— Ба сари дастархон мирхамат, — пригласил Абдулло Рахимович.
Приглашение, вероятно, воспринятое, как команда, было мгновенно принято. Родик ожидал, что начнется нечто, подобное совещанию. Однако он ошибся. Пошло обычное застолье, отличающееся от вчерашнего лишь тем, что никто не произносил тосты, и в помещении Родик то там, то тут натыкался взглядом на автоматы и зеленые патронные ящики. Как по команде оно началось, так же и закончилось. Абдулло Рахимович встал со стула, и присутствующие тут же последовали его примеру.
— Родион Иванович, оставайтесь здесь. Поешьте еще. Не волнуйтесь, здание хорошо охраняется. Если что-то надо, то подойдите к любому. Вас уже все знают.
Родик остался один. Послонявшись, он вышел в коридор в надежде найти какое-нибудь развлечение, но, кроме доски объявлений с выцветшими листочками и доски почета с оборванными фотографиями, ничего не увидел. Он уже собрался вернуться в зал и от безделья еще поесть, как услышал автоматные очереди.
Он не успел среагировать, когда мимо него двое в камуфляже проволокли мужчину в синем рваном чапане. За ними прошли несколько человек. Они направились в конец коридора. Хлопнула дверь, и все затихло. Родик уже решил реализовать свое намерение, но тут раздался душераздирающий крик. Потом еще и еще. Родик остановился в замешательстве, не зная, что предпринять. Откуда-то появился его вчерашний знакомый.
— Вовчика поймали, — вместо приветствия сообщил он. — Сейчас привезут бабку, у которой он прятался.
Родик промолчал, считая глупым спрашивать, почему пойманный так кричит. Кроме того, крики прекратились. Есть Родику расхотелось. Он стоял и не мог сообразить, о чем говорить. Паузу прервало появление пожилой женщины с растрепанными седыми волосами. Платок, которым они, вероятно, были повязаны, некрасиво болтался на шее. Сзади ее грубо подталкивал молодой таджик в белой замызганной рубашке и с автоматом на плече. Родик невольно провожал их взглядом, пока конвоир не втолкнул несчастную туда же, куда до этого завели мужчину. Раздались громкие причитания, эхом разносящиеся по пустому коридору. Потом женщина завыла так, что внутри у Родика все перевернулось.
— Наверное, этот вовчик — ее родственник, — предположил знакомый Родика. — Вот она и голосит.
— И что с ними сделают? — не удержавшись, спросил Родик.
Ответ он получить не успел, поскольку словно над его ухом раздались автоматные очереди.
Знакомый Родика развернулся и быстрым шагом направился к выходу. В руке у него появился пистолет. Родик бессознательно последовал за ним. Выйдя на крыльцо здания, они увидели двух таджиков, стреляющих из автоматов по какой-то металлической детали, похожей на коробку передач. Знакомый Родика закричал что-то по-таджикски. Стрельба прекратилась, а стреляющие поднялись и что-то начали объяснять. Из сказанного ими Родик понял только, что его знакомого зовут Анзуром Холматовичем.
— Вот идиоты, — пояснил Анзур Холматович. — Им интересно, пробьет ли пуля металл… Идиоты. Раздали всем оружие. Боеприпасы девать некуда. Как теперь у них все это отобрать? Проблема. А вы говорите — демократия. Они теперь, чуть что, отношения выясняют через стрельбу. Вон в грузовике четыре трупа. Сейчас их на этого вовчика спишут. На самом же деле, думаю, тут политикой и не пахнет. Что-то не поделили. Возможно, баб… Ничего лучше не придумали, как стрелять друг в друга.
— Тут у меня нет мнения. Я подобное впервые вижу, — заметил Родик. — Пойдемте, Анзур Холматович, выпьем.
— С удовольствием. Не надо меня по имени и отчеству. Просто Анзур.
— А что с этими женщиной и мужчиной будет? — садясь за стол и разливая водку, опять поинтересовался Родик, на которого крики произвели сильное впечатление.
— В Душанбе отправят… Если, конечно… Ну да ладно. За вас! Мне Абдулло Рахимович про гарантийное письмо сказал. Сделаем. Только вот директор наш отдыхает. Замещаю его я, но печать у него. Что-нибудь придумаем. Может быть, машину к нему пошлем. Заодно кое-что ему для улучшения отдыха отправим…
Дальнейшая их беседа, сопровождаемая водкой, касалась самых разных тем, тревожащих бывших жителей СССР. Начали с вопросов о главенствующем положении России. Потом обсудили ее политическую ситуацию, не преминув поделиться последними сплетнями о двух президентах. Перешли на идеи коммунизма, долго строя предположения о том, как бы все сложилось, если бы жил Андропов. Выпитая водка сблизила их политические платформы, пробудив в Родике коммунистическую ностальгию, а в Анзоре — сострадание к таджикскому народу.
Абдулло Рахимович, сопровождаемый красивым крупным мужчиной с восточной внешностью, непривычными для Таджикистана длинными волосами и каким-то просветленным взглядом, появился, когда уже стемнело. Вид этого мужчины поразил Родика. Выходец явно не из Советского Союза, он напоминал героя какого-то фильма про послереволюционных басмачей. Одет он был соответственно. Белый, пошитый на заказ у хорошего портного, спортивного покроя костюм с пиджаком, застегнутым, несмотря на еще ощущаемую дневную духоту, на все пуговицы. На левой руке — золотой перстень с крупным красным камнем. Показавшиеся из-под манжета рубашки массивные из желтого металла часы с несколькими циферблатами и другими неизвестными Родику атрибутами, выглядели очень дорого. По-русски мужчина говорил свободно и почти без акцента, хотя и как-то несовременно, употребляя отжившие обороты речи. Абдулло Рахимович не стал его представлять, а лишь объяснил ему, кто такой Родик. Анзур вел себя с этим мужчиной, как с давним знакомым.
Вскоре за столом появилось еще пять-шесть мужчин, среди которых был Нурмат — заместитель Абдулло Рахимовича.
Ужин прошел без происшествий, и единственное, что мучило Родика — это вопрос о том, где он будет ночевать, а утром приводить себя в порядок. Никаких удобств в здании он не увидел. Даже туалет находился во дворе. Ответ на этот вопрос он вскоре получил. Абдулло Рахимович предложил укладываться спать, и Родик вслед за ним прошел в один из кабинетов. Там стояло несколько письменных столов и стульев. Сопровождающий их мужчина, извиняясь, сдвинул столы, положил на них курпачи[70] и подушки. Такую же лежанку он изготовил на полу.
— Походные условия, Родион Иванович. Вы, как почетный гость, будете спать на столе, а я на полу.
— Может, лучше наоборот? — предложил Родик, подумав, что ночью может свалиться.
— Что вы! Наши обычаи этого не позволяют, вы же знаете.
Родик смирился и всю ночь просыпался, следя за положением своего тела и постоянно соскальзывающих курпачей.
Из-за этого он проснулся очень рано, когда солнце только всходило, наполняя комнату радужными бликами. Боясь разбудить Абдулло Рахимовича, Родик лежал, не зная, чем себя занять. Поворочавшись на жестком ложе, он решил попробовать тихо покинуть помещение и приступить во дворе к утреннему туалету. Это ему удалось, и вскоре он, устроившись на крыльце, наслаждался прохладой и красотой пейзажа с контрастными очертаниями гор на фоне бескрайнего голубого неба. Вероятно, Родик, плохо выспавшись, задремал. К действительности его вернул гулкий топот. Дверь здания открылась, и появился мужчина. Что-то необычное было в его походке, и, только присмотревшись, Родик понял: он держал между локтей ноги человека, остальную часть которого, прикрытую рваной майкой, нес второй мужчина. Они медленно прошли мимо Родика, пересекли двор и направились в сторону припаркованных автомобилей. Послышались какие-то стучащие звуки, потом затрещал стартер, и Родик увидел над забором тент отъезжающего грузовика. От посетивших его догадок разрушилась идиллия зарождающегося утра. Тревога в который уже раз посетила его.
За завтраком Абдулло Рахимович сообщил, что отмененная вчера встреча состоится сегодня. Родик обрадовался предстоящему возвращению в город, но Абдулло Рахимович разочаровал его, пояснив, что для этого им необходимо сразу после завтрака переехать в другой район.
Ехать пришлось очень долго — более четырех часов. Занять себя было нечем, каких-то тем для разговоров не нашлось. Родик как можно удобнее устроился на заднем сиденье «Волги» и постарался заснуть. Однако непрекращающаяся тряска мешала этому, и, когда машина остановилась, Родик почувствовал облегчение, надеясь, что это конец пути. Выйдя из автомобиля, он понял, что это не так. Дорогу перегородил бульдозер.
— Придется подождать, — сообщил Абдулло Рахимович. — Возможно дорога заминирована.
— Если найдут мины, то поедем назад? — уточнил Родик.
— Нет. Сейчас бульдозер проедет, а потом мы. Если мины есть, то они взорвутся.
Родик, не одобряя такой способ разминирования, решил в полемику не вступать, а просто понаблюдать. Бульдозер пропал из вида, и звук его мотора уже почти не был слышен, когда произошел взрыв. На дорогу со склона прилегающей к ней горы посыпались камни.
