– Не забудь позвонить за полчаса до того, как тебя забрать.
– О’кей! – девушка вышла из машины и чмокнула отца в щечку.
Федор стоял на крыльце вместе с Колькой Крыловым. Перед тем как подняться к Крайлер, они решили вначале перекурить.
– Смотри, какая тачка, – восхищенно ахнул Колька.
– Мерс!!! – глаза у обоих мальчишек возбужденно загорелись.
– Блин, а телка. Класс! – присвистнул Крылов.
– Да она с «папиком», путана небось. Шмотки импортные, и в руках чего-то тащит, – комментировал Федор.
– Ну и что, что путана? Я не прочь, они, говорят, даже очень ничего, – ухмыльнулся Колька.
– Так она тебе и дала!
Девушка уверенным шагом направлялась в их сторону.
– Привет, ребята! Помогите, пожалуйста. – И, не дожидаясь ответа, отдала торт Федору.
– Уф, тяжелый!
Мальчишки с нескрываемым любопытством разглядывали Машу, с трудом признавая в этой ослепительной красавице свою новую одноклассницу.
Девушка осталась довольна произведенным эффектом. Мама как всегда оказалась права, голубой – ей к лицу.
– Что это? – пересохшими губами спросил Федор, только для того, чтобы что-то сказать.
– Торт-мороженое. Ой, ребят, давайте побыстрее, его нужно срочно поставить в холодильник, – поторопила она.
Ребята вошли в подъезд, и Колька, не сводя с Маши восхищенных глаз, вызвал лифт:
– Классно выглядишь! А че ты в школе балду гоняла?
Маша смешно наморщила брови:
– Извини, я не знаю, как тебя зовут?
– Николай, а это Федор.
– Маша, – на всякий случай представилась она. – Николай, извини, но из твоего вопроса я не все поняла.
– Слушай, ты вправду дебилка или прикидываешься?
– Извини, наверное, это сленг, – обратилась она за поддержкой к Федору, и тот потонул в волшебстве ее глаз.
Лифт с грохотом распахнулся, и они оказались перед приоткрытой дверью в квартиру Вали Крайлер. На пороге их встречала сама именинница.
– Привет! А это кто? – она с интересом посмотрела на незнакомку.
– Угадай с трех раз, – предложил Крылов.
Маша сделала шаг вперед:
– С днем рождения, желаю тебе счастья, здоровья и счастливого окончания школы, – она протянула ей букет и красиво упакованную коробку с духами.
– Чего стоишь? Проходи, – Федор легонечко дотронулся до Маши. – А это тебе, торт! – он сунул коробку совершенно обескураженной Крайлер. И не успел Федор оглянуться, как Колька схватил Машу под руку и потащил за собой.
Комната, в которую они вошли, была достаточно большой, с высоким потолком, украшенным ажурными карнизами. На стенах висели картины в тяжелых рамах, посредине стоял большой стол, покрытый белоснежной скатертью, сервированный и полностью готовый к приему гостей. Темные портьеры и легкая музыка создавали приятную, интимную обстановку. Ребята, сменив свои невзрачные, школьные костюмы на демократичные джинсы и нарядные платья, смотрелись совсем взрослыми.
– А вот и наша Маша, – громко объявил Колька, нежно придерживая ее за талию, хотя мог бы и не стараться, десяток пар глаз уже и так поедали ее тонкую фигурку в умопомрачительном наряде.
Школа, в которую попала Маша, отличалась от других московских учебных заведений только углубленным изучением английского языка. Но это только на первый взгляд. Школа располагалась внутри Садового кольца, то есть почти в самом центре столицы. А в центре обычно проживала советская элита, ученые, писатели, художники и всякого рода «ответственные» работники. Поэтому детки по праву считали себя «золотой» молодежью, у многих родители бывали за границей и не только в «солнечной» Болгарии, поэтому удивить их было сложно. Маша удивила, теперь, в другой одежде, в ней чувствовался лоск и шик, непринужденное чувство собственного достоинства и врожденный аристократизм, – все те качества, которые должны быть чужды советскому гражданину и потому желаемы, но недосягаемы.
– Привет, – тихо поздоровалась Маша, но всем вдруг захотелось к ней прислушаться.
– Ничего себе, лимита, – тихонько прошептала Инка стоящей рядом с ней Рыжовой.
Та от злости кусала губы. Лера была младшей дочерью ректора одного из престижных московских вузов. Она любила быть в центре внимания, когда прожектор направлен только на нее, и все светится в ярком круге восхищения. Лера искренне считала, что, радуя и потакая ее прихотям, окружающие и сами получают радость, а теперь кто-то реально претендует на ее королевское место.
«Ну, это мы еще посмотрим»! – она никогда не теряла бодрости духа.
Ребята стали рассаживаться за столом. Колька занял место рядом с Машей. Федор едва успел примоститься с другой стороны.
Васька Петров открыл шампанское.
– Я не буду, – твердо отказалась Маша.
– Что, мама заругает? – с затаенной насмешкой поинтересовалась Лера.
– Нет, но им будет неприятно, – с шокирующей простотой ответила девушка, и ни у кого из ребят не возникло желания над ней посмеяться.
– Ты будешь салат?
– Налить водички? – Колька с Федором наперегонки старались угодить Маше, и у девушки на душе запели соловьи.
Немного погодя стало душно, и Маша сняла жакет, выдав на всеобщее обозрение точеные руки и спину.
– Откуда прикид? – этот вопрос мучил всех давно, но озвучить его решился, как всегда, Васька Петров.
– Что? – Маша опять ничего не поняла.
– Ты что, глухая? – разозлилась Рыжова.
– Нет, – честно призналась девушка.
– А чего выпендриваешься?
– Извините, просто здесь много слов, которые мне непонятны.
– Ты что, не русская? – засмеялся Петров.
– Русская…
– Тогда чего ваньку ломаешь?
Маша совсем растерялась.
– А кто твои родители? – продолжила допрос Лерка. Она уже почувствовала, что соперница теряет силы и нужно помочь ей упасть.
– Дипломаты.
– Ого! – присвистнул кто-то. – А ты с ними за границей жила?
– Да, в Будапеште, в Варшаве, в Восточном Берлине…
– Класс! – взорвался Колька. – А я все голову ломаю, откуда у них такая тачка? Мерс, представляете? Настоящий мерс!
Участники застолья еще с большим уважением посмотрели на Машу.
– Так твои предки со Смоленки?
– Что? – Маша опять растерянно покачала головой.
– В МИДе работают? – перевел Федор.
– Нет, в американском посольстве.
– А что они там делают?
– Папа возглавляет переводческое бюро, а мама работает в отделе прессы и культуры.
– Не понял? – Колька не донес вилку до рта. – Ты кто?
Маша не знала, как еще более доходчиво объяснить, кто она такая. Ей была неприятна та манера, с которой ребята задавали вопросы, но она понимала, что должна отвечать, иначе они никогда не найдут общий язык.
– Что, у американцев своих специалистов нет? – Федору тоже стало интересно.
– Во заливает! Даже мне такое в голову не придет, – смерил надменным взглядом Петров. – Ты сейчас договоришься до того, что назовешь себя американкой, – опять высказал крамольную мысль неугомонный Васька.
– Так и есть, по гражданству я американка, а по рождению русская, – терпеливо объясняла девушка.
За столом воцарилась тишина.
– Моя прабабушка эмигрировала еще в первую волну, а я и мои родители уже родились в США.
– Не, я не понял! Значит, твои предки, как крысы, бежали с революционного корабля? – подперев руками голову, бесцеремонно влез Петров.
Маша покраснела.
– Можно, я не буду это комментировать?
– Слушай, Петров, заткнись со своей революцией. Тоже мне, верный ленинец нашелся, – гаркнул Крылов и посмотрел на Машу. – Как же тебя в нашу школу пустили?
– Да она такая же американка, как я Майя Плисецкая, – засмеялась Рыжова, но впервые на нее никто не обратил внимания.
Ужин плавно перешел в танцы, и Маша стала гвоздем вечера. Федор сидел на диване, делая вид, что увлечен журналом, но на самом деле он все время наблюдал за Машей. Отметив про себя еще в первый день, что она хорошенькая, он, тем не менее, попав под влияние общего мнения, о новенькой тут же забыл. Но сегодня она его задела, и даже не тем, что американка, хотя для советского человека 80-х было неслыханной радостью пообщаться с иностранцем. Нет, она задела его, когда выходила из машины, уверенная, красивая и какая-то по-детски наивная.
Машу закидали вопросами, но она твердо помнила беседу с отцом.
– Никакой пропаганды!
– Что ты подразумеваешь под этим словом? – совершенно серьезно спросила девочка. – Ты думаешь, я начну призывать их к созданию многопартийной системы?
– Не дай бог тебе даже заговорить об этом! – Александр Валерьевич был серьезен, как никогда. – Ты должна запомнить одну истину – это тоталитарная страна. Поэтому не вступай ни в какие дискуссии на тему, где лучше жить. Знай, что для них самое лучшее и передовое – это СССР!
