Эн­ни Прул - Корабельные новости

— По­че­му? — ска­зал Ку­ойл. — В суб­бо­ту воз­вра­ща­ет­ся те­туш­ка, и мы уст­раи­ва­ем в ее честь ве­че­рин­ку в мо­ем до­ме. Толь­ко вот я со­мне­ва­юсь, что там бу­дет омар.

В са­рае Дже­ка, в уг­лу, ле­жа­ли кам­ни. Яко­ря от ло­ву­шек для ома­ров, по­яс­нил он. Гру­зи­ла.

Ко­гда Эл­вин Ярк дос­тал из кар­ма­на ста­рое, по­тер­тое ле­ка­ло, звяк­нул бе­гу­нок на мол­нии его сви­те­ра. По­ра при­ни­мать­ся за ра­бо­ту. За день до это­го он на­пил­ся очи­щаю­ще­го от­ва­ра, ос­во­бо­дил ки­шеч­ник и те­перь был го­тов к под­ви­гам. Он от­ме­тил ка­ран­да­шом мес­та для па­зов на ки­ле. Об­шив­ка все еще не бы­ла вы­стру­га­на из вы­гну­той дре­ве­си­ны, сто­яв­шей вдоль сте­ны. Сквозь ок­но вид­не­лась пус­тая до­ро­га. Мур­лы­кая се­бе под нос или на­пе­вая, он по­до­шел к пол­ке, ко­то­рая тя­ну­лась по вер­ху всей сте­ны, он вы­тя­нул от­ту­да де­ре­вян­ные строи­тель­ные ры­би­ны, вы­ло­жил их по все­му кар­ка­су, от но­са до кор­мы. И по­лу­чи­лась лод­ка.

«Эх. Ку­ойл про­пус­тил са­мое ин­те­рес­ное. Он не ви­дел, как она поя­ви­лась из ни­че­го».

Ярк сно­ва по­смот­рел в ок­но. Там бы­ли толь­ко ап­рель­ские во­ды, по­бле­ски­вав­шие на сне­гу, как ис­кри­стые улыб­ки све­та. Буд­то кру­жев­ная ска­терть мед­лен­но са­ма по се­бе раз­во­ра­чи­ва­лась во всю дли­ну. Кло­чья пе­ны по­ка­чи­ва­лись воз­ле свай. За мы­сом вид­не­лись кус­ки айс­бер­гов, ос­кол­ки льдин пла­ва­ли ог­ром­ны­ми си­ни­ми фраг­мен­та­ми в бес­по­кой­ной во­де.

На­ко­нец по­ка­зал­ся раз­бра­сы­ваю­щий во все сто­ро­ны ко­мья гря­зи «уни­вер­сал» Ку­ой­ла. Ку­ойл ос­та­но­вил­ся в две­рях. Тем­но-крас­ный сви­тер за­це­пил­ся за гвоздь. Нерв­но по­тре­пал вы­тя­нув­шую­ся пет­лю, в то вре­мя как лю­бой дру­гой на его мес­те про­сто дер­нул бы пле­чом, что­бы ос­во­бо­дить­ся. Ска­зал, что не мо­жет за­дер­жать­ся на­дол­го, по­то­му что хо­чет ус­петь к ужи­ну в честь воз­вра­ще­ния те­туш­ки. Они с Уэй­ви все ут­ро ту­ши­ли ры­бу, так что еды хва­ти­ло бы для за­то­п­ле­ния сред­не­го тан­ке­ра. Эл­вин и Иви про­сто обя­за­ны прий­ти по­мочь все это съесть.

— Я люб­лю ве­се­лить­ся, — ска­зал Ярк. — Те­туш­ка уже прие­ха­ла или толь­ко едет?

Ку­ойл встре­тил те­туш­ку в пол­день у Олень­е­го Озе­ра. Она хо­ро­шо вы­гля­де­ла. В ней бур­ли­ли энер­гия и но­вые идеи.

Ку­ойл же меч­тал. Ви­тал мыс­ля­ми да­ле­ко от это­го мес­та. Ко­гда Ярк по­про­сил его по­дать ин­ст­ру­мент, он дал со­вер­шен­но не то, что на­до.

— Столь­ко все­го про­ис­хо­дит, — про­бор­мо­тал он.

Его мыс­ли бы­ли за­ня­ты стра­ни­цей «Стиль жиз­ни». Не­ис­ся­кае­мый по­ток пи­сем. Они боль­ше не пуб­ли­ко­ва­ли опи­са­ний птичь­их кор­му­шек, а за­ни­ма­лись по­ис­ка­ми ле­кар­ст­ва от тос­ки по до­му. Ни­кто из по­ки­нув­ших род­ные мес­та не смог най­ти по­коя. «При­дет день, и я обя­за­тель­но вер­нусь!» — пи­са­ли они. Но ни­кто не воз­вра­щал­ся. Про­шлая жизнь бы­ла для них слиш­ком тес­на и боль­ше им не под­хо­ди­ла.

Ярк на­пе­вал свою бес­ко­неч­ную пе­сен­ку: «Эх, „Гусь-ны­рок”, те­бе во­да не впрок, она хле­щет сквозь ще­ли. Си­деть те­бе на ме­ли, „Гусь”, как си­дит дру­жок твой „Брюс”. На всех мо­ре од­но — и всех ждет его дно». Он пел и пе­ре­но­сил раз­мет­ку на не­оте­сан­ные дос­ки.

— Мо­жешь за­брать свою лод­ку в сле­дую­щую суб­бо­ту. Она бу­дет го­то­ва.

«Сла­ва бо­гу! — по­ду­мал Ку­ойл. — Че­ло­век спа­са­ет­ся от пыт­ки бес­ко­неч­ной пес­ней».

Свет­ло-ко­рич­не­вый па­ук рез­во по­бе­жал по верх­ней кром­ке строи­тель­ной ры­би­ны.

— По­го­да ме­ня­ет­ся. Вон пау­ки как ска­чут весь день, и ко­ле­ни у ме­ня тре­щат. Лад­но, да­вай ре­зать за­го­тов­ки. «Вот „Брюс” сю­да ло­ся при­вез, и лось тут слав­нень­ко жи­вет».

Ку­ойл по­смот­рел на свою лод­ку. Она ста­ла на­стоя­щей бла­го­да­ря де­ре­ву, из ко­то­ро­го ее со­бра­ли. Он ошиб­ся, спу­тав свер­шив­ший­ся факт с его пер­во­при­чи­ной. Эта лод­ка су­ще­ст­во­ва­ла в уме Яр­ка вот уже не­сколь­ко ме­ся­цев.

Ярк от­пи­ли­вал и вы­рав­ни­вал, а Ку­ойл вы­страи­вал час­ти кор­пу­са вдоль сте­ны. Их из­ги­бы на­пом­ни­ли ему о Уэй­ви с ли­ро­об­раз­ны­ми бед­ра­ми, рас­ши­ряю­щи­ми­ся воз­ле та­лии, и уп­ру­ги­ми но­га­ми. Ес­ли они с ней по­же­нят­ся, не­у­же­ли Пе­тал так и бу­дет треть­ей в их по­сте­ли? Или треть­им бу­дет Ге­рольд Про­уз? Он пред­ста­вил се­бе, как де­мо­ни­че­ские лю­бов­ни­ки спле­та­ют­ся в стра­сти, ку­сая друг дру­га и по­ста­ны­вая, а они с Уэй­ви кор­чат­ся воз­ле из­но­жья кро­ва­ти, за­жму­рив гла­за и за­жав ру­ка­ми уши.

Смер­ка­лось, они тя­же­ло ды­ша­ли, ус­та­нав­ли­вая и за­кре­п­ляя час­ти кор­пу­са.

— Раз про­ку нет, его не жди, а луч­ше чай по­пить иди! — спел Ярк, ко­гда они вы­шли из су­мра­ка мас­тер­ской на ули­цу.

Мо­ре и не­бо бы­ли по­хо­жи на два стек­лян­ных по­лот­на, стоя­щих под уг­лом друг к дру­гу Ма­як на мы­се чер­тил го­ри­зонт яр­ки­ми лу­ча­ми. Ок­на до­ма го­ре­ли яр­ко-оран­же­вым цве­том.

— Слы­шал? — спро­сил Ярк, ос­та­нав­ли­ва­ясь на тро­пин­ке и пре­дос­те­ре­гаю­ще под­няв ру­ки с рас­то­пы­рен­ны­ми паль­ца­ми.

— Что? — Ку­ойл слы­шал толь­ко ти­хое ды­ха­ние мо­ря где-то вни­зу. Он хо­тел до­мой.

— Мо­ре. Я слы­шал боль­шую вол­ну. — Они стоя­ли под ян­тар­ным не­бом и слу­ша­ли. Тем­ные спу­тан­ные вет­ви кус­тар­ни­ка, утес, на­по­ми­нав­ший ме­мо­ри­аль­ную сте­лу.

— Вот! Слы­шал? — Ярк схва­тил Ку­ой­ла за за­пя­стье, вы­тя­нув его ру­ку ту­да, ку­да до это­го по­ка­зы­вал сам, на се­ве­ро-вос­точ­ную часть за­ли­ва.

В по­бле­ски­ваю­щей во­де све­тил­ся сгу­сток го­лу­бо­го све­та. Луч мая­ка про­ре­зал воз­дух над за­ли­вом, но не встре­тил ни­че­го на сво­ем пу­ти. А за ним в сгу­щаю­щем­ся су­мра­ке ше­ве­ли­лось, мер­ца­ло и пе­ре­ка­ты­ва­лось не­что тем­ное и не­из­вест­ное.

— Это пред­вест­ник пло­хой по­го­ды. Я час­то та­кие ви­дел. Ско­ро по­го­да из­ме­нит­ся.

Од­на­ко об­ман­чи­во яс­ное не­бо не пред­ве­ща­ло ни­че­го пло­хо­го.

Пе­ред до­мом Вер­ков вдоль до­ро­ги стоя­ли лег­ко­вые ма­ши­ны и пи­ка­пы. Сквозь ку­хон­ное ок­но Ку­ойл уви­дел на­хо­дя­щих­ся там лю­дей. Он от­крыл дверь и во­шел в му­зы­ку. Уэй­ви иг­ра­ла «Джой Лард» на ак­кор­де­о­не, а Ден­нис по­дыг­ры­вал ей на ги­та­ре. А кто это по­ет? Би­ти вы­ну­ла из ду­хов­ки го­ря­чие про­тив­ни и про­кри­ча­ла ка­кую-то шут­ку. В от­вет раз­дал­ся взрыв сме­ха. Мэ­вис Бэнгз рас­ска­зы­ва­ла те­туш­ке о жен­щи­не в Сент-Джон­се, у ко­то­рой бы­ла ка­кая-то бо­лезнь гру­ди. Кен с дру­гом стоя­ли, при­сло­нив­шись к сте­не и сло­жив ру­ки. Они на­блю­да­ли за ос­таль­ны­ми, по­то­му что впер­вые ока­за­лись не на про­стой ку­хон­ной ве­че­рин­ке, а на зва­ном ужи­не.

— Пап, — ска­за­ла Бан­ни, дер­гая Ку­ой­ла за на­по­ло­ви­ну сня­тую курт­ку. — Я так дол­го жда­ла, по­ка ты вер­нешь­ся до­мой! Пап, по­шли в мою ком­на­ту, я по­ка­жу те­бе, что нам при­нес­ла Уэй­ви. Пой­дем, пап. Ну пой­дем, по­жа­луй­ста.

Она бы­ла чем-то воз­бу­ж­де­на. Он очень на­де­ял­ся, что де­ло бы­ло не в ее ри­сун­ках. Он бо­ял­ся уви­деть еще од­но де­ре­во, по­хо­жее на ка­пус­ту брок­ко­ли. Весь хо­ло­диль­ник уже был уве­шан ими.

Ку­ойл по­зво­лил ей про­та­щить се­бя че­рез всю ком­па­нию, пой­мав на хо­ду взгляд Уэй­ви и ее улыб­ку, пред­на­зна­чен­ную толь­ко для не­го, и во­шел в ком­на­ту Бан­ни. По­ка он шел по сту­пе­ням, ему на ум при­шла мысль: мо­жет быть, лю­бовь бы­ла по­хо­жа на ко­роб­ку с кон­фе­та­ми раз­ных сор­тов, из ко­то­рой че­ло­ве­ку по­зво­ля­лось брать боль­ше, чем один раз? Ка­кие-то кон­фе­ты жгли и жа­ли­ли язык, ка­кие-то пах­ли ду­ха­ми. В не­ко­то­рых на­чин­ка бы­ла горь­кой, в не­ко­то­рых — сме­шан­ный с ме­дом яд. Что-то бы­ст­ро про­гла­ты­ва­лось, а что-то за­стре­ва­ло в гор­ле. И сре­ди обыч­ных мят­ных и сли­воч­ных ка­ра­ме­лек по­па­да­лись по-на­стоя­ще­му ред­кие, не­ко­то­рые бы­ли смер­тель­но опас­ны, а не­ко­то­рые да­ри­ли ти­хое спо­кой­ст­вие и ра­дость. Ка­кую из них вы­би­ра­ет он сей­час?

Гер­ри и Сан­шайн ле­жа­ли на по­лу. Мар­ти по­до­дви­ну­ла мис­ку с во­дой по­бли­же к щен­ку лай­ки. Бе­лый мех, свер­ну­тый буб­ли­ком хвост. Ще­нок га­ло­пом ки­нул­ся к Бан­ни, схва­тил шну­рок на ее бо­тин­ке и при­нял­ся тя­нуть.