— Я с ним сплю! — заявила Ева.
— И только? — Ира нашла в себе силы усмехнуться. Она уже начала приходить в себя и была готова защищаться.
— Нет, не только. — Блондинка не ожидала иронии в свой адрес, но не растерялась и добавила: — Мы с Сашей решили пожениться!
Услышав эти слова, парень закатил глаза и издал тихий стон.
— Да? Замечательно! — Взгляд Иры приобрёл уверенность. Она смотрела на соперницу в упор. — Саш, не женись на ней! Знаешь, кто она? Я видела её у нас в гостевом доме! Она приезжала туда с директором винно-водочного завода. А он, между прочим, женат! А она его любовница. А может, вообще, проститутка.
— Ой, Саш, смотри, она меня разоблачила! — с вызовом засмеялась Ева. — Сейчас заплачу! К твоему сведению, дорогая, Саша знает, что у меня есть богатый любовник! И это его устраивает!
— Может, и устраивает, не спорю, — съязвила соперница. — Почему бы не потрахать дырку, которую трахают все? Но жениться Саша на тебе всё равно не будет — он не такой!
— Кто дырка? Я дырка? — взвилась блондинка. — Ах ты, вошь гималайская! Да на тебя посмотришь — и блевать тянет! Ни один нормальный мужик не позарится! Небось и рада была, чтоб тебя потрахали, да некому!
— Саш, скажи ей, пусть она уйдёт, — покраснев, попросила Ира. — Я хочу с тобой поговорить!
— Да не о чем ему с тобой говорить! — прищурилась Ева. — Нужна ты ему, как кролику презерватив!
Парень слушал перебранку, скрестив руки на груди, и молчал.
— Что ты молчишь, Саш? — В голосе Иры послышались слёзы. — Пусть она уйдёт! Пожалуйста…
— Сама вали, уродина! — тряхнула волосами блондинка. — Чего ты вообще заявилась? Здесь тебя никто не ждал!
— Пошла вон! — неожиданно для всех Ира толкнула соперницу. — Пошла вон, гадина!!!
— Ах ты, каракатица кривоногая! — Ева перехватила её руки за запястья и попыталась ударить коленкой в пах. Ира вывернулась. Наткнувшись рукой на ворот блузки, Ева дёрнула его изо всех сил. Кусок ткани с треском порвался, обнажив бюстгалтер.
Сашка меланхолично взирал на происходящее с высоты своего роста, даже не пытаясь разнять разбушевавшихся соперниц.
В пылу потасовки никто не заметил, как открылась дверь, и вошёл Славка. Изумлению его не было предела.
— Чё здесь происходит?! — рявкнул он. — Чё за фигня, я не понял!
Все разом вздрогнули и, замерев, посмотрели в его сторону.
— Ты чё тут устроил, блин? — заорал Воробьёв на брата. — Бордель с проститутками?! Щас твои шалавы мне квартиру разнесут — а он стоит, смотрит! Плохо соображаешь с похмелья?
Отчитав Сашку, Славка обратил свой взор на разгорячённых девиц. Узнав Еву, он нисколько не удивился.
— Так и знал, что ты здесь, потаскуха! Васильич весь город перерыл, а она тут! Шалава, блин! Иди в ванную, умойся! В порядок себя приведи! Щас к Васильичу поедешь! Овца…
Воробьёв бесцеремонно, чуть ли не взашей, затолкал блондинку в ванную. Через секунду оттуда раздался плеск воды.
Настала очередь растерянно моргающей Иры. От пережитых потрясений её колотил крупный озноб.
— Так, а ты катись отсюда! — Славка железной хваткой вцепился ей в предплечье и, открыв входную дверь, выпихнул за порог.
— Саша! — умоляюще закричала Ира. — Саша, пожалуйста!
Ответа не последовало. Её любимый стоял с усталым выражением лица, будто прилипнув спиной к стене.
— Саша!
— Заткнись ты! — Воробьёв с угрожающим видом шагнул к Ире. — Вали отсюда, а то с лестницы спущу — мало не покажется! Ещё одна овца, блин…
Девушка испуганно попятилась, придерживая на груди разорванную блузку. Славка с размаху захлопнул дверь.
Разобравшись с девицами, водитель Васильича принялся придирчиво осматривать квартиру.
— Ничего не сломали? — недовольно бурчал он. — Устроили тут ледовое побоище! Слабый пол, блин! Тебя не поделили, что ль? — обратился он к брату.
— Да. — Сашка, наконец, отлепился от стены, прошёл в комнату и сел на диван.
— Дуры, — констатировал Воробьёв. — Две овцы безмозглые! А ты чего стоял, как столб? Разнять, что ль, не мог?
— Не знаю. Устал. Доконали обе.
— Ага, понятно. Конечно устанешь, каждую по очереди обрабатывать, — усмехнулся Славка. — Ладно, чтоб больше таких эпизодов не было — понял? Если что в квартире сломаешь, предъявлю счёт!
В дверном проёме появилась Ева.
— Я готова, — произнесла она обиженным голосом.
— Готова? — хмыкнул водитель, наградив её презрительным взглядом. — Вали к машине, она у подъезда стоит. Да побыстрее! Васильич в гостевом доме ждёт. Можешь по дороге сказку сочинить, где ты шлялась столько времени и как я тебя нашёл.
Гордо вздёрнув подбородок, блондинка удалилась.
— А ты чего? — обратился Славка к брату.
— Чего? — не понял тот.
— Вставай, поехали!
— Сейчас, встаю. — Сашка пребывал в непонятном ему самому, заторможенном состоянии. — Куда поедем-то?
— В гостевой дом — тут недалеко. Васильич там номер снял, велел эту шалаву туда доставить. Пока они там отношения будут выяснять, посидим, пожрём. Потом, может, ещё куда соберёмся.
— А яхта на сегодня отменяется, что ли? — спросил брат.
— Яхта? — Воробьёв почесал затылок. — Чёрт его знает, как у шефа настроение будет. Да и поздно уже, стемнеет скоро. Ночью на яхте не катают. Ладно, хватит трепаться, поехали!
* * *
Скатившись кубарем вниз по лестнице, Ира вылетела из пятиэтажки. Рыдания душили девушку, тисками сжимая горло. На счастье, бабульки, бессменно дежурившие на скамейках у подъезда, уже разошлись по своим квартирам. Некому было осматривать Иру и осуждающе качать головой. С облегчением вздохнув, девушка нырнула в растущие возле дома кусты сирени. Ей просто необходимо было побыть вдали от людей, наедине со своими чувствами. Придерживая на груди порванную блузку, Ира беззвучно зарыдала.
Слишком много переживаний обрушилось на неё за один день. Ей было очень плохо и безумно стыдно. Такого обжигающего, всепоглощающего стыда она не испытывала никогда. Отвратительная сцена, участницей которой она оказалась, стояла у неё перед глазами. Ире было стыдно за каждое своё слово, за каждое движение. Господи, зачем ей пришла в голову эта мысль — бороться за своё счастье? Почему она не ушла сразу, как увидела этот проклятый бюстгалтер? Ведь она поняла, что у Сашки есть другая женщина, что его любовь, которой она жила и дышала, испарилась, как дым. Но она решила идти до конца и жестоко поплатилась. Теперь у неё нет ничего, даже достоинства и самоуважения. Она прячется в кустах, отвергнутая и никому не нужная, сидящая в рваной блузке на голой земле. Лучше умереть, чем испытывать такой позор!
Дверь подъезда скрипнула, и на улицу, цокая каблучками, вышла Ева. Подойдя к «мерседесу», припаркованному неподалёку, красотка вытащила из сумки пачку тонких дамских сигарет и закурила. Ира рассматривала её сквозь листву сирени, ненавидя всеми фибрами души. Через несколько минут появились Сашка и тот парень, который выгнал Иру из квартиры. Усевшись вместе в автомобиль, они уехали. Девушка в изнеможении легла на землю, закрыв глаза и свернувшись калачиком.
Она решила сидеть в своём убежище до полной темноты.
Когда Ева зашла в номер, Штырь сидел в кресле и курил. Рядом стояла пепельница, полная окурков. Девушка закрыла за собой дверь и застыла, не решаясь подойти.
— Ну и где ты шаталась? — вместо приветствия спросил Васильич, щурясь от дыма. — Домой звоню — нету, на работу звоню — нету. На рынок за картошкой ходила?
— А почему бы и нет? — с вызовом ответила блондинка. — У меня, между прочим, есть родители, которые иногда посылают меня за картошкой.
— Я ведь сказал тебе сидеть дома и ждать. — Штырь будто её не слышал. — Я улажу кое-что на заводе и приеду. Почему ты ушла?
— Потому что у меня появились дела.
— Какие? — Васильич затушил окурок и взялся за другую сигарету. — Какие у тебя могут быть дела?
— Мне действительно надо было сходить за продуктами!
— Не ври!
— Я не вру.
Штырь прикурил и сделал глубокую затяжку.
— У тебя есть любовник? — спросил он.
— Да, есть, — не моргнув глазом, произнесла Ева. — Это ты.
— А кроме меня?
— Кроме тебя, никого нет — ты же знаешь.
— Я не знаю, — покачал головой Васильич. — Я как раз думаю, что у тебя есть кто-то ещё. А ты сейчас стоишь и врёшь мне нагло в глаза. Где Славка тебя нашёл?
— Дома.
— Дома? А почему там никто не брал трубку, когда я звонил?
— Потому что, когда ты звонил, я ходила за продуктами, — терпеливо пояснила Ева. — А потом пришла, и позвонил Славка.
— Во сколько? — запальчиво спросил Штырь.
— Что — во сколько?
— Во сколько Славка позвонил?
— Ну, не помню… — растерялась девушка. — Кажется, около пяти.
