Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 4 2005)

И пусть не оправдались ожидания пришествия совершенно новых поэтик, того же гипертекста, о котором столько было писано в свое время, пусть сугубо интернетовские стилистики, перенесенные на бумагу, выдержав это испытание, становились явлением в принципе стилистически независимым от эстетики раннего Интернета (как, например, проект Макса Фрая, который стал книгой под названием “Идеальный роман”, именно книгой), свою роль Интернет выполнил, став как минимум стимулирующей творческой средой. Это только для литературоведов важно, что рубленая фраза Хемингуэя или “драная” эссеистская проза “Опавших листьев” Розанова — след сотрудничества авторов с газетами, но для собственно литературы, для широкого читателя это обстоятельство уже несущественное.

…С некоторым усилием я прекращаю здесь свои заметки на полях книги Кузнецова, потому как действительно — “ощупываю слона”. Тема почти безбрежная. Последнее замечание, уже о тональности кузнецовского повествования. Тональность ностальгическая: хорошее все-таки было время. Да. Присоединяюсь без каких-либо оговорок.

Василий Аксенов. Американская кириллица. Проза и стихи. М., “Новое литературное обозрение”, 2004, 552 стр., 3000 экз.

“Удивительные иной раз происходят в жизни совпадения: как раз к окончанию моих „американских университетов”, то есть к завершению двадцатичетырехлетнего пребывания в американской академической среде <...> еще проще — к отставке, я получаю приглашение написать или, вернее, выстроить книгу об Америке”. Автор выстраивает ее так: от “Нон-стоп” (из книги “Круглые сутки нон-стоп”, когда молодой автор писал про манящий образ свободной, полнокровной жизни, впечатления для которого он в качестве советского писателя, отпущенного читать лекции за океаном, успел набрать за два месяца в США), затем — главы из книги “В поисках грустного беби” (“Яйцо”) с еще почти не отрефлектированной, но ощущаемой в тексте грустью от утраты “американской мечты”, которую начала заменять автору Америка реальная. Ну а далее — “сугубо американская книга, на этот раз не non-fiction, а самая что ни на есть „фыкшн””, разделы “Яйцо” (главы из книги “Желток яйца”), “Блюз” (“Озеро Бельведер”), “Парфенон”, три рассказа: “Из негатива”, “Иван”, “Корбахи”. Завершается том главами из книги “Кесарево свечение”, образующими текст под названием “Старый сочинитель и дикая индейка”.

Алексей Алехин. Записки бумажного змея. М., “Время”, 2005, 288 стр., 1000 экз.

Книга о путешествиях, точнее, о поэтическом проживании путешествий в стихах и в прозе, писавшаяся тридцать лет, — Таллин (еще тех времен, когда в его название никто не вписывал второе н ), Одесса, Хабаровск, Сахалин, Таджикистан, далее, как говорится, — везде, то есть Европа, Америка, Индия, Китай. Эссе из давшего название книге цикла публиковались в “Новом мире” в 1995 году (№ 2). Журнал намерен откликнуться на эту книгу.

Вуди Аллен. Риверсайд Драйв. Перевод с английского Олега Дормана. М., “Иностранка”, 2005, 173 стр., 5000 экз.

Три пьесы Вуди Аллена, написанные в “вудиалленовском” жанре комедийной трагедии: “Риверсайд Драйв”, “Олд-Сэйбрук”, “Централ-Парк Вест”.

Уильям Берроуз. Города Красной Ночи. Перевод с английского А. Аракелова. М., АСТ; “Компания Адаптек”; “Астрель”, 2005, 400 стр., 5000 экз.

Первый из трех составивших позднюю трилогию Берроуза романов, написанный в 1981 году.

Даниил Гранин. Жизнь не переделать… М., “Центрполиграф”, 2004, 464 стр., 10 000 экз.

Новую книгу известного писателя составили рассказы и повести о войне, собранные в разделе “Война вблизи и издали”, историческая и фантастическая проза в разделе “Непредсказуемое” и мемуарная — в разделе “Недавнее прошлое” (“Виктор Шкловский”, “Несравненный Ираклий”, “Александр Гитович” и др.).

Дмитрий Колымагин. Прогулки. Дмитрий Авалиани. Рисунки. М., “Виртуальная галерея”, 2004, 60 стр.

Книга, в которой на равных взаимодействуют стихи и графика.

Г. Лавкрафт. По ту сторону сна. Перевод с английского Валерии Бернацкой. Составление А. Лактионова. М., АСТ; “Люкс”, 2005, 448 стр., 5000 экз.

Собрание рассказов одного из основателей американской мистической “черной школы” 20 — 30-х годов ХХ века Говарда Филлипса Лавкрафта (1890 — 1937). Ранее выходили его книги: “Хребты Безумия” — М., “Азбука-классика”, 2004, 288 стр., 5000 экз. (повести “Зов Ктулху”, “Шепчущий во тьме” — обе в переводе Е. Любимовой, “Хребты безумия” — в переводе Валерии Бернацкой) и “Морок над Инсмутом” — М., “Азбука-классика”, 2004, 352 стр., 5000 экз. (вышедшая с предисловием Алексея Зверева книга представляла повести “Скиталец тьмы” в переводе Олега Алякринского, “Морок над Инсмутом” в переводе А. Спаль, “Жизнь Чарльза Декстера Варда” в переводе Людмилы Володарской; а также небольшое собрание стихотворений “Грибы с Юггота” в переводе О. Мичковского).

Малый шелковый путь. Новый альманах поэзии. Выпуск пятый. Ташкент, 2004, 134 стр.

Последний и, по-видимому, завершающий это издание выпуск альманаха “Ташкентской школы”. Школа эта “могла возникнуть только на стыке эпох, в момент крушения имперского мифа и зарождения новой, постколониальной истории Центральной Азии. В основе “школы” раздвоение сознания между там и здесь, между тогда и сейчас . Лишь одной ногой стоит она на азиатской почве, но как раз в этом для нее — залог устойчивости, “то, что связывает „ташкольников”, давно переросло границы дружбы. Каждый из них бесценен для другого в качестве свидетеля Города, его хранителя и смотрителя, способного добавить в картину коллективной памяти свои образы, краски и полутона” (Вадим Муртаханов). В первом разделе (“Антология”) подборки стихов Сабита Мадалиева, Рауфа Парфи, Ахмада, Рифата Гумерова, Бэлы Гершгорин, Санджара Янышева; еще четырнадцать поэтов представлены одним стихотворением в разделе “Евразийский окоем”. Центральное прозаическое произведение пятого выпуска — медитативная проза Саши Грищенко “Вспять”, жанр которой обозначен как “большое стихотворение в прозе” и которая в номинации “большая проза” получила премию “Дебют” за 2004 год. Здесь же, в разделе “Школа”, рассказ Сухбата Афлатуни “Индира” — хроника дня горожанки, как бы бесстрастная психологическая проза, и рассказ Вадима Муртаханова “Приближение к дому”, восприятию которого помогают ассоциации с новеллами Кортасара — очень похоже и при этом совершенно не похоже, метафизическая жуть рождается из того хорошо знакомого нам страшного, что таится для нас, осваивающих пока еще общее постсоветское пространство, в так называемой проблеме “межнациональных отношений”. В разделе “Александрия” — прозаик Александр Устименко со “Cказанием о Рохшанак” и поэт Сухбат Алфатуни с поэмой “Александр и Ровшанак”.

Даниил Хармс. Все подряд. Хронологическое собрание сочинений в 3-х томах. М., “Захаров”, 2005, 3000 экз. Том 1. 1910 — 1931 — 400 стр. Том 2. 1932 — 1935 — 336 стр. Том 3. 1936 — 1941 — 288 стр.

Самое полное собрание текстов (стихи, проза, драматургия, дневниковые записи, письма) Даниила Хармса, расположенных не по жанрам, а исключительно “по хронологии”. Составил этот трехтомник И. В. Захаров.

Санджар Янышев. Регулярный сад. М., Издательство Р. Элинина, 2005, 92 стр., 1000 экз.

Третья книга стихов известного поэта, одного из лидеров литературной группы “Ташкентская школа” (см. выше — “Малый шелковый путь”), — стихи и короткие поэмы 2000 — 2003 годов (“Раз в тыщу лет открываются шлюзы. / Речь обнажает варган и зурну. / Словно дневные осадки, медузы / Солнцем возносятся в вышину...”).

.

Михаил Айзенберг. Оправданное присутствие. СПб., “Baltrus”; “Новое издательство”, 2005, 212 стр., 1000 экз.

Поэт Михаил Айзенберг как критик — статьи о современной поэзии, в частности о стихах Льва Лосева, Ивана Жданова, Сергея Гандлевского, Тимура Кибирова, Владимира Гандельсмана, Евгении Лавут.

Владимир Бондаренко. Серебряный век простонародья. М., ИТРК, 2004, 512 стр., 2000 экз.

Книга одного из ведущих критиков-“патриотов”, с подзаголовком “Книга статей о стержневой русской словесности, об окопной правде, о деревенской прозе и тихой лирике”, в которой устами одного из героев ее, Станислава Куняева, русская словесность последних десятилетий разделяется на русскую и “не совсем”, и разделение это ведется от “Нового мира” времен Твардовского, в котором “русские писатели были пасынками”, то есть произведения даже печатавшихся там Залыгина, Лихоносова, Белова “осмысливались в рамках господствующей в „Новом мире” прозападной идеологии”. Список истинно русских писателей в книге начинается именем Юрия Бондарева.