Дверь во дворе ДК открыл Змей, на это у него ушло три минуты. Незнакомец отстранил Змея от двери, первым шагнул внутрь, замер. Повел головой, прислушиваясь. Где-то вверху приглушенно играла бьющая по мозгам музыка, раздавался слитный топот — вечерняя дискотека для молодежи. Гулкие лестничные пролеты были темны, пусты и пахли застарелым сигаретным дымом…
— Пошли! На, держи! — с этими словами мужик достал что-то из кармана и бросил Змею. Тот поймал на лету, поднес к глазам — шерстяная лыжная шапочка.
— Надень на голову. Скажу — раскатаешь до низа. Понял?
— Понял…
Крадучись поднялись на третий этаж. Змей подивился насколько бесшумно, словно тень может ходить незнакомец — со спины подкрадется, не услышишь. А так — мужик как мужик, серые джинсы, черная куртка-ветровка, черная лыжная шапочка на голове, такая же, как у Змея. Обычные, не запоминающиеся черты лица — мимо пройдешь, не запомнишь.
На третьем этаже мужик остановился, протянул руку с ножом вверх, одним резким движением перехватил пару тонких проводков. Змей заметил, что на руках у мужика надеты телесного цвета резиновые перчатки….
— Давай за мной. Тихо.
Офис церкви находился там же, на третьем этаже большого здания ДК. Здесь были самые дешевые офисные помещения в городе, потому что ремонт последний раз здесь был еще при советской власти. Вторым преимуществом было то, что рядом можно было снять актовый зал. Это церковь святой Марии вполне устраивало — долго она нигде не задерживалась…
Мужик остановился около двери, прислушался, присмотрелся. Щель между дверью и полом была окрашена в ярко-желтый цвет — значит, в помещении еще кто-то был.
Стук в дверь, тихий и осторожный, гулко отдался в пустоте темного коридора. За дверью послышались шаги…
— Витек, ты?
Вместо ответа мужик с силой саданул ногой в дверь, чуть пониже замка. Старая, раздолбанная деревянная дверь отлетела внутрь, послышался сдавленный вскрик. Мужик тенью скользнул внутрь…
На полу, подвывая и схватившись руками за разбитое дверь лицо, лежал толстый, неопрятный мужик. Между пальцев тонкими багровыми струйками просачивалась кровь…
— Вставай, жирняк! — мужик с силой рванул его за шиворот и плюхнул на вращающийся офисный стул, который негодующе скрипнул от такого с ним обращения — а ты шапку надень!
Дрожащими пальцами Змей потянул за край шапочки, закрывая плотной черной шерстью лицо…
— Ну чо, жирняк? Базарить будем? Где твоя база данных?
— Какая… база… — жирняк всхлипывал на стуле, неуклюже размазывая сочащуюся из носа кровь по лицу
— Обыкновенная. И где все ваши батюшки-матушки-христосики? Сам подумай — зачем тебе за них подыхать — а я ведь два раза не спрашиваю…
— Здесь все… — заплакав в голос, жирняк показал на стол, где мерцал экраном новенький ноутбук — здесь…
— Показывай!
Всхлипывая толстяк плюхнулся на стул, нажал на несколько кнопок…
— Пароль?
— Один-три-семь…
— Иди сюда!
Змей подошел. Перед глазами, сменяя друг друга, плыли детские фотографии
— Этот! Вон он! — крикнул Змей, уловив знакомые черты…
— Этот? Где он?
— Его до отъезда в Англию… пастор приютил… У него семья… неблагополучная… мать… алкоголичка… Преподобный Питерс… сказал, что с ним ему будет лучше… что он позаботится о нем… за что…
— Где этот преподобный живет? Где?!
— Он коттедж снимает… на авиазаводском массиве… не знаю больше ничего, правда… а…
— Телефон говори!
Морщась от боли жирняк продиктовал длинную колонку цифр…
Мужик сделал неуловимое движение рукой — и жирняк всей тушей полетел со стула, вязко грохнулся об пол, затих…
— Ленту подай!
Змей оглянулся — на столе лежал большой моток широкой клейкой ленты… Получив ленту, мужик сноровисто начал заматывать ею запястья и лодыжки жирняка….
— Вы его…
— Скоро в себя придет… До утра его тут никто не найдет, проваляется… Он левый, вообще не в теме по их делам. Шнур из телефона выдерни!
Энск. Коттеджный поселок. 12 октября 2007 года
Николай (клиентам он представлялся как Ник, для англоязычных клиентов так было проще) вышел на широкую кирпичную террасу коттеджа, закурил… Откуда то снизу послышался истошный детский крик, внезапно оборвавшийся. Ник поморщился…
Работа есть работа — какая бы она ни была ее все равно надо делать. Когда этот самый англичанин раскладывал в подвале свои инструменты — разные плетки, веревки для связывания, наручники, вешал на потолок крюк с цепями — Николая чуть не стошнило. Гребаный извращенец, чтоб ему пусто было. Откуда только такие берутся.
Тем не менее, платили в агентстве хорошо — за месяц он зарабатывал столько, сколько раньше за полгода. А извращенцы… — ну в конце концов он же лично детей не насилует, не убивает… Его хата в этом случае — с краю. Так вот годик еще поработать — и можно купить однокомнатную квартиру в Москве, на которую он давно копил.
Первую ночь Ник заснул только после того, как выпил бутылку водки, с растворенным в ней снотворным. Пацан, которого привезли для англичанина, кричал так, что заснуть было просто невозможно. На следующий день англичанин недовольно поморщился, учуяв от своего русского сопровождающего амбре — ну и черт с ним. Пусть жалобу пишет…
— Здесь…
— Почему?
— Вон там какой-то урод стоит на террасе, курит. В два часа ночи. И окно горит — в других домах все спят…
— Может поссать вышел?
— Не-е-ет… Я его видел около ДК, он там крутился, когда все церковники там были. Щас проверим.
Незнакомец достал из кармана телефон, прощелкал номер… Отчетливо было видно как мужик на террасе дернулся, полез в карман. Незнакомец нажал кнопку отбоя…
Змей задумался
— А как вас зовут?
— Иван. Точнее Иван Иванович — моментально ответил незнакомец — такое имя тебя устраивает?
Змей сразу все понял…
— Что делаем?
— На, держи… — на колени Змею лег обрез — только в меня не стрельни… Иди следом за мной.
Николаю что-то не нравилось. Этот сорвавшийся телефонный звонок непонятно от кого. Какое-то чувство опасности грызло душу — вообще этот заказ был каким-то не таким, не как другие.
Нервы что ли сдают? В последнее время Николай начал выпивать, не то чтобы запоями, но если раньше он пил спиртное во время работы, чтобы спокойно заснуть — то теперь водка ему требовалась почти каждый день — чтобы поддерживать себя в форме.
— Возьми себя в руки, слабак! — мысленно укорил себя Николай — третий год уже работаешь, а нервы ни к черту…
Николай не знал, что это задание планировалось для него последним. Владелец агентства, опытный контрразведчик, примерно представлял себе срок, за который человек, работающий в агентстве, должен психологически надломиться. Каждый сотрудник при поступлении в агентство проходил подробное психологическое тестирование и на основании его результатов опытные психологи рассчитывали предел психологической прочности каждого сотрудника. Он же был сроком жизни, который отводился каждому — приходя на работу в агентство, люди заключали договор с дьяволом. Чему же было удивляться, что в назначенный срок дьявол являлся за товаром… У Николая этот срок подходил к концу. И наслаждаться комфортом в московской квартире, ему было не суждено.
Шум раздался справа, почти неслышный. Как будто на землю что-то упало. Николай нахмурился, начал внимательно вглядываться в наполненный тенями и отблесками лунного света садик перед коттеджем. Листва уже почти опала, трава завяла, и голые ветви в лунном свете выглядели сюрреалистично — будто нечисть лезет из земли, простирает свои ветвистые руки к холодному лунному свету, к черному небу. Внезапно Николай поежился, словно легкий морозный ветерок пробежал по спине…
И в самом деле — крыша едет….
Достав пистолет — он носил его легально, как сотрудник частного охранного предприятия — Николай пошел вперед, останавливаясь после каждого шага и чутко прислушиваясь. И шум повторился — снова справа! Николай развернулся, вскидывая пистолет, успел еще заметить какую-то темную кучу, лежащую на земле — и тут будто солнце вспыхнуло у него перед глазами…
Энск. Коттедж, подвал. Ночь на 13 октября 2007 года
Он устал. Новое назначение — а его в начале этого года назначили главным исполнительным директором крупной международной компании, отнимало все силы, высасывало жизненную энергию подобно вампиру. И отдыхать он мог только так, как отдыхал сейчас.
Еще в детстве он знал, что с ним что-то не так. Игры с девочками оставляли его равнодушными, случайные прикосновения сверстников в школьной душевой заставляли краснеть и наполняли мучительной, непонятной ему истомой. Отчим его часто бил, иногда и душил, наказывая за любые реальные или мнимые проступки, наказывая жестоко — и это тоже оставляло в теле чувство какой-то неудовлетворенности, пустоты….
