Жанин волнуется, но пытается не подавать виду. Она сосредоточена на звуке расстегивающихся кнопок на юбке, который раздается при каждом ее шаге. «Какой сексуальный звук», – произносит детский голосок, хихикая.
«Успокойся, – думает Жанин. – Считай, что это обыкновенный просмотр».
Но тут ей в голову приходит мысль: «Какого черта! Удиви их. Шокируй их. Покажи им такое, чего они даже представить себе не могли».
Она становится, слегка расставив ноги, снимает и отбрасывает в сторону блузку, снимает юбку, скидывает босоножки и остается совсем обнаженной, в одних чулках в сетку. Мне нужны чулки. Полностью обнаженная женщина слишком ослепительна, и вот она стоит, в одних чулках, руки на бедрах, чувствуя волнующее тепло в промежности. Она готова ко всему.
Через час я буду стоять на платформе с кейсом в руках, одетый опрятнее, чем многие, но не привлекая к себе внимания. Я буду стоять как акробат, готовящийся шагнуть на высокий канат, как актер перед выходом на сцену, где его ждет совершенно новая роль. Никто не догадается, что я собираюсь сделать. Да я и сам пока не знаю. Но я не останусь бездейственным. Нет, я не останусь бездейственным. О, Жанин, моя глупенькая душа, иди ко мне. Я буду ласковым. Я буду добрым.
Шаги в коридоре.
ТУК, ТУК
Женский голос:
– Восемь-пятнадцать, мистер Макльюиш. Завтрак заканчивается в девять.
Мой голос:
– Хорошо.
В котором с благодарностью упоминаются общие и частные источники всего вышесказанного и который может помочь критикам, чьи рецензии зарабатывают им на хлеб насущный, едва поспевая за крайними сроками выхода книг; а также с некоторыми замечаниями, высказанными критиками ранее.
Эпилог для проницательного критика. Как вы могли заметить, в этой книге встречаются строчки из Чосера, Шекспира, Джонсона, молитвенника, Голдсмита, Купера, Энона, Мордо, Бернса, Блейка, Скотта, Байрона, Шелли, Кэмпбелла, Вордсворта, Колриджа, Китса, Браунинга, Теннисона, Ньюмена, Хенли, Стивенсона, Харди, Йитса, Брука, Оуэна, Гашека (с некоторыми сокращениями), Кафки, Притчета, Одена, Каммингса, Ли и Джексона,[16] поэтому я перечислю только тех писателей, в чьих произведениях черпал я более масштабные идеи.
Шотландия в мареве алкогольных грез была когда-то в книге Мак-Диармида «Пьяный смотрит на чертополох».[17] Рассказчик, пренебрежительно относящийся к самому себе, совокупно взят из «Записок из подполья» Достоевского, «Путешествия на край ночи» Селина, романов от первого лица, написанных Фланом О'Брайеном, и из «Падения» Камю. Внедрение фантазий в благопристойное повествование о повседневности – из «Двух скользящих птиц» О'Брайена, «Бледного огня» Набокова, «Бойни № 5» Воннегута. Порнографическая природа фантазий навеяна фильмом Бунюэля «Дневная красавица» и романом «Ночной портье», не помню, кто его написал. Образ Безумного Хизлопа списан с мистера Джонстона из поэмы Тома Леонарда «Четыре удара ремнем», отрывок из которой он любезно позволил мне привести здесь:
Дженкинс, ты видишь, что время пришло
Свершить над тобой ритуал истязанья.
И если ты, мальчик, заплачешь от боли,
То ты не мужчина, что знал я давно.
Ты знаешь, Дженкинс, от этого мне
Стократ больней, чем тебе.
Но сущность моя, мужская вполне,
Вся в этом жестком ремне.
Мужчиною став, ты однажды услышишь,
Что в мире взрослых людей
Правят насильники и мазохисты,
Любители бить детей.
Но ты не поверишь в подобную чушь,
Припомнив гордо и радостно
Полученные от учителя Джонстона
Четыре удара сладостных
вот так. И так. И так. И так.
В Коллинзовском сборнике рассказов шотландских писателей 1979 года есть рассказ Брайана Маккейба, в котором прекрасно продемонстрировано, как все эти мотивы могут соединяться в одном произведении.
Самая примечательная глава, несомненно, одиннадцатая. Сюжетная структура в ней заимствована из партитуры к «Фантастической симфонии» Берлиоза, ритм и голоса взяты из сцены шабаша в гетевском «Фаусте» и из ночных городских сцен джойсовского «Улисса»; голос, провоцирующий самого себя, – из романа Джима Келмана «Кондуктор Хине»; голос нетрансцендентного бога – из Каммингса. Политическая часть джоковской рвоты взята из «Мотов», великого испанского романа, в котором Бенито Перес Гальдос вкладывает идеи социальной революции в желудок и воображение маленькой больной девочки. Графическое решение заимствовано из «Тристрама Шенди» Стерна, а также стихов Иэна Гамильтона Финли и Эдвина Моргана.
Хотя я был слишком занят, чтобы отслеживать все произведения, под влиянием которых писалась книга, я сознательно черпал информацию и идеи из переписки с (она будет отрицать это) Тиной Рейд, а также из забавных историй, звучавших в разговорах с Эндрю Сайксом, Джимми Гаем и Томом Лэмбом, и трех обличительных фраз в адрес Глазго, сказанных Джимом Колдуэллом. Описания механических и электрических реалий проверил и выправил Ричард Флетчер. Идеи об использовании сценического света и организации пространства частично взяты из бесед с Крисом Бойсом, а частично из его книги «Внеземные встречи».
Напечатал все Фло Алан, с перевернутыми шрифтами в одиннадцатой главе ему помогал Скотт Пирсон. Эта книга приобрела свой законченный вид благодаря самоотверженной работе арт-директора Иэна Крэйга, дизайнера Джуди Линард, редактора Джейн Хилл и наборщиков Бунжа, Уилла, Фила и Тома.
А теперь замечание личного характера, которое едва ли заинтересует образованных людей. Хотя это я придумал Джока Макльюиша, я не разделяю его взглядов. Например, в четвертой главе он говорит о Шотландии: «Мы маленькая бедная страна, всегда ею были и всегда ею будем». На самом деле природные богатства Шотландии не уступают другим странам мира. По площади она превосходит Данию, Голландию, Бельгию и Швейцарию, в ней живет больше людей, чем в Дании, Норвегии или Финляндии. Только из-за необразованности и плохой социальной организации шотландцы до сих пор беднее большинства других народов Северной Европы, но это не будет продолжаться вечно.
И в заключение я хочу поблагодарить за поддержку Безумного Тода, Сумасшедшего Шаги, Кидалу Тэм и Бритвера Кинга, моих друзей – любителей литературы из Глазго, которые пойдут на все, чтобы урезонить издателей, критиков и прочих судей, отказывающихся признавать блистательные достоинства предыдущего издания этой книжки.
В уединении,
Монастырь Санта-Семплисита,
Орвьето,
Апрель 1983 года
А. Г.
1982. Отзывы на предшествующее издание
В романе «1982, Жанин» есть мощная энергия слова и интенсивные визуальные образы, которых так не хватало английскому роману со времен Лоуренса.
Джонатан Баумбах, «The New York Times»Никому не советую читать эту книгу… в ней сплошное сексуальное насилие, предложения слишком длинные, это просто скучная… писанина. Радиоактивная писанина.
Питер Леви, «The ВВС Book Programme. Bookmark»После выхода «Ланарка» я заявил, что Аласдер Грей – ведущий писатель Шотландии со времен Вальтера Скотта. В «1982, Жанин» виден тот же яркий и самобытный талант, приводящий сюжет к почти детской развязке.
Энтони Берджис, «The Observer»Если «Ланарк» временами расползается на части и грешит самолюбованием, то роман «1982, Жанин» написан остроумно, точно и искусно.
Николас Шримптон, «Sunday Times»Не могу не заметить, что, несмотря на очевидные промахи, не исключая и загадочного модного названия, это произведение несет в себе больше надежд для развития литературы как зрелищного искусства, чем все написанное и опубликованное со времен Второй мировой войны. И дело все в том, что, несмотря на массу недоброжелательных отзывов, «1982, Жанин» повествует о мире каков он есть, а не о прошлом этого мира… Жаль… что мистер Грей так поздно начал. Если бы он был молодым начинающим автором, я бы, без сомнения, предрек ему блестящее будущее, для чего ему было бы достаточно отказаться от раздражающего маньеризма и, что еще важнее, отточить и усилить свой прозаический стиль.
Пол Эйблман, «The Literary Review»У него прозрачный и классически элегантный стиль.
Уильям Бойд, «The Times Literary Supplement»Грей – совершенно раблезианский автор, не только потому, что книга его цветистая и вульгарная, но и потому, что он любит при помощи языка управлять жизнью… Оригинальный и талантливый автор, что было ясно с самого начала его карьеры.
