Кихару Накамура - Исповедь гейши

«Эндрю мертв». Поскольку до этой поры я все держала в себе, то теперь выла, как сумасшедшая. Роберт ничего не говорил и только гладил по спине. Тогда он был моим спасением. Он не говорил бесполезных слов утешения, а просто молчал, и это было для меня самое лучшее.

Позже я узнала от Карла, что Эндрю, возвращаясь после выступления в одной церкви Нью-Джерси, на полной скорости из-за неожиданно появившегося сбоку автомобиля врезался в автобус, курсировавший по скоростной автостраде Parkway State Garden, ведущей в Нью-Йорк. За рулем оказался шестнадцатилетний негр без водительских прав, а сама машина была краденой. Похоже, подросток как раз угнал автомобиль и, страшась погони, мчался как угорелый.

Благодаря общим дням рождения Карла и моего Эндрю не знал моего настоящего возраста. В этом году мы 14 апреля справляли мое «пятидесятитрехлетие». Таким образом, Эндрю полагал, что мне немного за пятьдесят. К счастью. Этому обстоятельству я очень была благодарна.

Эндрю находился лишь в начале своей успешной карьеры. Ему было всего тридцать пять.

Как вы знаете, оперные певцы, особенно баритоны, лишь после сорока добиваются славы. К нему как раз начинал приходить успех. Его смерть означала горестную утрату не только для меня.

Когда меня спустя четыре с половиной месяца оперировали по поводу перелома, а немного погодя в Токио вырезали опухоль, я молила лишь, чтобы Эндрю защитил меня. Поэтому страха как такового не было. В случае смерти я вновь увижусь с Эндрю. Уже одно это развеивало все мои страхи.

Когда я иду по улицам Нью-Йорка, мне порой становится так тяжело, что я просто не могу двигаться дальше. На Пятой авеню, в центральном парке, в Greenwich Village, в Lincoln Centre, в Rockefeller Center — повсюду мне видится Эндрю.

Мы были лишь десять лет вместе. Но для меня они оказались величайшим подарком судьбы…

После того как вы прочитали и третью часть моих воспоминаний, мне хотелось бы поблагодарить вас за проявленное терпение.

После выхода в свет первых двух частей, из которых вторая, повествующая о послевоенном времени, заканчивается моим отъездом в Америку, многие читатели просили меня написать продолжение, что я с удовольствием и сделала.

Историю своей жизни я начала с описания Сим-баси в начале эпохи Сева, поставив себе целью, хоть я раньше и не думала писать об этом, показать довоенный «мир цветов и ив».

Собственно, я просто писала о себе и вслед за последовавшим успехом решила взяться за написание книги о послевоенном времени. Моя жизнь в ту пору была и в самом деле полна событий.

Тридцать лет, что я провела в Америке, прошли мирно и по сравнению с моей предыдущей жизнью были не очень бурными. Здесь я жила счастливо и спокойно в кругу своих друзей.

То, что и за границей японцы могут быть злопамятными, очень опечалило меня. Даже сейчас, спустя тридцать лет, для них многое значит то, кто какой заканчивал университет. Оказывается, что самое большое значение японцы придают бумажке, а не человеку. Такое положение в последние годы немного исправилось, но сами японцы по сути своей не изменились. Когда они приезжают в Америку, им просто приходится немного образумиться. Разве я не права?

Я тридцать лет была счастлива, потому что американцы оказались столь добросердечными. Поэтому, возможно, раздел об Америке по сравнению с двумя остальными частями покажется менее интересным и не столь драматичным.

Я хотела показать климатические, географические и мировоззренческие различия между Америкой и Японией. Все те тридцать лет, что я живу в Америке, свою задачу я видела в том, чтобы хоть что-то рассказать американцам о подлинной японской культуре.

Работая консультантом оперы, а также читая лекции в университетах, я старалась как могла ради достижения данной цели.

Я всегда стремилась не уронить честь Японии. Ничего не изменилось и сегодня, и я предпринимаю все, что в моих силах, чтобы сделать японскую культуру более близкой для американцев. В этом заключается смысл моей жизни.

В последнее время тех, что ругают Америку, считают людьми прогрессивных взглядов, однако мне Америка безоговорочно нравится. Поэтому я и живу здесь уже тридцать лет. Я без ума от Америки, и особенно от Нью-Йорка, вот и пыталась показать, почему Америка так мне нравится. На эту тему я вскоре напишу следующую книгу и прошу вас ознакомиться с ней, как только она выйдет.

Май 1987-го, опять Нью-Йорк

Кимоно еще называют, особенно в книгах по кройке и шитью, нагаги ; мужское кимоно именуют цуипшкэ, а женское — охасёри. (Прим. пер.)

Мэм-саиб — почтительное обращение к замужней европейской женщине в Индии, (Прим. пер.)