– Да он даже и не напрашивался. Немного застенчивый даже.
– Все они застенчивые сначала. Значит так, если пойдешь на свидание, то позвони мне, и потом когда вернешься. А он что готовить умеет? – вспомнила она его предложение.
– Сказал, что немного.
– Пельмени значит. Если холост, кстати, надо проверить, то у них, что ни готовят, все равно пельмени получаются.
– Ладно, мыслитель, идите.
Вика домыла посуду и они ушли. Я подошла к окну, за которым было уже темно; фонари тускло освещали улицу, и только в помощь им от рекламы и из окон домов струился свет, внося свой уют в эту ночь, а легкий снег скрашивал темноту.
Ничто человеческое мне не чуждо. Я такая же, как и все, не зависимо от профессии, которая казалась обывателю несколько необычной. Да, я привыкла к вниманию мужчин, но внимание вниманию рознь. Как в этом потоке увидеть, почувствовать только одного, когда их так много вокруг? Это была проблема. Стриптизерши часто видят успешных мужчин, или хотя бы ее видимость, и требования их к мужскому полу уже чуть выше.
Эти мысли промелькнули у меня в голове, когда я проснулась в воскресенье. Спешить было некуда, и я ленилась, нежась в постели, где мне было тепло и уютно, зная, что за окном холодно и сыро.
До обеда я все делала не спеша, даже лениво, но иногда ловила себя на мысли, а позвонит ли Павел? Я не пылала к нему страстью и вообще, какими либо иными чувствами, но мне было интересно продолжение.
Я уже сидела за лекциями, когда раздался звонок городского телефона. У меня не было сомнений, что это Павел, с родителями я разговаривала еще утром.
– Слушаю, – ответила я, сняв трубку.
– Добрый день, это Павел. Ваш вчерашний случайный знакомый.
– Я поняла.
– Как вы себя чувствуете?
– Не так плохо, если не делать резких движений.
– Как вы отнесетесь к тому, если я вас приглашу на ужин?
– Который сами приготовите?
– Нет, – засмеялся он, – как-нибудь в другой раз.
– Вы думаете, он будет?
– Хочется верить. Так что скажете?
– Я согласна.
– Тогда я за вами заеду через час, вы успеете?
– Успею.
Положив трубку, я посмотрела на часы, они показывали половину второго. За час я, не спеша подкрасилась, оделась достаточно буднично: длинная темная юбка, белый свитер с большим воротом. Осмотрев себя в зеркало, и надев куртку, я в половине третьего вышла из дома. Возле подъезда стояла большая машина, внедорожник, а рядом с ним Павел.
– Добрый день, – вновь приветствовал он, и, открыв дверь, помог мне сесть. В салоне пахло свежестью, запах был цветочный, приятный. Когда он сел сам за руль, то повернулся назад и достал с заднего сиденья букет хризантем, протянул мне:
– Это вам.
– Спасибо, – я погрузила лицо в букет, вдыхая аромат свежести. Давно мне никто цветов не дарил, – подумала я. Повернулась к нему: – Давай перейдем на ты?
– С удовольствием, – ответил Павел и завел машину.
– Куда везешь?
– Приедем, увидишь, пусть будет некая интрига.
– Пусть, – согласилась я, – если не секрет, откуда такая хорошая машина? Сама вожу, не такую, конечно, но знаю толк.
– Заработал, – спокойно ответил он, – Мне хорошо платят, накопил, а кем работаю, узнаешь несколько позже.
– Кругом одни тайны. Я не настаиваю, это я так, из любопытства.
Ехали мы, не спеша, и примерно минут через сорок остановились возле одного из престижных ресторанов. Я в такие не ходила, дорого, а на ужин до сих пор никто не приглашал.
Павел вышел из машины и помог мне выйти. Предусмотрительный швейцар, при нашем приближении, открыл дверь.
– Добро пожаловать.
В вестибюле к нам подошел метрдотель, подозвал сотрудника и тот принял у нас одежду.
– Прошу, – предложил он и направился в зал, мы следом. Едва вошли, как свернули направо и вошли в зал поменьше, где было занято всего три столика. Из зала, сквозь темные стекла была видна улица.
– Я подумал, приятно сидеть и видеть улицу, когда ты никуда не торопишься, вливаясь в поток суеты. Нас с улицы не видно, стекла односторонние, – пояснил Павел.
Мы сели за столик на двоих. Тихая музыка, не требовала напряжения голоса, чтобы тебя услышали. Мягкий свет и лился из-под потолка, а на краю стола стояла лампа, создавая тени от приборов на столе.
– Что будете заказывать? – спросил метрдотель.
– Давайте, дама выберет, а я ей подскажу. Минут через десять пусть подойдут.
Метрдотель удалился.
– Ты заранее заказал столик?
– Конечно. Ты не смотри, что некоторые свободны, они уже заказаны, просто еще рано.
Он помог мне разобраться в блюдах. Когда заказ был выполнен, и мы приступили к еде, я отдала должное ее качеству и вкусу.
– Откуда такие познания в кухне? Ты здесь часто бываешь? – поинтересовалась я.
– Даже чаще, чем ты можешь себе представить. Пора приподнять занавес интриги. Я здесь работаю.
Его сообщение вызвало мое искреннее изумление, которое я не собиралась скрывать.
– Ого! И кем? Директором?
– Нет, мне это не интересно. Я здесь работаю поваром.
– Поваром!? И что поварам здесь платят такую зарплату, что можно купить дорогую машину?
– Ну, я не рядовой повар, хотя и они не жалуются на зарплату. Я су-шеф.
– Это кто такой? – проявила я любопытство, не боясь показаться неосведомленной.
– Су-шеф дословно переводится «под шефом», это вторая рука шеф-повара ресторана. Я помогаю организовать работу команды, помогаю шефу следить за качеством, принимаю участие в заказе продуктов, иногда в разработке меню. Одному шефу в большом ресторане и очень высокого класса, тяжело следить за всем так, как нужно. Он не может быть в нескольких местах одновременно, хотя всегда старается. И хорошие, грамотные, профессиональные су-шефы ему незаменимы. А начинал, как и все поваром. Разрабатывая меню, придумываю, так что готовить умею. Работаю не первый год, вот на машину и накопил.
– А почему все, кто нас встречал, даже вида не подали, что знают тебя?
– А ты хотела, чтобы они бросались ко мне в объятия? Я с дамой. Правила соблюдаются в отношении любого клиента. У меня выходной, и сегодня я здесь гость.
– Теперь понятно, твое предложение по поводу помощи в приготовлении обеда. А почему вчера был без машины?
– Шел к приятелю. Машину не брал. Выпили вина немного, а я в этом случае за руль не сажусь.
– А как же сегодня, – указала я ему на бутылку сухого вина, из которой он наливал и себе.
– Машину оставлю здесь. Еще вопросы? Ах, да. Не женат, не был, не привлекался. Живу с родителями.
– Не устал?
– От чего?
– От родительской опеки.
– Они меня не опекают. Я уже взрослый. Дома я бываю редко, так что не вижу необходимости жить отдельно. Сразу много других проблем. Уборка, готовка, да и прочих не мало. А так дома мама все сделает. Дома я готовлю только на праздники, для родителей. Я прихожу в обустроенную квартиру.
– А как же женщины?
– Это все решаемо и не обязательно ехать домой. А летом родители на даче живут. Еще что интересует?
– Пока нет. Но видимо надо сделать ответный ход. Живу одна, как ты правильно понял. Замужем не была, детей нет. Учусь на юридическом факультете и работаю. Семью создавать некогда из-за моей работы.
– И что это за работа, что мешает созданию семьи?
– В целом она мешает другим, но не мне конкретно. Либо работа такая, либо семья.
– Так уточни.
– Стриптизерша.
– Что!? – на этот раз удивился он.
– Стриптизерша, – и я назвала клуб, где работала. – Рот закрой. Ты работаешь в ресторане, а я в клубе. Что было бы, если бы я работала официанткой?
– Я мог предположить все что угодно, но до этого не дошел бы.
– Так, Павел, давай сразу расставим все по местам. Я тебе не навязывалась. Мы можем разойтись прямо сейчас. Если у тебя предвзятое обывательское мнение о моей профессии, продолжай жить с ним дальше. Переубеждать не собираюсь. И мне лучше сейчас уйти.
– Да ты что! Просто это так неожиданно. Согласись, что встретить какого либо юриста, экономиста проще, а вот стриптизершу – редкость.
– Да, я думаю, что клиенты клуба многие и не узнают меня, встретив на улице. Но что касается профессии. Среди моих коллег всякие есть, но я вхожу в тот процент, кто не оказывает секс-услуг. Я не продаю свое тело, по частям. Я его продаю целиком для обозрения. Кстати моя профессия травмоопасна. Я упала, вернее, съехала с пилона, так как мне кто-то смазал его маслом. Конкуренция. И понимаешь, что абы кому так делать не будут. У меня сольный номер. Ты, возможно, бывал в каких-либо кабаре, так вот, это то же самое, только по времени короче. Не считай, что я оправдываюсь. Я объясняю, суть моей профессии и она мне нравится, – все это я произнесла ровным, тихим голосом, но достаточно холодно.
– Да ты что! Я и не думал плохо. Все так неожиданно.
– Ясно, что неожиданно, – смягчилась я. – Прими мою информацию для сведения, потом в одиночестве переваришь. Готовить ты умеешь. Запомни лишь то, что я не стыжусь своей профессии, но и не афиширую ее. А учиться надо, придет время, надо будет уходить. Я думаю, ты понял, что между стриптизершей и проституткой не надо ставить знак равенства.
