— Мы туда летим! Мы! — с нажимом подчеркнул он. — Ну, представь: мы оба молодые, двадцатилетние… Причем колдун этот сказал, что и чувства и желания у нас там будут, как у двадцатилетних. С этим все у нас тоже будет в полном порядке.
Красин сделал выразительную паузу и совсем уже откровенно посмотрел на Ирочку. Ирочка по-прежнему многообещающе улыбалась и против такого его тона и поведения явно не возражала.
(А может, она мне и здесь даст? — внезапно осенило Красина. — Предложить ей прямо отсюда ко мне поехать!.. Коньячок дома есть…— он заколебался. — Да нет, не стоит, — решил он все-таки потом. — Испорчу только все, чего доброго. Испугается еще. Зажмется. Потом опять два часа уговаривай.
Да и желания-то особого в общем-то нет. Опозоришься тут… Короче, и не стоит, и не стоит. Все ясно. Логика железная. Стоит, только когда стоит.
Так что лучше уж ее там, в том мире поиметь. Когда и у меня все стояло, и она того стоила.
Когда она молоденькая еще была. Свеженькая. Новье! Свежачок-с. А сейчас что! БУ. Секонд хенд. Повторная утилизация.)
— И никто никогда ни о чем не узнает! — привел он в заключение свой самый главный и решающий довод. — Ну!?.. Представляешь?
— Ну-у… не зна-аю… — капризно, как ребенок, надув губки, протянула Ирочка, искоса на него взглянула и слегка прищурилась.
Взгляд ее был настолько откровенным и каким-то мечтательно-оценивающим, что Красина даже в жар бросило. Он вдруг почувствовал, что у него эрекция и, более того, ему показалось, что и Ирочка это отлично заметила, и ей это сейчас отнюдь не неприятно. Даже наоборот. Нравится. Льстит ее женскому самолюбию. Вообще Красин неожиданно сообразил, что он как-то перестал замечать возраст своей бывшей несостоявшейся возлюбленной. Она словно бы помолодела вдруг прямо у него на глазах. Без всякого колдовства. Перед ним опять сидела та самая двадцатилетняя девочка, красивая и желанная.
(Черт! Может, все же попробовать? — снова молнией пронеслось у него в голове. — Взять сейчас и предложить!..)
— Знаешь, Ир, — все так же откровенно глядя прямо ей в глаза, медленно сказал он, — я вот смотрю на тебя сейчас и снова вижу ту, двадцатилетнюю девочку. Такую же молодую и красивую. (Женщина зарделась. Ей было явно приятно это слышать.) Как будто и не было этих лет.
Может, у нас и здесь что-нибудь получится? А? Потом,.. после свидания в том мире? Как ты думаешь?
— Н-не знааю… — как-то знойно, томно, обволакивающе произнесла женщина и медленно пожала плечом.
Красину почему-то показалось, что она слегка разочарована. Дьявольщина! Как был я рохлей, так им и остался. Надо было ее прямо сейчас к себе в постель тащить. А не менжеваться тут. А в том мире — уж само собой!
— Ладно, подождем до завтра, — резюмировала Ирочка, несколько насмешливо поглядывая на своего сидящего в соседнем кресле кавалера. (Красину даже стыдно под ее взглядом стало. Взрослый мужик! Сидит, ерзает и слюни пускает. «Ну, что еще надо сделать! Может, он потому туда и летит, что ему здесь никто не дает?») — А там видно будет. Давай, выпускай меня, пойду я. (Красин безропотно поднял кнопку блокировки дверей.) А то дома волноваться начнут. Я сказала, что вернусь через час.
— Ну, значит, завтра в 11 ложись спать, — еще раз напоследок проинструктировал женщину Красин. — А лучше, и еще раньше. И телефон не забудь у себя в спальне отключить.
— Хорошо. Я все поняла. Ну, пока.
— Пока. Да! Так давай, я тебя до дома довезу! — спохватился он.
— Нет, не надо, не надо! — Ирочка уже открывала дверь. — Я сама доеду. Тут рядом.
— Ну, смотри.
— Ладно, до свиданья.
— До завтра. Надеюсь!
— Пос-мот-рим! — Ирочка последний раз ободряюще-кокетливо ему улыбнулась и вышла из машины. Красин некоторое время наблюдал за ней, как она отходит от машины,.. идет к автобусной остановке…
А ножки-то у нее ничего! — с удовольствием отметил он. — Да и попка… Очень даже ничего. Да и вообще… Не зря я на нее в свое время глаз-то положил. Товар первый сорт. Экстра. Эксклюзив! Жаль, конечно, что все так глупо тогда получилось. Впрочем, она-то здесь причем? Это я во всем виноват. Вел себя, как последний кретин. Как убогий какой-то.
Сю-сю-сю!.. Чего она, интересно, вообще обо мне тогда подумала? Надо будет спросить при случае.
«Мы с ней так смеялись!» — тут же вспомнились ему слова ее будущего мужа, и он почувствовал, как горячая краска стыда заливает ему лицо.
Ладно, блядь, разберемся. С этим уродом мы ведь там, кстати, тоже встретимся! — вдруг сообразил он. — Прекрасно! Вот и пообщаемся. Поближе. Потеснее. А то мы тогда чего-то так и не договорили. В общем, поглядим еще, «кто из нас запоет, кто заплачет». И кто в итоге будет смеяться последним.
5.
Весь следующий день Красин провел как в чаду. Время остановилось. Казалось, эти проклятые 11 часов вообще никогда не наступят.
— Что это с тобой? — участливо спросила его жена. — Какой-то ты сегодня не такой.
— Да чувствую себя что-то неважно, — привычно отмахнулся он. — Давление, наверное, скачет. К перемене погоды.
— Я вот тоже вчера плохо себя чувствовала. Какие-то магнитные бури еще сейчас, говорят… — завела свою бесконечную шарманку жена, но Красин ее уже почти не слушал.
За долгие годы супружества он давно уже научился в таких случаях сразу же отключаться и потом лишь эпизодически «отмечаться» и напоминать о себе всякими там тягуче-неопределенными: «Да-а!..», «Поня-ятно…», «Я-ясно…» и т.п. Для поддержания плавного течения беседы с женой этого было обычно более, чем достаточно. Большего никогда и не требовалось.
Уже ближе к половине одиннадцатого Красин стал укладываться спать. Жене, самой собой, вздумалось именно сегодня посмотреть вдруг телевизор. Какую-то там чушь, то ли клоунадку, то ли викторинку. Шоу, блядь, короче. Из жизни счастливых имбецилов. Красин закатил по этому поводу самую настоящую истерику. Он был настолько взвинчен и возбужден, что жена даже испугалась.
— Да что с тобой сегодня!?
— Ну, чувствую я себя сегодня плохо!! Голова болит. Хочу спать пораньше лечь! Можешь ты это понять?! Можешь?! И не буди меня сегодня ни в коем случае!! Не вздумай! Я таблетку на ночь выпил. Поняла?!
В конечном итоге ровно в 11 часов он уже был в постели. Жена тихо посапывала рядом. Она, кажется, вообще сразу отрубилась, как только голова ее коснулась подушки…
Странно… — удивился Красин. — Обычно она еще полчаса ворочается, как минимум, — заснуть не может.
Он опять прислушался к ее ровному сонному дыханию и недоверчиво хмыкнул: «Действительно спит! Замечательно, конечно, но как-то странно. Что, чудеса уже начались?» — мысленно спросил он напоследок с иронией у своего нового знакомого — колдуна-ясновидящего, и закрыл глаза.
II.
«Корабли в моей гавани.
Не взлетим — так поплаваем.
Стрелки ровно на 2 часа —
Назад!»
Современная эстрадная песенка
1.
Олег Красин, двадцатилетний студент-третьекурсник одного из престижных московских вузов, торопливо догонял быстро идущую впереди тоненькую рыжеволосую девушку в развевающемся на ветру платьице. На улице было тепло, почти жарко — соответственно, и одет был Олег по-летнему. Рубашка с короткими рукавами, какие-то, допотопного фасона тонкие летние брюки и такие же немыслимо-архаичные легкие туфли.
Ну, и видок у меня! — подумал Олег Викторович, пробежал по инерции еще несколько шагов и вдруг, остановившись как вкопанный, начал в каком-то почти болезненном недоумении себя рассматривать и ощупывать. Он даже про идущую впереди девушку забыл. Впрочем, с ней в этот момент творилось, судя по всему, приблизительно то же самое. По крайней мере, вела она себя абсолютно так же точно, как и он. Как какое-то зеркальное отражение. Тоже вдруг резко остановилась и в какой-то явной растерянности недоверчиво осматривала и даже ощупывала себя.
В голове у Красина творилось нечто невообразимое. Как у Кисы Воробьянинова при виде своих стульев на витрине в комиссионке. Там били колокола и играли фанфары. Словно он выиграл неожиданно в лотерею миллион долларов и теперь вообще потерял на время от радости способность соображать. Нет-нет! Он все прекрасно помнил: колдуна, все его объяснения,.. все прекрасно понимал: где он, зачем, как и почему здесь оказался; но одно дело просто абстрактно, чисто умозрительно что-то понимать, и совсем-совсем другое — наяву чувствовать! Все эти новые ощущения, сразу, мгновенно, без подготовки обрушившиеся на него, с головой его захлестнувшие: ощущение свободы, силы, молодости! — все они были настолько неожиданными и яркими, что буквально ошеломили, ослепили его! Сбили с ног!
Захватили врасплох! Он, кажется, даже шатался как пьяный.
Наконец он пришел хоть немного в себя и поднял глаза на стоящую в нескольких шагах от него Иру Беляеву. Та держала в руках маленькое зеркальце и напряженно в себя всматривалась.
— Красивая, красивая! — вполголоса шутливо заметил Красин, подходя к девушке. В том, что это именно та Ирочка, с которой он вчера встречался, он практически не сомневался. Все поведение стоящей перед ним девушки совершенно неопровержимо о том свидетельствовало. Абсолютно. Ясно и недвусмысленно.
