Доктор Итимура выходил из операционной.
— А, Мисако! Ты не могла бы приготовить мне чашечку чаю? Представляешь, ни одной роженицы целую неделю, а сегодня целых три операции. Как видишь, не все так уж серьезно относятся к Огненной Лошади.
Они сидели в конторе и пили чай.
— Папа, я должна поговорить с тобой об одном важном деле. Маме, наверное, пока рано знать…
— О, это звучит серьезно, — улыбнулся Итимура.
— Хочу вернуться в Сибату, насовсем. Только я пока окончательно не решила, надо как следует обдумать. Может, ты что-нибудь посоветуешь.
— Устала от столичной жизни? — понимающе кивнул он.
— Пожалуй.
— Можно подыскать тебе здесь работу, хотя едва ли она будет такая же прибыльная и интересная, как в Токио.
— Если я вернусь, то могла бы давать уроки каллиграфии. У меня есть диплом, и к тому же я люблю общаться с детьми.
— Потрясающая идея! — улыбнулся доктор. — Вечерние курсы в последнее время пользуются большой популярностью.
— У меня есть свои деньги, я хочу снять небольшой домик, чтобы жить, и там же устроить учебный класс.
— Ты можешь жить дома, — возразил отчим, — а уроки давать в храме. В него давно пора вдохнуть новую жизнь.
— Еще одна потрясающая идея! — весело рассмеялась Мисако.
— Только тут может возникнуть одна сложность, — продолжал доктор серьезно. — Твоя мать собирается как можно скорее женить Тэйсина. Она уже выбрала невесту и теперь пристает к бедняге с ее фотографией.
— Этого я не знала, — помрачнела Мисако. — А что он сам говорит?
— Отбивается как может. Пока отговорился трауром, она отстала, но, думаю, не успеют догореть палочки на годовщине смерти отца, как все начнется снова.
— О! — Мисако неловко улыбнулась, скрывая разочарование. — Неужели Тэйсин согласится на такой брак?
— А что он может сделать? — пожал плечами отчим. — Ты же знаешь свою мать, она горы своротит… Кроме того, все старейшины на ее стороне.
Внезапно проснувшись около пяти утра, Мисако сначала подумала, что видит сон. Белый потолок над головой превратился в широкий экран кинотеатра, где шел черно-белый немой фильм. Она протерла глаза и поморгала, стараясь отогнать наваждение. Кино продолжалось. Обнаженная пара находилась в самом разгаре исступленного полового акта. Женщина на экране закинула назад голову, глаза ее были дико вытаращены, рот широко раскрыт. Сатико! Мисако вздрогнула и тут же узнала партнера — это был Хидео!
Она рывком села в постели, изображение на потолке дрогнуло и начало таять. Обостренными до предела чувствами она уловила то, что прежде оставалось лишь на уровне смутных интуитивных догадок: еле слышные звуки, доносившиеся из-за стены, легкий аромат знакомого мужского шампуня…
Накатившая вдруг слабость заставила ее откинуться на подушку. Мисако лежала и пыталась понять. Сатико и Хидео! Вот почему в последнее время ей так тяжело и страшно оставаться в этой квартире, вот откуда подавленность и приступы раздражительности. Любимая подруга решила в очередной раз поиграть, а чтобы получить дополнительное удовольствие, выбрала партнером бывшего мужа подруги, которая мирно спит в соседней комнате и ни о чем не подозревает.
Мисако зажмурилась, отгоняя подкатывавшую тошноту. Тьма перед глазами медленно наливалась багровым цветом. Так она лежала больше часа, пока новые звуки не заставили ее вскочить и рывком распахнуть дверь…
Входная дверь была уже открыта, Хидео стоял на пороге, готовый его переступить. Молодой человек обернулся и смертельно побледнел. В глазах Сатико сверкнула холодная ярость.
— Мисако, возвращайся в свою комнату! — бросила она. — Это тебя не касается!
Хидео опустил голову и вышел на негнущихся ногах. Сатико захлопнула за ним дверь. Мисако молча повернулась, вошла в спальню и без сил рухнула на кровать.
В гостиную она вышла лишь в девятом часу. Подруга, уже в деловом костюме, сидела за кофейным столиком и завтракала.
— Ты не одета, — сухо заметила она. — Опоздаешь на работу.
Мисако едва не рассмеялась.
— Ты серьезно думаешь, что я останусь у тебя работать?
— Если намерена уволиться, — спокойно ответила Сатико, — то никто тебя не держит, но сделай все как положено. Ни ты, ни я не хотим терять лицо и давать основания для слухов, не так ли? Доделай оставшуюся работу, подай заявление, тогда и уйдешь. В конце концов, у тебя есть передо мной обязательства…
Мисако села за стол на свое обычное место.
— Хорошо, — сказала она. — Я сделаю, как ты хочешь. Только я все равно ухожу.
Сатико передала ей чашку кофе.
— Думаю, мне нет смысла говорить, что я очень сожалею… Тем не менее ты должна знать, что я вовсе не намеревалась тебя обижать. Просто все пошло не так, как предполагалось. Маленький каприз, неудачно закончившийся.
Мисако пожала плечами, невольно повторив жест подруги.
— Это твоя квартира, Хидео мне больше не муж… Мне вообще не стоило оставаться здесь так долго. Ты совершенно права, это меня не касается.
Сатико нахмурилась.
— Прости, пожалуйста. На этот раз я слишком далеко зашла.
— Какая теперь разница, — вздохнула Мисако. — Я уезжаю в Ниигату. Теперь у меня не осталось сомнений насчет того, к какому миру я принадлежу.
— Понимаю, — кивнула Сатико, передавая тарелку с тостами.
*
Когда Мисако попросила мать показать фотографию женщины, предназначавшейся в невесты, Кэйко удивленно подняла брови.
— Маа! А ты, оказывается, любопытная…
— Вся в тебя, — рассмеялась Мисако. — Разве ты не любишь лезть в чужие дела?
*
— Какой большой вырос! — Мисако наклонилась и погладила котенка. — Как его зовут?
— Тама, — смущенно ответил Тэйсин. — Когда я был маленький, у нас был кот по имени Тама.
— Что вы готовите?
— Суси с овощной начинкой, ваши любимые. Вы, наверное, голодны, Мисако-сан?
— Да, — призналась она.
— Я так и подумал, — кивнул Тэйсин. — Потому и готовлю.
— А откуда вы знали, что я приеду?
— Мне передали. Женщина, которая присматривала за храмом, сказала, что вы приедете после трех.
— А соо… — Мисако отпустила котенка, подняла большой старинный чайник и пошла к раковине.
— Не надо, я сам поставлю, — засуетился Тэйсин.
— Нет-нет, позвольте мне. Не беспокойтесь, вы же знаете, я выросла в храме.
По крыше колотил дождь. Котенок в углу обнюхивал ведро, подставленное под струйку, лившуюся из прохудившейся крыши. Тэйсин заметил озабоченный взгляд Мисако.
— Скоро починим, — сказал он поспешно. — Просто я не хочу ничего менять, пока не пройдет годовщина смерти Учителя.
Около семи в храм позвонила Кэйко и попросила Мисако к телефону.
— Я так и знала, что найду тебя там, — вздохнула она. — Зачем ты выходишь в такую погоду? Жди, я приеду через полчаса.
Теперь или никогда, подумала Мисако. Они с Тэйсином сидели в маленькой гостиной на татами и пили чай. Она отставила чашку.
— Тэйсин-сан, я хочу вам кое-что показать.
Он с интересом смотрел, как Мисако лезет в сумочку, но когда оттуда появился знакомый белый конверт, потемнел лицом.
— Тэйсин-сан, — продолжала Мисако, — все говорят, что вам надо как можно скорее подыскать жену. Поэтому я позволила себе привезти фотографию одной женщины. Конечно, моя мать более опытна в роли свахи, но прошу вас извинить меня и выслушать…
Тэйсин прикрыл глаза от ярости и разочарования. Потом, ответив на поклон Мисако, объяснил, что ее мать уже приходила к нему с тем же самым делом и с тем же конвертом.
— Пожалуйста, Мисако-сан, поймите меня! — взмолился он. — Я не хочу даже думать о женитьбе, пока не пройдет годовщина! — Тэйсин медленно отодвинул конверт. — Я скажу вам откровенно, даже более откровенно, чем сказал уважаемой Кэйко-сан. Я видел фотографию и, более того, видел эту женщину. И я не хочу на ней жениться!
— А если я скажу, что это совсем другая женщина? — Голос Мисако слегка дрогнул. — Пожалуйста, взгляните! До годовщины можете ничего не говорить, только посмотрите.
— Нет, спасибо, — твердо сказал он. — Мне неинтересно.
— Тэйсин-сан! Я приехала сюда в такой дождь лишь для того, чтобы поговорить с вами об этом. Пожалуйста, посмотрите! Хотя бы из вежливости!
Тэйсин вздрогнул. Что-то в тоне Мисако заставило его насторожиться. С бледным лицом он потянул к себе конверт и открыл его. Вытащил фотографию, перевернул и несколько секунд смотрел, ничего не понимая. Затем медленно поднял взгляд, полный недоверия.
— Тэйсин-сан, у этой женщины много недостатков. Она разведена, и ваши прихожане могут возражать против такой кандидатуры. Кроме того, у нее есть некоторые странности, например слишком развитое воображение. Порой она даже утверждает, что ей являются видения. Однако эта женщина очень хочет прожить остаток своей жизни рядом с вами, и поэтому я решилась прийти сюда в надежде, что вы, несмотря ни на что, согласитесь взять ее в жены.
