– В этот раз девицы довольно изысканного качества, и даже есть несколько прелестных и довольно милых.
На лице императрицы не дрогнул ни один мускул, она улыбалась все так же доброжелательно и тепло:
– Отбор во времена Великой Цин отличается от предыдущих. Необходимо выбирать девушек из хороших семей, обладающих добродетелями, чтобы достойно прислуживать императору. Внешний вид не так важен.
Благородная супруга Хуэй рассмеялась, прикрыв рот рукой. Смех лишь придавал ей красоты, она была точно пион в пик цветения. Не только мужчины, но даже женщины преклонились бы перед ней.
– Так и совсем страшненьких-то тоже выбирать не стоит. Вот посмотрит его величество – а у той ни кожи ни рожи. Какие же наследнички тогда у нее уродятся?
На первый взгляд беседа казалась вполне обыденной, на деле же превращалась в настоящее поле боя. Все вокруг молчали, девушки снаружи еще ниже опустили головы, не смея лишний раз даже вздохнуть.
Говорят, что и орхидея, и пион красивы сами по себе, но стоит им столкнуться, один из них непременно проиграет. К удивлению всех окружающих, императрица Фуча на сей раз, казалось, отступила.
– Девушки прекрасны, но им не сравниться великолепием с вами, – мягко произнесла она.
Упиваясь победой, благородная супруга Хуэй возгордилась еще больше. Раздался ее переливчатый, словно серебряные колокольчики, смех.
– Ваше величество, – сказала она, – вы мне льстите. Но всё же пион – истинный царь цветов, не каждому дано сравниться с ним.
– Вы! – Минъюй задохнулась от гнева, казалось, она вот-вот разразится бранью, но, заметив, как императрица махнула рукой, нехотя отступила, сжав кулаки.
– Прибыл его величество император!
Громкий голос прервал перепалку, и в павильон вошел высокий мужчина приятной наружности. В одежде он придерживался тех же принципов, что и императрица Фуча: знал меру в украшениях, его темно-зеленое одеяние выглядело очень деловито, неброско, края рукавов пахли тушью, словно перед приходом сюда он разбирался с бумагами.
Это и был император Айсиньгёро Хунли.
– Приветствуем ваше императорское величество, – раздался слаженный хор голосов жен и слуг.
– Довольно. – Хунли быстро подошел к императрице и, протянув руку, помог ей встать. На лице появилась теплая улыбка. – Императрице не нужно так церемониться.
Первая фраза относилась ко всем, но вот последняя предназначалась только для Фучи. Благородная супруга Хуэй с каменным лицом сверлила взглядом их соединенные руки, в глазах ее горела ревность.
Хунли не заметил этого, да и сам отбор был для него рутиной. Он помог императрице сесть, занял свое место и, подперев щеку рукой, повелел:
– Начинаем.
– Слушаюсь! – прокричал старший евнух. – Дочь начальника Палаты по уголовным делам Сочоло Даоцзиня, Сочоло Юйли, пятнадцати лет.
Высокая и худенькая девушка поспешно вышла вперед.
Хунли, прищурившись, глянул на нее:
– Сегодня ветер очень сильный. Тебе, должно быть, совсем тяжко пришлось.
– Нет, вовсе нет, – поспешно ответила девушка.
Но тут неожиданно раздался насмешливый голос благородной супруги Хуэй:
– Точно, ваше величество, такая тощая, один порыв ветра, и она улетит.
Хунли промолчал, но поджал губы, скрывая улыбку.
Старший евнух лучше всех умел читать по лицу своего господина и, едва завидев эту улыбку, тотчас огласил:
– Пожаловать цветок [28]!
В то же мгновение в павильон вошел младший евнух с серебряным подносом в руках, на котором лежали пышные цветы. Девушке ничего не оставалось, как взять цветок и немедленно покинуть зал.
Отбор продолжился.
– Дочь главы Конюшенного управления Гань Танлиня, Гань Жуюй, шестнадцати лет.
Вошла круглолицая полноватая девушка.
Хунли едва глянул на нее и усмехнулся:
– И сколько раз в день ты ешь?
Девушка смутилась, но, поскольку вопрос задал сам император, не ответить было нельзя:
– Три раза.
– Да что ты! – продолжал подтрунивать Хунли. – А по виду уж точно не меньше пяти, иначе как ты смогла так отъесться, что почти догнала императорских борцов сянпу [29]?
Дворец не нуждался в таком большом количестве борцов, а уж гарем тем более.
– Пожаловать цветок! – огласил евнух и объявил следующее имя: – Дочь управителя столичной области Чжанцзя Сысяня, Чжанцзя Жухун, пятнадцати лет.
Смуглокожая девушка просеменила вперед.
Уже две кандидатки не прошли отбор, остальные волновались, побаиваясь вопросов Хунли.
– Ты каждый день обливаешься соевым соусом и загораешь на солнце?
– А? – не поняла девушка. Вопрос был уж слишком диковинным. Но затем она поспешно закачала головой: – Нет, я из дома и носу не показываю, какое уж тут солнце…
– Ха-ха-ха! – рассмеялась благородная супруга Хуэй. – Его величество говорит, что лицо у тебя слишком смуглое. Ой, а если поближе глянуть, так у тебя еще и веснушки!
От ее насмешек лицо девушки вспыхнуло от стыда, глаза наполнились слезами. Получив свой цветок, она повернулась и быстро убежала.
А евнух меж тем назвал следующее имя:
– Дочь главы Жертвенного приказа Уя Сюншаня, Уя Цин-дай, семнадцати лет.
Поведение девушки полностью отличалось от того, каким было в саду Юйхуа. Она сосредоточилась на главных своих талантах: грациозности движений и походки.
Каждая из красавиц имела свои особенности. Императрица Фуча была изящна, как орхидея, выросшая среди горной долины, а благородная супруга Хуэй своим великолепием напоминала пион. Уя Циндай с ее внешностью и в подметки им не годилась, но у нее была легкая и чрезвычайно изящная походка, любой бы непременно обратил на нее внимание.
– Ой! – удивилась благородная супруга Хуэй, подняв брови. – Что это там на полу?
Все проследили за ее взглядом. Там, где прошлась Уя Цин-дай, виднелись отпечатки лотосов, они цепочкой извивались между девушками и заканчивались у ног красавицы Циндай.
Вдруг раздался голос Хунли:
– Что это с твоими туфлями?
Он и в самом деле заметил…
Уя Циндай была в полном восторге. И хотя она старалась сдерживаться изо всех сил, получалось у нее плохо.
– Ваше величество, это называется лотосовые шаги! – Ее голос дрожал от радости.
– Вот как? – усмехнулся Хунли. Усмешка эта была холодной и пугающей, но девушка списала это на игру воображения.
В следующее мгновение император строго приказал:
– Снимите с нее туфли. Я хочу посмотреть!
Глава 6
Отдать жизнь в чужие руки
В чем же дело? Всё произошло внезапно. Улыбка еще не успела сойти с лица Уя Циндай, как два младших евнуха оказались рядом и в четыре руки прижали ее к полу, а старший лично снял с нее туфли и показал императору подошву.
Хунли взглянул с холодной усмешкой:
– Так ты, оказывается, вырезала лотосы.
Благородная супруга Хуэй помахала рукой, и евнух поднес обувь ей. Взглянув, она рассмеялась:
– И нанесла пудру. Неудивительно, что остаются следы. А ты на славу постаралась!
Она смеялась, а на лице Хунли не было и тени улыбки. Он сурово приказал:
– Стража! Вывести ее отсюда!
Уя Циндай резко пришла в себя, упала на колени и что есть сил поползла к императору. По ее красивому личику градом лились слезы:
– Ваше величество, ваше величество! Я лишь подражала лотосовым шагам, хотела пройти отбор. Государь, смилуйтесь, пощадите! Ваше величество, императрица, молю, спасите меня!
Ни императора, ни благородную супругу Хуэй ее мольбы не тронули, лишь императрица Фуча вздохнула и, повернувшись к Хунли, спросила:
– Ваше величество, девушка лишь хотела превзойти соперниц на отборе, она не замышляла ничего дурного. Раз она вам не понравилась, то пожалуйте ей цветок, и дело с концом. Если изгнать ее таким образом, то как она людям на глаза покажется?
