Не получилось только с Никой. Потому что по отношению к ней его эмоции — все, какие только есть у человека, — бурлили и зашкаливали.
Он был уверен, что с Наташей получится то, чего он хотел: дом, семья, покой и верность. Она создана быть женой, матерью, хозяйкой дома. Вон как все у нее в руках горит — и наготовлено, и настирано, и наглажено. В доме ни пылинки, ни соринки.
А главное — у него никакого шквала эмоций.
* * *
Разговор Артур не стал продолжать и после ужина. Ему это ни к чему, ему и так все ясно. Сначала ушел в душ, долго там мылся-брился. В постели сразу приступил к ласкам и поцелуям. После чего и уснул крепким сном выполнившего свой долг человека.
А она лежала, перебирая в памяти прожитый день, и ей казалось, что этот день был длиннее всей предшествующей ему жизни.
Это был поворот. Она это ясно ощущала. Только не могла понять, куда он ведет.
После того как Кирилл попытался помочь ей нести тяжелые пакеты, ей стало легче говорить с ним. Он словно окошечко в свой мир приоткрыл. Да, спеси в нем много. Но и доброта есть, сопереживание. Ведь маленький еще, а почувствовал, как ей тяжело. И потом весь день, пока не заснул, вел себя как обыкновенный шестилетний ребенок. Избалованный, конечно, но все же слушающий и понимающий, что ему говорят.
Даже прояснять свой статус в его глазах уже не так хотелось. Наверное, Артур прав: время все расставит по своим местам, подумала она, засыпая.
Следующие два дня прошли, как и среда, — спокойно и душевно. Наташа удивлялась и потихоньку радовалась, что ей так быстро удалось растопить ледок первой встречи.
В пятницу вечером Артур предупредил, что завтра рано утром они едут к его родителям.
— И я? — испугалась Наташа.
— Естественно! — изобразил удивление Артур.
Он тоже боялся этого первого появления своей новой семьи перед пристрастным взором матери. Он наслушался таких колкостей между матерью и Никой, так устал от их бесконечной войны! И ему хотелось, чтобы с Наташей у матери возникли если и не родственные, так просто мирные отношения. Хотя бы так.
* * *
Когда — уже больше года назад — Ника позвонила и потребовала развода, а Кирилла оставила Артуру, Ольга Викторовна ликовала и впервые в жизни одобрила поведение невестки.
Ух, как она не любила эту… дрянь! С того самого первого их скрестившегося взгляда!
— Я думаю, Тонечка, здесь не будет много работы. Сын у меня, сама знаешь, аккуратный, — с этими словами Ольга Викторовна открыла дверь своими ключами, вошла в холл — и замерла. В арке, ведущей на кухню, с дымящейся сигаретой в зубах стояла девица в черной майке, которая едва прикрывала… да ничего она не прикрывала.
— Вас звонить не учили? Ну, там, в вашем о-очень далеком детстве? — спросила девица и затянулась сигаретой.
Ольга Викторовна задохнулась от негодования. Она привыкла, что ей давали лет на двадцать меньше паспортного возраста.
— Я — мать хозяина этой квартиры! А вот ты кто такая? — справившись с дыханием, высокомерно поинтересовалась она.
— Я-то кто? О-о! Я — любимая женщина хозяина этой квартиры. В данный промежуток времени обдумываю: принять его предложение руки и сердца? Или не принять? Вы как посоветуете? А то я что-то сомневаюсь, стоит ли он меня.
И произошел исторический Поединок Глаз. Он длился, и длился, и длился… Слезы начали наполнять глаза Ольги Викторовны. Больше полутора десятков лет прошло с того дня, как она покинула сцену. Но актерская школа не раз выручала в разных ситуациях. Гордый взмах головы, прищуренные глаза, взгляд поверх головы противницы.
— Сколько там жен было у царя Соломона? А мать — одна.
Плавный поворот, прямая спина, голова все так же гор-? до вскинута.
Тонечка торопливо отшатнулась в сторону, освободив королеве дорогу, и с ужасом оглянулась на Нику: вот натворила девка себе беды! Еще и зубы скалит, дурища!
Только сев за руль своей «тойоты», Ольга Викторовна расслабила спину. Посидела молча и повернулась к сидящей рядом Тонечке.
— Если кто-нибудь что-нибудь об этом узнает… — проговорила она тихо, чеканя слова.
— Что вы, Ольга Викторовна! Я могила! — преданно глядя на хозяйку, ответила Тонечка.
— Смотри. Ты меня знаешь.
— Знаю, — дрогнувшим голосом подтвердила та.
Ехать к взрослому сыну без предупреждения было глупым и бестактным поступком, ругала себя Ольга Викторовна. Но она думала, что за три месяца, какой он ни будь аккуратист, грязи в квартирке накопилось. Вот и привезла верную Тонечку, которая служила у них уже лет пятнадцать.
Как же теперь быть?
Нет, не может быть, чтобы эта хамка сказала ей правду! Не может Артур жениться на такой! Дрянь! Какая дрянь!
А если может? Если она, например, беременная? Артур, дурачок благородный, ни за что не бросит ее в таком случае.
Ну, в этом она может помочь. Есть одно средство. На себе пару раз испытала. Помогает надежно и почти безболезненно.
Надо все поскорее выяснить.
— Тонечка, вызови мне Артура.
Тонечка пошарила вокруг глазами, нашла хозяйкин мобильник, нажала вызов.
— Артур Валентиныч, с вами Ольга Викторовна хотят поговорить.
Ольга Викторовна про себя досчитала до десяти и взяла у Тонечки трубку.
— Сын, ты сегодня, пожалуйста, приезжай после работы домой. Мне с тобой надо поговорить.
Она не станет рассказывать ему, как ее встретила его пассия. Просто несколько вопросов задаст.
Вечером сын ее успокоил. Да, он вроде предлагал Нике выйти за него. Но у нее с юмором порядок, она только посмеялась. Нет, ребенка она не ждет.
Ольга Викторовна вздохнула с облегчением. И напрасно.
Когда он после разговора с матерью вернулся к себе, Ника сказала:
— Ладно уж. Я согласна составить твое счастье.
О том, что приезжала его мать, она не упомянула.
Следующие пять лет для Ольги Викторовны были кошмаром. Войной без перемирий за сына, за внука. Или сын и внук были всего лишь оружием? Ну, это вполне в духе мировой политики — использовать то оружие, которое является предметом спора. И что такое политика, как не борьба за власть? Они этой политикой с Никой занимались с равным интересом. Пока Ника не исчезла.
Артур словно С ума сошел — бросился на поиски, не спал ночей… А Ольга Викторовна была спокойна.
— Не Страдай, сын! С ней все в порядке. Она жива и здорова, и никто её не похищал. Ей просто надоело это… приключение.
Для виду она Артуру сочувствовала, но на самом деле ее такой исход устраивал. Да что там устраивал — она была счастлива! Артур переболеет и успокоится: на земле еще хватит женщин для него. А ее заклятой невестушки не будет. Одного боялась: вдруг объявится и заберет Кирилла? Просто так, назло ей, своей свекрови.
В отношении к потомству Ольга Викторовна в корне отличалась от Ники. Она обожала сына. И это обожание распространилось на внука. Они оба были копией мамы и бабушки. Какие у нее, однако, сильные гены! Есть чем гордиться. А внук пошел в нее еще и тонкостью восприятия, ранимостью, богатым воображением. Ольга Викторовна была уверена, что обладает этими качествами в полной мере, не зря ведь когда-то она была очень неплохой актрисой.
Ее вполне устраивало то, что Кирилл растет у них в доме. Но Артур почему-то хотел сам воспитывать сына. И затеял жениться… Продумал, какая женщина для этого нужна, и стал планомерно искать. И надо же было случиться такому чуду — нашел именно такую, какую себе напланировал! Ольга Викторовна даже не поверила, когда он ей о Наташе рассказал. Приехала, посмотрела, поговорила.
Наташа ей понравилась. Ну, в том смысле, что в сложившейся ситуации подходила на роль жены и матери. Только бы и Кирилл ее принял. Только бы принял — но как-нибудь так, не очень… Чтобы ее, свою баболечку, любил больше.
Слово «бабушка» Ольга Викторовна терпеть не могла. Не вообще, а по отношению к себе. Называют же французы мам своих пап и мам «гранд-мама», что значит «старшая мать». Перевод «большая» Ольга Викторовна тоже не признавала, в ее представлении «большая» значило «толстая», а уж это слово было наиненавистнейшим! Старшая? Хм… Тоже словечко не из приятных. Но Ольга Викторовна воспринимала его как «главная». Главной она быть любила.
Наташа ей показалась человеком мягким и неконфликтным. С такой не придется воевать. Ее надо очаровать. А это Ольга Викторовна умела.
Но пока серьезных шагов в этом отношении еще не сделала. А Кирилл-то уже с ней! Как он там?
Так что и Ольга Викторовна волновалась перед визитом обновленного состава семьи сына.
* * *
Первым из машины выскочил Кирилл и бросился к стоящей на широких ступенях крыльца бабушке. Следом появился Артур, обошел машину, открыл дверцу Наташе — все, как положено. Та неловко соскочила с высокой подножки джипа, и Артур поддержал ее за локоток.
