Ознакомительная версия.
Миновав охрану, мы поднялись на лифте на второй этаж и через богато украшенные металлические двери вошли в главный холл. Слева от нас находились кабинеты судей, и в одном из них в 1934 году обсуждались и были приняты основные принципы американской юриспруденции. Когда мне было семь лет, Brown vs. Board of Education прекратили расовое разделение школ, и девять судей единогласно отвергли доктрину 1897 года «Разделены, но равны». Браун утверждал, что разделение как таковое тождественно неравенству. Это был только шаг в долгой, трагической и героической борьбе за расовое равенство в Америке…
Именно в этих кабинетах суд принял Шестую поправку, гарантирующую каждому человеку адвоката в суде, предоставленного за счет правительства.
Именно в этих кабинетах была принята Пятая поправка, дающая право каждому человеку при допросе хранить молчание.
В этих кабинетах было подтверждено конституционное право выбора для женщин — прерывать или оставлять беременность.
И именно в этих кабинетах все положения Конституции и Билля о правах могут быть пересмотрены.
Мы установили наши камеры в комнате, где участники судебных процессов ожидают начала заседаний. Это хорошо освещенная, просторная комната с паркетными полами и огромными окнами.
Для установки требуемого нам особого освещения пришли два электрика. Они были одеты в униформу и хорошо знали свое дело. Это было как напоминание того, что даже работа Верховного суда Соединенных Штатов зависит от компетенции всех работников.
Судья О'Коннор немного задерживалась, и я осмотрелся вокруг. Два администратора, два электрика и наша команда в составе четырех человек ожидали появления одной из самых великих женщин в американской истории.
Я вышел в холл и увидел ее. Маленькую женщину в строгом черном костюме. Интересное лицо, светлые волосы, убранные назад, высокие скулы подчеркивают резко очерченные губы. Это лицо не было ни холодным, ни приветливым; у нее была внешность, достойная судьи. Прежде чем я подошел, с тем чтобы представиться, я поймал внимательный взгляд ее зеленых глаз.
Когда мы вошли в комнату, подготовленную для интервью, я предложил ей присесть в кресло, но она молча рассматривала членов съемочной группы, и я понял, что она желает быть представленной. Она пожала каждому руку и только после этого расположилась в кресле.
Ее помощник предупредил нас по телефону, что Сандра Дей рассчитывает уделить пятнадцать минут для интервью. «Она ограничена во времени, ровно через пятнадцать минут она встанет и уйдет, так что не обижайтесь».
Моя задача была узнать Сандру Дей О'Коннор поближе, постараться прояснить аспекты ее профессионального и личного мировоззрения. Судьи тоже люди, и их личное восприятие мира, их персональные ценности напрямую связаны с их представлениями о справедливости. Мой первый вопрос был о том, поменялось ли за время работы в суде ее отношение к Конституции и Биллю о правах. Ее ответ был поистине адвокатским: «Верховный суд открыл для меня новые аспекты законов, и я нахожу это интересным». Она изъяснялась очень понятно, и хорошо поставленным голосом.
Я упомянул о том, что она выросла на деревенском западе, и поинтересовался, как нюансы ее воспитания повлияли на ее работу в Верховном суде.
«Да, я выросла на скотоводческом ранчо в очень отдаленном районе Аризоны и Нью-Мексико, — она впервые улыбнулась, — там нет городов, и ближайшие соседи живут за много миль от нас. Мы жили в то время в большой изоляции, но это было крайне интересно и весело для меня, тогда юной девочки. Я определенно единственная «cowgirl», служившая в Верховном суде Америки.
Мой отец полагал, что роль правительства должна ограничиваться двумя вещами: не давать людям убивать друг друга и вовремя доставлять почту. Кроме этого, мой отец думал, что правительство не должно касаться частной жизни. Так что я выросла в убеждении, что влияние правительства должно быть ограниченно, а простые люди должны быть более ответственны. Ты должен помогать своему соседу, но правительство не может принудить тебя делать это.
Естественно, мы живем в XXI веке, и сейчас деятельность правительства затрагивает все аспекты нашей жизни. Принципы, по которым жил мой отец, невозможны в сегодняшнем мире. Америка — очень многообразная страна, жизнь в ней очень сложна, законы регулируют практически все нюансы общественной жизни. Мое воспитание никак не помогло мне справиться с современным миром», — улыбаясь, сказала она.
Я спросил ее, как она считает, обычные американцы хорошо понимают Конституцию и Билль о Правах, и насколько это важно для них.
«Я ношу копию Конституции с собой, — сказала она, вынимая небольшой буклет. — Я ношу ее в своей сумочке всегда». И вспомнила о том, что, когда она училась в школе, дети заучивали наизусть Конституцию и Билль о Правах наизусть.
«Раньше многие американцы могли цитировать эти документы по памяти. Сегодня молодые люди не знают Конституцию или Билль о Правах, не знают нашей истории и не вполне понимают основные гражданские обязанности.
Меня это очень волнует. Я думаю, мы можем потерять целое поколение молодых людей, которые должны были бы вырасти ответственными гражданами, но я опасаюсь, что они не станут таковыми».
Я спросил, как она думает, американцы вообще понимают важность независимой юриспруденции?
«Я думаю, что в сегодняшней Америке крайне мало людей понимают, что мы подразумеваем под концепцией независимой юриспруденции, и очень мало самих законодателей, кто понимает это. Конституция была написана людьми, которые жили в Штатах во время колониальной зависимости Великобритании. Король Англии мог устанавливать и отменять законы. Поэтому, когда отцы-основатели писали Конституцию, они осознавали, что необходимо иметь независимую юриспруденцию, имеется в виду независимую от законодательной и исполнительной власти. Инновация Конституции была в том, что были созданы три ветви власти, и каждая из них придавала значимость и силу двум другим. Отцы-основатели решительно заявили, что необходимы федеральные судьи, которые не смогут отменять или менять положения Конституции», — сказала она.
Я деликатно упомянул, что она является первой женщиной, которая служила в Верховном суде, но она резко оборвала мою фразу: «Да, но для этого потребовалось целых 190 лет, чтобы одна женщина появилась здесь».
Она продолжила: «Я бы назвала это революцией для женщин в нашей стране. Мое назначение в Верховный суд президентом Рейганом в 1981 году открыло двери для женщин по всей стране и, я думаю, во всем мире. Я очень горжусь этим».
Когда она училась в юридической школе, только три процента студентов-юристов были женщинами. Сейчас — их большинство.
«Когда я окончила юридическую школу в 1952 году, меня даже не приглашали на собеседование ни в одну из юридических фирм. Они не брали на работу женщин и не собирались делать этого».
Сандра Дей не упомянула одной очень важной детали — она была второй женщиной, окончившей юридический факультет Стенфордского университета.
Меня очень интересовало ее мнение по поводу старинного спора между двумя юридическими школами — Конституция должна интерпретироваться только в согласии с тем, что было написано отцами-основателями, либо возможно отступление от ортодоксального текста, адекватное современным событиям. Я еще не закончил своего вопроса, как она открыла буклет с Конституцией.
«Я не думаю, что это нам как-то поможет. У нас была возможность в течение последних двухсот лет переписать Конституцию. Она очень короткая, всего тридцать страниц, включая все поправки.
Конституция изложена предельно ясно, и ее положения должны исполняться именно так, как написаны. Но места, в которых есть некоторые неточности и понимание которых может быть пространно, мы должны интерпретировать».
Она зачитала Четвертую поправку:
«Право народа на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов не должно нарушаться».
«То, что было невозможно в 1790 году, совершенно обычное явление в наши дни. Когда приняли эту поправку, не было тестов на алкоголь или тестов ДНК, не брали отпечатков пальцев… Эта поправка уже пересматривается. Именно в данном конкретном случае мы должны разобраться в том, что возможно изменить и что должно остаться незыблемым».
Затем она процитировала другое положение, сообщающее о том, что новые штаты не могут быть сформированы внутри границ уже существующих штатов.
«Да. Это понятно. В этом здании нет ни одного сотрудника, сомневающегося в значении этого положения».
Двумя простыми примерами судья О'Коннор за одну минуту отрезюмировала тысячу страниц законодательных изысканий. Меня поразило то, что эта женщина, судья Верховного суда, родилась на западе на маленьком ранчо…
Ознакомительная версия.
