому болоту, лучше пуститься наутек по чистой воде с чистой совестью и чистыми помыслами?
— Да что ты так переживаешь за его совесть? — откликнулась девушка. — Она у него чересчур чистая. Видно, он ею никогда не пользовался.
— Отпустите меня! Что вы хотите сделать?! — упирался сумасшедший Гоша.
— А ну-ка давай его сюда! — распорядилась Света. — Подвесим его над этим колодцем и посмотрим, как он тогда запоет!
Мы заглянули вниз и увидели тело девушки, лежавшее на моей кровати. Нам стало жутко. Но я вновь собрался с силами и спустил сумасшедшего Гошу вниз головой в колодец.
