Чернов (ворчит). Старый дурак… (Забирает папку, идет к двери.)
Ассистентка Тамара. Это ваши часы? (Берет со стола старинный брегет.)
Чернов. О, господи!.. (Возвращается за часами.)
Валерий. Не забудьте валенки скинуть, Константин Ильич.
Чертыхаясь на собственную рассеянность, Чернов стягивает с ног обсерваторскую обувь — войлочные чуни.
Ольга. Авторучка тоже ваша. А где носовой платок?
Чернов. Не знаю.
Ольга. Вот он… (Рассовывает по карманам профессора оставленные вещи.) Я вас провожу.
Чернов. Спасибо, до квартиры уж как-нибудь добреду.
Ольга. Если рукопись не растеряете… (Собирает с пола вывалившиеся из профессорской папки документы.)
Ассистенты улыбаются.
Чернов и Ольга покидают обсерваторию.
Квартира Чернова (вечер)
Антонина Александровна, жена Константина Ильича, — настоящая академическая дама. Как и положено светской львице, женщина с прошлым. Она крупная, яркая, всегда с папиросой во рту. Перед приходом мужа играет в преферанс с подругой и двумя старыми приятелями. Приятели считаются друзьями дома, но на самом деле являются друзьями только Антонины Александровны. Приход хозяина дома картежники воспринимают с приветливым безразличием, только Антонина Александровна, отпасовавшись, бросает карты и, не выпуская папиросы, встает, чтобы поцеловаться с Ольгой.
Антонина Александровна. …Спасибо, милая, что сопроводили моего недотепу. (Чмокает мужа.) У тебя через три часа самолет. Ступай в кабинет, я соберу чемодан. (Зовет.) Настя!
Домработница Настя выглядывает из кухни.
Настя. Чего?..
Антонина Александровна. Достань чемодан, Настенька… большой, кожаный… (Ольге.) Оставайтесь с нами, милая, будем чай пить…
Кабинет
Кабинет Чернова, согласно неписаным академическим стандартам, забит книгами и старой мебелью.
Антонина Александровна пакует чемодан, Константин Ильич листает бумаги.
Антонина Александровна. …Оленька — прелестная девочка.
Чернов пожимает плечами, не отрываясь от бумаг.
Чернов. Не знаю.
Антонина Александровна. Что тут знать… Милая, интеллигентная женщина, к тебе относится идеально.
Чернов. Не знаю, не знаю, реферат по марсианским циклам у нее очень слабый.
Антонина Александровна. При чем тут марсианские циклы, господи! Как можно судить о женщине по какому-то реферату! Какой ты, право, теленок. Костя… Лекарства я тебе кладу, как в прошлый раз: утренний прием в карман сорочки. Наденешь свежую сорочку и тут же принимай лекарство, не откладывай. А вечерние таблетки в кармане пижамы… не забудешь?
Чернов. Не забуду, Тонечка.
Антонина Александровна. Зонтик на дне чемодана… Ты совершенно ничего не замечаешь вокруг себя, все на мне. Все проблемы…
Чернов. Какие проблемы, Тонечка?
Антонина Александровна. Домработница уходит на три месяца…
Чернов. Настя? В чем дело?
Антонина Александровна. Снова беременна.
Чернов. М-м?
Антонина Александровна. Поразительная женщина, третьего ребенка рожает неизвестно от кого, и хоть бы что… Носки, носовые платки и зубочистки вот в этом пакете, видишь?
Чернов. Вижу.
Антонина Александровна. И вот еще: я тебя умоляю, Константин Ильич, не перепутай ботинки, как в прошлый раз в Гааге. Видишь, я тебе специально связываю шнурками каждую пару отдельно… Отвлекись хоть чуточку от науки и посмотри: если на одну ногу надеваешь сандаль — не напяливай на другую ботинок… ну ради меня, постарайся, Костя. Обещаешь?
Чернов (не отрываясь от бумаг). Обещаю, Тонечка.
Антонина Александровна. Что ты мне обещаешь?
Чернов. Э-э… Не понял. Что ты говоришь, Тоня?
Антонина Александровна. Видишь, ты меня даже не слушаешь.
Чернов откладывает листки, целует ручку жены.
Чернов. Я буду стараться, Тонечка. (Снова углубляется в бумаги.)
Антонина Александровна тем временем рассовывает по карманам пиджаков супруга авторучки, лекарства, носовые платки… Незнакомый предмет привлекает ее внимание. Она разворачивает пакетик и не верит собственным глазам.
Антонина Александровна (читает на пакете). «Кандом. Фаст лав». Что это, Костя?
Чернов делает какие-то пометки в бумагах.
Чернов. Минутку… сейчас кончу.
Антонина Александровна. Какую еще «минутку», Костя, откуда у тебя эта гадость?
Чернов с неохотой отрывается от бумаг.
Чернов. В чем дело, Тоня?
Антонина Александровна молча протягивает ему пакетик с презервативами. Константин Ильич с удивлением разглядывает их.
Чернов. Что это?
Антонина Александровна. А ты не знаешь?
Чернов. Понятия не имею. (Читает.) Кандом… Где ты это взяла?
Антонина Александровна. Ты меня спрашиваешь? Это было в кармане твоего пиджака.
Чернов. Какого пиджака?
Антонина Александровна. Вот этого…
Чернов пожимает плечами.
Чернов. Чепуха какая-то…
Антонина Александровна. Костя, смотри мне в глаза!
Чернов. Ну… (Устремляет на жену взгляд, полный девственной чистоты.)
Некоторое время супруги молча смотрят друг на друга. На глазах у Антонины Александровны выступают слезы. Чувствуется, что сейчас произойдет нечто ужасное. Но за мгновение до «ужасного» Константин Ильич хлопает себя ладонью по лбу.
Чернов. Господи! Вспомнил! Так это же Вадик Сотников!.. Ты в каком пиджаке нашла?..
Антонина Александровна молча протягивает пиджак.
Чернов. Ну конечно… Меня Вадик Сотников просил передать какую-то посылочку в Тбилиси! Этому… Эмрашвили Нукзару… да ты его знаешь. Помнишь, черненький такой, ассистент кафедры?
Антонина Александровна. Что-то припоминаю. А при чем тут Вадик Сотников?
Чернов. Он просил посылочку передать этому Нукзару.
Антонина Александровна. Когда просил?
Чернов. Да-а… сегодня. Буквально час назад. Но я понятия не имел, что это такое… Кстати, что это?
Антонина Александровна. Это? (Вынимает из пакетика презерватив.) А ты не знаешь?
Чернов берет из рук Антонины Александровны «резинку». Внимательно разглядывает.
Чернов (понизив голос). Тонечка, это что-то неприличное?
Антонина Александровна начинает смеяться.
Чернов. Скажи, Тоня, что это?..
Антонина Александровна (продолжая смеяться). Ничего-ничего… Зачем тебе эти глупости?
Чернов. Это не глупости, я вижу, что не глупости.
Антонина Александровна. Чепуха, Костя. Не обращай внимания.
Чернов. Почему же ты смеешься?
