Кирилл вошел в магазин и, прежде чем продавщица успела отреагировать на его появление, попросил:
— Девушка, покажите, пожалуйста, коньки. Да-да, те, на которые указывает молодой человек.
Вера и Илья синхронно обернулись и уставились на Кирилла. Вера — с изумлением, потому что никак не ожидала встретить здесь пациента, которому предписан постельный режим. Илья — с восхищением, потому что этот высокий красивый мужчина назвал его «молодым человеком», а еще потому, что почувствовал: сейчас с ним случится то, что бывает только в сказках. Ну, хотя бы в той, девчоночьей, где тыква превращается в карету а крыса — в кучера.
Продавщица метнулась к полке, и через секунду коньки стояли на прилавке.
— Примерь, — кивнул на коньки Кирилл.
Илья шлепнулся на пол и стал быстро-быстро шнуровать ботинки.
Кирилл наклонился, постучал костяшками пальцев по твердой блестящей пластмассе.
— Великоваты малость.
— Это ничего, — как можно более убедительно проговорил Илья. — Можно бумажки подложить. Обувь всегда ведь берут навырост. — Тут голос у него задрожал, и на глаза готовы были уже навернуться слезы: неужели из-за того, что в магазине нет нужного размера, никакого чуда с ним не произойдет?
Кирилл понимающе подмигнул:
— Ты прав. Берем.
Илья, не веря своему счастью, шумно выдохнул.
— Не берем, — Вера строго посмотрела на Илью, потом так же строго на Кирилла.
Мальчик сидел на полу, прижимая коньки к груди, и, задрав голову, смотрел попеременно то на мать, то на мужчину.
— Я твой должник. Ты мне жизнь спасла. — В голосе Кирилла звучали примирительные нотки.
А Илья тем временем сложил коньки в коробку и тихонько вышел из магазина. Под осуждающим взглядом Веры Кирилл расплатился с довольной продавщицей — стоимость коньков составляла ее трехдневную выручку.
Выяснять отношения при многозначительно улыбавшейся продавщице не хотелось. Вера и Кирилл вышли на улицу. Совершенно счастливый Илья встретил обоих обожающим взглядом.
— А что надо сказать? — теперь уже непонятно было, сердится мама или нет.
От избытка чувств Илья хотел обнять незнакомого мужчину, но вместо этого только сильнее прижал к груди коробку с коньками.
— Спасибо! Теперь мы с тобой друзья на всю жизнь. Меня зовут Илья.
— Меня Кирилл.
— А, знаю. Ты тот, который разбился.
— Взрослым надо говорить не «ты разбился», а «вы разбились», — поспешно вставила Вера, боясь, как бы Илюшка по простоте душевной не выложил сейчас всё, что она вчера днем, развешивая во дворе белье, рассказала соседке Насте о невероятном появлении в их санатории московского олигарха.
— Я с ним на «ты», значит, и он может со мной на «ты». Ты меня в гости приглашаешь? — Кирилл присел перед мальчиком на корточки. — Ну, раз уж мы с тобой теперь такие друзья.
Илья вопросительно посмотрел на Веру.
— Мам, я могу его пригласить к нам в гости?
Но мама все еще, кажется, сердилась. Поэтому напрямую не ответила, а опять стала, как говорила соседка баба Катя, «читать мораль».
— О присутствующих не говорят в третьем лице.
— А что такое «третье лицо»? — не унимался Илья.
— Я, мы — первое лицо. Ты, вы — второе лицо. А он, они — третье лицо. Это про тех, кто отсутствует, а присутствующих всегда называют по имени.
На всякий случай Илья понимающе кивнул и тут же выпалил:
— Кирилл, я вас приглашаю.
Кирилл торжествующе посмотрел на Веру:
— Приглашение принято с благодарностью.
Решив, что теперь с занудством про всякие первые, вторые и третьи лица наконец-то покончено, Илья спросил, переминаясь от нетерпения:
— Мам, я могу прокатиться?
— Только на волейбольной площадке. И сразу домой.
Повизгивая от счастья, Илья бросился вдоль улицы, а Вера с Кириллом не спеша двинулись следом. Те, кто в это время оказался на улице или случайно выглянул из окна, провожали их любопытствующими взглядами.
Вера независимо подняла голову, показывая всем своим видом, что такое повышенное внимание односельчан к нестандартной ситуации с импозантным незнакомцем ей совершенно безразлично.
— А я скучал. Днем вместо тебя и девчонок какие-то непонятные тетки дежурили, а ночью мне вкололи что-то, и я спал.
— Мы в ночь через ночь. А сегодня в день Люба дежурит. Так что зря ты сюда сорвался. — Вера покосилась на Кирилла. Сейчас ей представился случай в неформальной, так сказать, обстановке задать вопрос, который со вчерашнего дня мучил не только ее, но и весь персонал санатория: — А в наших краях ты что делал?
Ответ прозвучал невероятно. Во всяком случае, ничего подобного Вера услышать не ожидала.
— Жениться хотел. Я разведенный. Моя мать псковская. Она мне и говорит: поезжай в мои родные места и выбери себе фигуристую девку из наших, местных, чтобы и жопастая, и сисястая была и чтобы готовить умела.
Вера недоверчиво посмотрела на Кирилла, однако на его лице не было и тени насмешки.
— Выбрал?
В голосе ее звучала ирония, но Кирилл ответил опять серьезно.
— Не успел. Из фирмы позвонили, без меня не могут обойтись. А тут еще эта авария. Через четыре дня совет директоров, и я должен быть в Москве, обязательно.
Кирилл остановился, поморщился и потер поясницу.
— У тебя что, радикулит? Или из-за аварии?
— Может, радикулит. Может, из-за аварии.
— И простату тебе надо проверить, — заметила Вера.
— А вот с простатой у меня все в порядке, — Кирилл насмешливо покосился на Веру и добавил, интимно понизив голос: — Не изволь беспокоиться, сестричка.
* * *
В открытые окна опять вливался запах цветущих лип, и опять пели птицы.
Санаторий постепенно отходил ко сну. В палатах гас свет. Дежурный вахтер запирал центральную дверь.
В сестринской Люба накрывала на стол. Опять, как и в позапрошлую ночь, выставлялась нехитрая закуска: огурчики, сало, картошка… Вера принесла пол-литровую бутылку разведенного медицинского спирта, Марина — помидоры со своего огорода. Только Лариса в эту ночь не дежурила, потому что днем приехал ее капитан дальнего плавания.
— Приехал. — Задумчиво произнесла Вера и разлила по стаканам спирт. — Надо же…
Никто не спросил, кто приехал. Все поняли и без дополнительных уточнений, потому что сами об этом думали.
— Повезло Ларисе. Женится он на ней и увезет ее отсюда в даль светлую, — мечтательно протянула Люба.
— А может, здесь останется, осядет, так сказать. Чай, наплавался уже, — выдвинула свое предположение Марина.
— Нет. Это вряд ли. — Версия с «далью светлой» Любе нравилась больше.
— Вот и наш олигарх жениться приехал, — Вера покачала головой. — С ума все посходили, что ли…
Марина чуть не поперхнулась огурцом:
— Это что-то новенькое. А ну-ка, подруга, выкладывай.
Вера пересказала девушкам свой дневной разговор с Кириллом.
— Так и сказал, что приехал жениться на местной? — Марина недоверчиво подняла тонкую бровь.
— Так и сказал.
— В прошлом году мы с папашкой в Москву ездили, к его родственникам. Идем, значит, по Тверской, а он мне и говорит: вот ты красивая и фигуристая, и одета модно. Можно сказать, первая девка на деревне. А в Москве все такие же: и красивые, и фигуристые, и с хорошими прическами… Спрашивается, наш пострадавший что, в Москве не мог найти девушку? Мало ли что мама велела.
Очевидно, кроме маминых пожеланий у московского бизнесмена должны были иметься какие-то более веские и логически объяснимые причины для того, чтобы ехать за триста верст киселя хлебать. И Вера попыталась эти причины выявить.
— Рассуждаем логично. В газетах пишут, что иностранцы очень ценят русских женщин и тысячами приезжают в Россию жениться. А наши олигархи не глупее же их. Если иностранцы ищут жен в русских городах, то наши теперь ищут в деревнях, потому что мы, так сказать, экологически чистый продукт.
Марине этот ход мысли понравился. Но слишком уж хорошо и гладко все у Веры получалось. Так хорошо, как в жизни не бывает. Какой-то тут должен был иметься подвох. Она опять подняла тонкую бровь:
— А почему ты решила, что он олигарх?
— Ты же сама знаешь, сколько его прикид стоит. И по всем другим параметрам подходит. Я читала журнал про московских олигархов. Им всем за тридцать, ближе к сорока, и они все с техническим образованием.
— А не слишком ли он молод для олигарха-то? И какое у него образование, мы тоже не знаем. Может, он Институт культуры кончал и диплом ему выдали за два прихлопа, три притопа.
— Да не похоже. Я Мишку сегодня днем встретила. Так он мне рассказал, что наш олигарх даже лучше его, может быть, разбирается в автомобилях. Я думаю, он из инженеров. Доктора, учителя, культработники так в технике не разбираются. Но мы можем спросить его об образовании.
