– Вы говорите, что приоритеты не те. А какие?- спросил Гунько.
– У кого? У Брежнева или Горбачёва?
– И прежние, и нынешние,- Гунько было интересно, что ответит Сашка.
– Леонид Ильич был великий проектант. Хотел иметь всё самое большое. При наших просторах необъятных его гигантомания – смерть. И вокруг не нашлось ни одного здравомыслящего человека, чтобы подсказать ему, что это не про нас. Территориально-производственные комплексы – это уродцы с огромной головой, но слабенькими ножками. Я бы тех, кто это проектировал, к стенке ставил. Или планирование: уральские металлургические предприятия получают уголь для производства кокса из Коми. Да это ведь курам на смех, под боком Кузбасс, а они из Воркуты поездами таскают. Хороший хозяин так не поступает. Или Норильский ГоК. Нет, про этот гигант говорить не стану, ну его к чёрту. Горбачёву надо было вкладывать остатки свободных средств на два-три приоритетных направления, а он и этого не сделал. Сельское хозяйство, кстати – главный приоритет; и он, человек, родившийся в крестьянской семье, обязанный, вроде, знать не понаслышке о существующих проблемах села, такое предложил, что у меня чуть инфаркт не случился. Деньги спустил, транжира, теперь последние крохи из сусек соберут и продадут западным банкам. Они уже всё, что десятилетиями копилось, профукали.
– Больше всего на чём потеряли? Вот от восемьдесят пятого,- Евстефеев встрепенулся.- На ваш взгляд.- Главное – рынок оружия. От былого первого места по объёмам и второго по получаемым суммам – до нуля. Вас, как псов паршивых, выкинули с него. Потери – двадцать миллиардов долларов чистой прибыли.
– Вы преувеличиваете,- запротестовал Евстефеев.
– Ничуть. Вот вам пример. Объединилась Германия. В бундесвер из восточной попали МиГи-29. Немцам пришлись по вкусу. Они их быстренько переоснастили своим оборудованием и вооружением, тем, что применяет НАТО. Двигатели и запасные части к ним не попали, так как обслуживание и замены этим самолётам делали на советских базах в той же ГДР. Сейчас немцы купили двенадцать запасных двигателей у вас за сто условных очков. В то же самое время, мои люди продали ещё в одну страну шесть таких же двигателей за пятьсот условных очков. Разницу подбивайте сами.
– Вы что, нашим оружием торгуете?- у Гунько расширились глаза.
– Торговал. Теперь только комплектующие. А вы потому спросили, что моего имени нет в ваших списках подпольных торговцев оружием?
– Выходит, через подставных работаете,- определил Гунько.
– Теперь это значения не имеет. Вот вы мне скажите, вы лично интересовались почему в мире существует подпольный рынок оружия? Ведь это ваш профиль.
– Все концы уходят в большую политику, там надо искать ответ. Специальная группа вела этот вопрос по линии военных атташе, но сводить данные не дали. Кто-то наложил табу,- признался Гунько. И это было правдой.
– Ей богу, мужики, мне тяжело иметь с вами дело. Создаётся впечатление, что вы только то и делаете, что храните военные секреты того, что производит военно-промышленный комплекс. Он производит, а вы прячете в подвалы подальше от глаз. Большая часть оружия продаётся в мире подпольно. Почему? Да потому, что за нелегальность надо больше платить. Деньги эти оседают отнюдь не в карманах посредников в виде разницы от официальной цены. Все средства возвращаются в концерны и оттуда прямо в карманы политиков: конгрессменов, парламентариев, госслужащих и прочих. Так делается для того, чтобы существовали эмбарго против той или иной страны, ибо это выгодно. Далеко не иду и ставлю в пример Ирак. Мир наложил вето на продажу ему вооружений. И тут немцы, французы, итальянцы, шведы, британцы, все, кому не лень, подпольно спихивали Саддаму втридорога то, что уже снято с вооружений в собственных армиях, под гудок и новейшее пустили. Все участники сделок довольно потирают руки. Вот вы говорите: политика разоружения, мол, мешает. Да нет. Просто Горбачёва купили за три копейки. Дело обстояло примерно так. Ещё при его первых поездках в Европу люди военных концернов внимательно прислушались к его речам и стали считать. Мозгов ведь у них достаточно. Это, кстати, было задолго до того, как он стал Генеральным секретарём. Что даёт ядерное разоружение? Выгоду или проигрыш? И вывели: ПОБЕДУ. Не политики считали, заметьте себе, а они. Как? Просто. Ядерное оружие висит, как тяжёлая гиря, у них у всех на ногах, его ведь не продашь подпольно, а значит и прибыли иметь не будешь. При его отсутствии надо восполнить нишу, которую оно занимало, каким-то иным оружием. Несомненно – это ракеты, авиация и так далее. То есть тем, что можно продавать. Они столько лет боролись за первенство на рынке вооружений с Советским Союзом и всё безуспешно, и тут подарок валится на них с неба в виде болвана. Болван – это Горбачёв,- пояснил Сашка.- Дальнейшее развитие событий совсем элементарное. Они надавили на своих политиков, дайте, мол, ему согласие по сокращению ядерного и даже химического, хрен с ним. Те, в свою очередь, раздули кампанию по всему миру о том, что Михаил Сергеевич – голубь мира. Нормально, Григорий? Отлично, Константин. Так говорит в своих юморесках Михаил Михайлович Жванецкий. Мировые гиганты военно-промышленного производства давно сделали упор – потому что считают до мелочей итоги каждой прошедшей войны – на авиацию и ракеты. События в конфликте с Ираком показали, что сначала пущены в ход были именно они, эти виды военной техники. В течение месяца они методически и с больших расстояний обрабатывали радарные станции, ракетно-зенитные комплексы, аэродромы, склады, объекты промышленности, мосты, гидротехнические сооружения, электростанции. Пускали ракеты и вели их с помощью спутников. И уже потом пошла косить малая авиация практически безнаказанно. Но сухопутными войсками союзники так и не решились воспользоваться в полном объёме. Почему? Потому что выиграть войну на суше, даже при наличии у тебя авиации, невозможно. Потеряешь десятки тысяч солдат, но цели не достигнешь. Их аналитики это просчитали, и политики сделали заявление, что цель – захват всего Ирака – не стояла. Они исходили в своих подсчётах из точного знания наличия у Саддама обычных вооружений. Это я отступил, чтобы показать вам, что весит обычное вооружение сейчас, на данном этапе, в мировом развитии. Возвращаюсь к Михаилу Сергеевичу. Его всё время держали в дурачках. Молодцы. Они выиграли битву. У них – необъятный рынок, у вас – фига. Деньги тоже у них, а деньги – это главный козырь в политике. Поскольку того количества, которое вы производили, вам не надо, остановятся заводы, а это удар не только по самому военно-промышленному комплексу, но ещё и по людям, что, в свою очередь, тоже было задачей стоявшей когда-то у них на повестке дня: свалить Советский Союз и разделить его на маленькие слабые княжества. Разрабатывая этот вариант разгрома, они знали, что ваше производство не гибкое, что почти под каждую новую модель вы строите новый завод, а перепрофилирование займёт у вас не меньше двадцати лет. Это расходы огромные, и это отбрасывает разработки новейших видов вооружений лет на двадцать. На столько вы их обогнали в приоритетных областях: авиация, ракетостроение. Теперь они уйдут вперёд, а догонять нет хуже. Это реальность, на ней всё стоит, а в облаках лишь мысли нобелевского лауреата Горбачёва летают. И если бы производителям оружия было невыгодно избавляться от ядерного, хрен бы Миша с Рейганом увиделся за весь восьмилетний срок президентства того. Ясно излагаю?
– Куда уж яснее,- как-то зло произнёс Евстефеев.
– А почему вы говорите о нас: "вас выперли"? Вы тоже русский советский, значит, нас всех.
– Именно вас,- отрезал Сашка.- Я ведь за разоружение не орал, в демонстрациях поддержки не ходил с плакатами. Я работал. И продавал, сколько мог достать. И сегодня мы продаём, и совесть не мучает. Многое уже сами делаем на своих заводах по вашей технологии. А говорю: "вас выперли",- потому что вы руки опустили, а я дал им по зубам и сказал: "Моё". Они долго хохотали над моим заявлением, заносчивые ведь все до тупости. Ну что ж, я им два новейших завода подпалил и предупредил, что если ещё в моё сунетесь, все калифорнийские авиационно-ракетные заводы пущу в небо. Отрезало моментально. Чтобы в этом скопище усидеть, надо уметь кусаться. Так что вы, Павлович, зря обиделись.
– Не обиделся, озлился,- уже спокойно ответил Евстефеев.- Это, выходит, ваших рук дело – сгоревшие заводы?
– Моих. Мне с ними на одном поле не срать, интересы уж больно разные. Войну со мной они затеяли. Их подлодка мой транспорт торпедировала. Правда, он гружён был не оружием, а камнем, да и сам пароход старый, давно ему было пора на дно. Экипаж покинул посудину за час до атаки. Лодку эту подводную при первом заходе на базу мы рванули, несильно, но достаточно, чтобы она простояла год в ремонте, она ведь, сучка, не только с ядерным реактором, но и с баллистикой, мать её…,- Сашка захохотал.- Я им послал видеозапись, как корабль мой тонет, мои снимали и озвучили песенкой: "Так нах… ж вы ботик потопили? на нём был старый добрый патефон". Знаете такую? В моде была когда-то.
