— Иди звони, — кивнул Воробьёв. Администраторша поспешно удалилась. Васильич лежал на полу, больше не шевелясь, а лишь издавая бессвязные звуки.
— Всю комнату изгадил, — сокрушённо произнесла повариха. — Вонища — кошмар! Бедной Ксюхе убирать теперь это всё.
— А Ева где? — вспомнил Славка про подругу Штыря. Выглянув на лестницу, он увидел, что голая девушка сидит, сжавшись в комок, и тихонько всхлипывает. — Займись ею! — сказал водитель Сашке. — Дай что-нибудь выпить! Коньяка лучше, пусть в себя придёт.
Брат не двинулся с места.
На первом этаже появилась Ксения и громко известила:
— Вахак Зурабович сказал ничего не предпринимать до его приезда! Он будет через час.
Все переглянулись. Мало ли что за долгий час может случиться с Васильичем…
— Помрёт ведь за час-то, — озвучила общую мысль Ивановна. И тут же, опустив глаза, заспешила: — Ладно, пойду я на кухню. Четверо постояльцев обещали на ужин прийти, готовить надо.
Покинув номер, повариха затопала вниз по лестнице.
— А ты чего тут сидишь? — мимоходом обратилась она к Еве. — Оделась бы хоть!
Блондинка молчала, уткнув лицо в колени. Махнув рукой, Ивановна продолжила свой путь.
Сашка поглядел ей вслед.
— Так. Сейчас здесь ещё четыре человека появятся, — произнёс он.
— Ну и что? — напрягся Славка. — Думаешь, плохо?
— Не знаю, — пожал плечами брат. — Тут все огласки боятся. Может, и нам надо?
— Фигня какая-то, — психанул Воробьёв. — Чего делать-то?
— Тебе же сказали, что делать. Ждать Вахака Зурабовича.
— Надо Елене Вячеславовне позвонить, — вдруг сообразил водитель. — Может, она что подскажет.
— Елена Вячеславовна — это кто?
— Жена Васильича.
— А она в курсе, где и с кем её муж проводит время? — скептически спросил Сашка.
— Не знаю. Вряд ли. — Славка уже набирал номер по сотовому.
— Думаешь, Васильич потом обрадуется, если ты ей сообщишь?
Воробьёв замер.
— Блин! — выругался он, сбросил набранные цифры и спрятал телефон обратно в карман.
Штырь зашевелился на полу и вдруг, приподняв голову, застонал:
— Лена!
— Чего он сказал? — всполошился Славка.
— Не знаю. Кажется, кого-то зовёт, — пожал плечами брат. Вдвоём они подошли поближе и прислушались.
— Лена! — звал Васильич заплетающимся языком. — Лена! Лена!..
* * *
Время тянулось невыносимо медленно. Славка нервно бегал по номеру. Сашка, заставив-таки Еву одеться, отпаивал её коньяком.
— Ты представляешь, Саш, — всхлипывала она. — Ведь это с ним прямо… прямо на мне случилось. Вдруг покраснел весь, как рак, пот градом, потом голову запрокинул и набок повалился. Ногу мне придавил… Я смотрю, спрашиваю: «Стёпа, что с тобой?» А он замычал как-то неестественно, а потом… потом его как вырвет! Глаза из орбит полезли… Вонь ужасная. Я так испугалась, кошмар просто! Кричу, кричу, остановиться не могу… Еле из-под него выбралась, выбежала…
Ева подавилась коньяком и закашлялась.
— Блин, где этот чёртов Вахак Зурабович?! — нервничал Славка. — Почти два часа уже прошло, а его всё нет. Степан Васильич! Степан Васильич, как вы там?
Штырь, до этого подававший какие-то признаки жизни, молчал. Остекленевший взгляд уставился в потолок, открытый рот зиял на вдруг посиневшем лице чёрной дырой.
— Э! — испугался Славка. — Э! Ребята, чего это он? А?
— Степан Васильич! — позвал Сашка. Подошёл и, стараясь не угодить в рвоту, тронул его носком сандалия. Ничто не изменилось. — Помер, что ли? — спросил он, бледнея и неуверенно оглядываясь на остальных присутствующих.
— К-как — помер? — Воробьёв начал заикаться. — Ты ч-чего говоришь-то?
— Не знаю…
Ева завизжала и выпустила из рук бокал с коньяком. Упав на мягкий ковролин, бокал не разбился. Коричневая жидкость образовала на полу пахучую лужицу, быстро впитавшуюся в покрытие.
— «Скорую» надо, — прошептал Славка и, выскочив из номера, загрохотал вниз по лестнице.
— Где телефон? — заорал он, узрев администраторшу в её каморке. Та испуганно показала на аппарат. Схватив трубку, Воробьёв трясущимися руками набрал «03» и дёрнулся, когда в ухо понёсся металлический голос: «Набранный номер не существует. Набранный номер…»
— Как «скорую» вызвать?!! — Водитель швырнул трубку на рычаг и вперил взгляд в Ксению.
— Нельзя «скорую»! — Прохина едва не плакала. — Нельзя! Вахак Зурабович запретил! Он меня накажет…
— Номер говори, мать твою! — Славка схватил администраторшу за плечи и с силой принялся трясти. — Там человек помирает, а вы тут, суки!..
— Нельзя! — Ксения мотала головой, по щекам текли слёзы. — Нельзя!
В дверях каморки появился Сашка.
— Да отстань ты от неё! — остановил он брата. — Звони с сотового!
— Куда? — взвыл Славка. — Я номера «скорой» не знаю! А эта стерва молчит!
— «Ноль три»!
— «Ноль три» не срабатывает!
— Не срабатывает? — изумился журналист. — Как это?
— А вот так! В посёлке другие номера…
— Ну у вас и… — Сашка замялся, подыскивая нужное слово, — …дыра!
— А ты как думал?! Везде цивилизация, как у вас, в Москве?! — Воробьёв, железной хваткой державший Ксению за плечи, тряхнул её ещё раз. — Скажешь номер?
Та, всхлипывая, отрицательно мотнула головой.
— Я сама не знаю…
— Блин! — Славка выпустил её и отпихнул в сторону, освобождая себе выход. Достав сотовый телефон, он решительно набрал цифры.
— Елена Вячеславовна! — раздался его голос на весь гостевой дом. — Елена Вячеславовна! Тут такое дело… Степан Васильичу плохо…
Сашка наблюдал за братом, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Он слышал Славкин голос, но в смысл его слов не вникал. Ещё в гостиничном номере он ясно понял, что с шефом всё кончено и сотрясать воздух уже бесполезно. Но Славке, похоже, лучше об этом не говорить…
— Слышь, брат! — обратился к нему Воробьёв, закончив телефонный разговор. — Мне надо за женой Васильича съездить.
— Куда?
— К нему домой.
— Далеко?
— Не очень.
— Я с тобой.
— Не, ты здесь останься. Сейчас «скорая» приедет, Елена Вячеславовна вызвала. Подождёшь «скорую», а потом мотай домой. И Еву отсюда уводи. На тебе денег, посадишь на такси. Чтобы к нашему с Еленой Вячеславовной приезду её здесь не было! Врачам тоже заплатишь, чтобы всё, как надо, сделали. Короче, действуй, а я помчался!
Сунув брату несколько купюр, Славка быстрым шагом покинул помещение. Сашка растерянно поглядел ему вслед.
В гостевом доме установилась пронзительная тишина. Мягкая, обволакивающая и оттого неимоверно страшная тишина, сквозь которую на пушистых лапах шла смерть. Почему-то смерть Штыря представилась Сашке именно такой — не старухой в белом саване, а мохнатым и пушистым котом, крадущимся на пружинистых лапах, сверкающим круглыми голубыми глазами. Кот урчал бархатным голосом, в котором слышались победные нотки. Он грациозно поднимался по лестнице в гостиничный номер, где лежало тело Васильича, и странным образом был похож на знакомого Сашки по имени Анастас…
«Ева! — мелькнуло в голове у парня. — Надо отправить её домой!»
С деньгами в руках он поднялся на второй этаж. Блондинка сидела на полу в гостиной номера и держала бокал с коньяком. Посмотрев на Сашку бессмысленным, пустым взглядом, она спросила:
— Саш! А Стёпа точно умер?
— Кажется, да… — ответил парень. — Сейчас «скорая» приедет, определит. Может, живой ещё, просто сознание потерял.
Он сам не верил в то, что говорил.
— Саш! А ведь это я его убила…
— Что? — не понял тот. — Что ты сказала?
— Это я его убила, — повторила Ева и одним глотком опустошила почти половину бокала. — Я хотела его у жены отбить, а вместо этого убила. Хотела отбить, а убила…
— Что ты несёшь? — поморщился Сашка. — Вставай! Пойдём такси поймаем, тебе домой надо.
— Я его отравила. — Казалось, блондинка не слышала, что ей говорят. — Я влила ему в коньяк какой-то дряни, и он умер.
— Какой дряни? — насторожился парень.
— Не знаю. — Ева пожала плечами и проглотила остатки спиртного из своего бокала. — Бабка сказала, вроде как средство от импотенции.
— Какая бабка? Какое средство?! Ты что натворила, дура?!! — повысил Сашка голос, ничего не понимая.
— Не кричи на меня! — Губы блондинки скривились, глаза наполнились слезами. — Я не хотела! Вернее, хотела, но не этого! Я ему бабкино зелье в коньяк влила! От импотенции! А он умер! Са-а-ша!
Ева разрыдалась, и только тут Сашка сообразил, что она сильно пьяна.
— Так, подожди! — Он присел перед ней на корточки. — Успокойся и попытайся ответить на мои вопросы. Ты купила у какой-то бабки какое-то зелье? Да?
— Да! — рыдала девушка.
