– Она случайно не перегрелась?
– Эх, ты, педагог, просто она ещё врать не умеет... Подумать только, теперь у нас всё ж как у людей: дом, дочка.
– Мама слишком молода.
– Зато папа как папа.
Подошла Лола, спросила:
– А откуда вы плывёте?
– Из-за сорок седьмого поворота, – ответила Таня с усмешкой.
– А что там?
– Ничего.
Девочка внимательно посмотрела в глаза Тане, потом мне:
– Странные вы какие-то, но хорошие.
Мы рассмеялись.
«ЧОКНУТАЯ»
Девочки варили макароны с тушёнкой, а я собирал сухие сучья. Где-то недалеко находился дом отдыха «Голубая поляна» (это я прочитал на карте). Когда стемнело, он дал о себе знать. В половине десятого лес наполнился танцевальной музыкой. Усиленные мощными динамиками весёлые песенки и мелодии были слышны, наверное, в радиусе пяти километров. Под музыку мы поужинали, вымыли посуду, девочки собирались уже потанцевать у костра, но вдруг стало очень тихо. Лола глянула на свои часики и грустно сказала:
– Одиннадцать... Спать пошли, как дети.
Сели у костра. Я лёг, положив голову на колени Тани, и предложил:
– Давай-ка, Тюльпан, рассказывай, кто ты, что ты и для чего живёшь на земле.
Лола охотно откликнулась:
– Перешла в восьмой класс. Учусь хорошо, только по математике и черчению тройки. С этой математикой просто беда. Меня из-за неё чуть из школы не выгнали.
– Не может быть! – удивился я.
– Не из-за неё, конечно, но и математика была тоже виновата. Это в третьем классе случилось. Нас приняли в пионеры, а потом в классе был отрядный сбор. Пришли шефы с завода, книжки подарили. Наша учительница сказала: «Ребята, сегодня в вашей жизни произошло торжественное событие – вы стали юными ленинцами. С этого дня вы должны учиться, работать и жить, как Ленин». Тут я встала и сказала: «Этого я обещать не могу, потому что отличницей мне не стать – по математике одни тройки, а работать, как Ленин, наверное, никто не сможет». Ребята засмеялись. Потом в классе в классе стало совсем тихо. Шефы переглядывались и вставали, чтобы меня разглядеть, я тогда совсем маленькая была. Учительница покраснела и сказала: «Ты должна стараться». «Стараться я, конечно, буду, но честное пионерское слово дать, что у меня всё будет, как у Ленина в жизни, не могу», – ответила я... Потом были неприятности. За четверть оценку за поведение снизили. Родителей в школу вызывали и ещё куда-то. Они меня не ругали. Мама сказала: «Воспитаешь на свою шею», а папа меня по носу пальцем щёлкнул тихонько и говорит: «Держись, кнопка». Только бабушка мне всё объяснила: «Сидела бы ты тихо, как все, ничего бы не было. Неудобный ты человек». А почему? Я всегда правду говорила. На правду обижаться нельзя.
– Не всякую правду говорить можно, – сказала Таня задумчиво.
– Всякую, – с вызовом ответила Лола.
– Девочки, не надо спорить, – вмешался я. – Лола, вот ты уже четырнадцать лет прожила, а как ты считаешь, в чём для тебя сейчас смысл жизни?
– Запоминать. Я внимательно слушаю всё, что говорят взрослые, неважно кто и неважно где: у нас дома, в кино, книгах. А самое интересное я записываю.
– Записывать-то зачем, – усмехнулась Таня.
– Танечка, боюсь, забуду. Дело в том, что дети и ошибки делают детские, а взрослые?.. Иногда один поступок решает всю жизнь... Вырасту и я. Всякое случится – мне одной придётся решать, как поступить. Но всё в жизни повторяется. Что у меня будет, было уже с кем-то когда-то. Кто-то говорил: «Только дураки учатся на своих ошибках, учись на ошибках других». Я и учусь.
Вот так дочка, просто умница.
– Любопытно, и что же ты узнала?
– Сейчас мне почему-то больше любовная тема попадается. Вот недавно одна мамина подруга сказала: «Женщины раздают себя по частям: кому руку, кому сердце, кому всё остальное». Я так это понимаю…
Смотрю на Таню. Она смущённо отводит взгляд. Почему она молчит? Это женское дело. Представляю, какие сейчас услышу разъяснения, ведь Лола никогда ещё не врала.
– Тюльпан, мне кажется, этот фильм детям до шестнадцати лет смотреть не разрешается.
– При чем тут шестнадцать лет? – возмутилась Лола. – Сейчас дети взрослеют раньше и умнеют раньше. Я, может быть, знаю больше, чем вы, когда были в моём возрасте. Вы, взрослые, странную забаву нашли. Всё на свете знаете. На все вопросы можете ответить, а не отвечаете – дескать, ещё рано... Сейчас темп жизни намного ускорился. Такой темп по силам только молодёжи. А старики спешат за нами, только в ногу никак не попадут, вот и нас одёргивают, чтобы мы вперёд не очень вырывались.
Бурное выступление делегата от подрастающего поколения не обидело меня, "демократы" из моего класса не то ещё выдают.
– Не поумнеть вы спешите, а любопытство своё удовлетворить. Природа распорядилась мудро. Новорождённый не создает "Лунную сонату", а сосёт пустышку, "Лунная соната" появляется лет тридцать спустя. Таня, ты согласна?
– Нет, – решительно ответила Таня, – ещё на одну "Лунную сонату" времени не остаётся.
Какая солидарность.
– Не остаётся, говоришь?! А делать глупости на каждом шагу – это что, смысл жизни?
Таня осторожно кладет на моё лицо свою ладонь и ласково говорит:
– Пожалуйста, не кричи на нас, а толково всё объясни. Мы вправе высказать своё мнение.
Мне вдруг расхотелось вообще говорить. Не снимая ладонь с моих губ, Таня зевнула и сказала:
– Лола, пойдём спать. Мы сегодня устали. Я чуть Сашу не утопила.
– Как же это? - ужаснулась Лола.
– Пойдём, пойдём, расскажу.
Таня ласково провела по моему лицу и прошептала: «Ты, папа, не сердись».
– Да я ничего. Вам в палатке не холодно будет, а то я одеяло с плота принесу?
Девочки запротестовали и залезли в палатку.
Меня разбудила музыка. Сел. Огляделся. Прислушался. Очень темно и очень тихо. Музыка. Приснится же такое. Нет. Не приснилось. Отчётливо слышны тихие, чистые, странные звуки. Ни аккордеон, ни органола так не звучат. Неужели губная гармошка?! Исполнитель не то разучивал, не то забавлялся. Заиграет – смолкнет, заиграет – смолкнет.
Разные музыкальные фразы песни Джона Леннона "Каждый день".
Вот это дом отдыха! И днём, и ночью карнавал, как в Рио-де-Жанейро. Надо посмотреть.
Спотыкаясь о корни и кочки, осторожно пробираюсь через кусты. Различаю светлую ленточку тропинки. Иду по ней. Музыка не пропадает, но и громче не становится, лишь чище и звонче. И вдруг чаща леса кончилась. Я остановился. Прислушался. Музыка только что смолкла. И вдруг где-то совсем рядом послышались голоса мужчины и женщины.
– Боже мой, какая я дура!
– Ты жалеешь?
– Нет, милый, нет. Я о другом. Я ведь, дура, была уверена, что жизнь – это сто лет, а оказывается – две недели...
– Ты права…
– Завтра приеду, и за работу...
– Но тебе же на работу ещё не скоро...
- Пустые бутылки по квартире собирать. Он их сейчас там много наставил и в ванной, и где придётся.
– Мы встретимся? «
– Ты же знаешь... Завтра ведь жизнь кончится, а «мертвые сраму не имут»…
А я карнавал хотел посмотреть. Осторожно иду обратно.
Когда учился в институте, было такое и у меня. Но она мне сказала: «Если счастье приходит легко, оно и уходит легко. Я любила тебя, как могла, пойми, как могла. Ты ведь мне не чужой. Не грусти. Звони. Я откликнусь». Я не знаю. долго ли у неё это уходило, а я ещё долго не мог прийти в себя, но... не позвонил.
Стало светлее. Между стволами сосен блеснула полоска реки. Вот и наш лагерь. Что это! На обрыве сидит Таня. Услышала. Резко обернулась. Я подошёл и опустился рядом.
– Мать, ты чего не спишь?
– Ты где пропадаешь? – шёпотом отвечает Таня, и я замечаю в её глазах слёзы.
– Ты что? Я никуда от вас не денусь. Тут рядом музыка была, такая музыка...
– Откуда ты взял, что боюсь? – улыбнулась Таня.
– А это? – Я осторожно провел тыльной стороной ладони по её лицу и показал мокрый след.
– С дочкой долго шептались. Мне жалко её.
– А реветь-то зачем?
– Себя вспомнила.
– Дочка ясно всё объяснила: «Дети и ошибки делают детские». А ты недалеко по возрасту от неё ушла. Главное у тебя впереди.
– Ничего ты не знаешь, Сашенька, – улыбнулась Таня.
ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ
Каждый завтракал по-своему: Лола стеснительно, Таня с аппетитом, я ел и изучал карту. Нашёл квадратик, обозначавший дом отдыха, подсчитал повороты реки, прикинул скорость течения, время и объявил:
– Товарищи, если верить карте, а больше нам нечему верить, то за следующим поворотом нам нужно остановиться. На берегу, километрах в трёх, находится деревня Алешино. У нас есть причина с ней близко познакомиться. Причина? Наша опустевшая продовольственная сумка. Не волнуйтесь, девочки, я быстро сбегаю.
– Вот ещё, – возмутилась Таня, – пойдём я и Лола, а ты немножко поскучаешь без нас.
