Итак, освободившийся Роман осмотрел больную. На общем НТР-консилиуме (невролог — терапевт — реаниматолог) решено было поместить мать в отделение интенсивной терапии.
— Только у нас все восемь коек заняты, — подвёл черточку Ромыч.
— Как заняты? — вмешался терапевт.
— Молча.
— А ВИП-палата свободна? — поинтересовался невролог.
— Свободна.
— Так давай туда положим, — хором произнесли коллеги.
— Ага, а наблюдать кто будет? — поинтересовался Роман. — Нужен отдельный пост. Медсестра-то у меня одна, хоть на две палаты и восемь коек их положено две.
— А мы ЕБ попросим с мамой остаться, — предложил невролог. — За матерью наконец-то поухаживает, да и в каких мы условиях работаем хоть посмотрит. Ведь они там у себя считают, что мы бездельничаем.
— Ни одного контрдовода на данное предложение у меня нет, — поддержал терапевт.
— Кладите, — сухо заключил Роман и умчался к своим обездвиженным пациентам.
Наутро у ЕБ случилась истерика. Конечно, ночь в реанимации провести, пусть и в ВИП-палате — это вам не сухари с молоком разжевать. В итоге, как и водится: «сытый голодного не разумеет». Вызвали заведующую реанимацией и стали иметь. Мол, как так… Вот вы… Да мы вас… Щас… В общем, всё как у военных. Ромка целый месяц объяснительные писал: почему долго смотрел, за что не резво поднимал и прочее. Короче, уволился он.
На этом фоне мать-великомученица отлечилась, выписалась и вновь к нам в гнёздышко. Прямо как на ПМЖ (здесь Пансион с Мужским и Женским туалетом, но в паспортном столе думают: постоянное место жительства). Поступила, значит, лежит в смотровой. Вена Летальевна, кстати, невролог по специальности, посмотрела матушку и определила на отделение. Затем подошла ко мне и говорит:
— Здесь ваша консультация требуется. Только сделайте, пожалуйста, аллегро, это мама ЕБ, — она многозначительно повела глаза. — Помните реанимацию.
— Как не помнить, — согласился я и, как завещала заведующая, оживлённо пошёл принимать потерпевшую.
Пациентка лежала на кушетке под двумя одеялами и тряслась. Подле неё стоял какой-то молодой человек, который в жизни походил скорее на внука, нежели на супруга. Я осмотрел больную, засунул эндоскоп под одеяло и послушал сердце. Поскольку анамнез оказался уже детально собран заведующей, я обратил стопы в направлении ординаторской, сделать запись в истории, дабы не задерживать столь ценный для нашего отделения груз. В общей сложности уложились мы тогда оперативно. Не больше пятнадцати минут. С заводом в компьютер…
Однако счастья в подобном разом не случилось. Через три дня меня вызывают на ковёр. Захожу в кабинет. Главврач, начмед и ЕБ. Последняя сразу начала допытываться:
— Вы на днях мою маму смотрели?
— Я смотрел, — честно держу ответ.
— Что-то вы её очень шустро посмотрели, — говорит ЕБ. — Сын сказал, что и двух минут не заняло.
— Ну да. Не отрицаю. Больная-то шла как тяжёлая. Я не видел смысла задерживать её в приёмнике. Ей скорей требовалось начать назначенное неврологом лечение, — пытаюсь выказать заботу о клиенте.
— Но тут, прямо тут, в своём осмотре, вы пишите: «Живот мягкий, безболезненный», а сами к животу не прикасались, — она достала — внимание! — копию моего эпикриза.
— Пишу, — подтвердил я и решил по-серьёзному пошутить. — Боткин вон тоже диагноз ставил, пока пациент шёл от двери до стула.
— Но у нас двадцать первый век. И больных требуется смотреть, — уже вмешалась начмед, которая не знала даже инициалов великого терапевта.
— Я смотрел. У меня там, что, диагноз не правомерный?.. — конкретизировал я, тут же бросая фразу из кинокомедии «Кин-дза-дза»: — Как советовать, так все чатлане, а как работать..
— А я настаиваю, смотреть! — проигнорировали вопрос с диагнозом чатлан.
— Смотрел.
— Подробно!
— Диагноз, что ли, не тот?
— Смотреть…
Подобная дуэль, образца «Вы г. но, а мы начальство» могла продолжаться бесконечно. Бессмысленная трата времени. Игра в баранов. Знакомая песня с Северного флота. Узел разрубила Дуровцева.
— Вы смотрите слишком поверхностно! — вынесла приговор главврач.
Остальное уложилось в три секунды. Любимое «свободен», закрывшаяся массивная дубовая дверь и я за ней.
Я даже не успел им сказать, что, мол, вам не угодишь: то медленно, то быстро, но, осознав, что мне не придётся целый месяц писать сплошные объяснительные, мысленно поблагодарил Сергея Петровича Боткина за его методу и также мысленно пожал ему руку. Всё-таки аллегро-то, оно, оказалось лучше!
Блат могуч, да блат хорош!
Только толку ни на грош!
Из личных наблюдений
В нашем Царстве, похоже, власть имущих никогда не интересовала судьба и жизнь рабочего класса. Они, словно пиявки, «варились» в своём болоте. За подобный факт говорят очень многие действия начальства. На любом уровне. Взять, к примеру, Главного Царя, отца
Владимира. Помнится он, когда пришёл к трону, заявил: «Буду сокращать дармоедов — чиновничий аппарат». Сократил. За время его царствования количество чинуш увеличилось ровненько в два раза.
Спустимся пониже. Пубарх СПб Валентин Иванович Матвиенко, именуемый в народе ВИЧ. Кличка такая появилась потому, как по разрушительности Валька-полстакана был похож на Вирус Иммунодефицита Человека. Вроде жить с ним можно, но лишь на лекарствах и постоянно в страхе за завтрашний день. И, кроме того, ВИЧ в данном случае расшифровывался, как Валентин Иванович Членистоногий (в смысле, ни головы, ни мозгов, только член да ноги). Отдалённость от масс доказывалась «чудесными» дорогами, «отличными» соцпакетами и «доступным» жильём.
Наше больничное руководство тоже не стремилось отставать. Оно даже не заморачивалось на тему пациентов и персонала. Автору случайно удалось узнать, как администрация клиники смеялась над письмом пациентки, которая просила отблагодарить персонал приёмного покоя. А вот вам ещё один аргумент.
В нашу больничку частенько поступали блатные больные. То главврач позвонит, то начмед распоряжение даст. То ещё кто. И всё бы ничего, если бы клиенты эти профильные были. Милости, как говорится, просим. А если нет? То, как вы уже догадались, тоже. Милости просим. И просим милости. Уже для них. У Бога.
Поступает от главврача больной с хирургическим профилем и чётким указанием: «Уложить на х/о». Х/о — это не что иное, как хирургическое отделение. Если оно хорошее. А если плохое, то… Сами понимаете. Переводится уже по-другому.
Итак. Поступает больной на хирургию. В приёмнике его смотрит наш опытный врач, Валерий Георгиевич, где без сомнения ставит диагноз: гнойный парапроктит. В гнойное отделение надо бы. Однако, уткнувшись в распоряжение главврача, он вздыхает и, дабы прикрыть свой тыл (здесь: зад), ниже диагноза пишет:
По распоряжению главного врача Дуровцевой Т. В. госпитализирован на хирургическое отделение.
Поступил клиент на отделение. Естественно, в чистой хирургии никто гнойного пациента оперировать не осмелится. Это уже преступление. Вывод: надо переводить. И вот здесь мы встречаемся с самым интересным. Не дай бог вам когда-нибудь поучаствовать в подобном процессе. Пока всё согласуется и договаривается, может миновать порядка шести-восьми часов. И это тоже не критическое время, если вы, скажем, спите или на даче отдыхаете. А если у вас парапроктит, да ещё и гнойный, то тут уже не только минуты, но и секунды считать начнёшь.
Опять же, понимая, что не все, взявшие книжку в руку, ясно представляют себе, что же за явление этот гнойный парапроктит. И, дабы вам стало наглядно и понятно, я хочу немедленно поведать об этом заболевании. Гнойный парапроктит — такая хитрая штука, когда вокруг дырочки для каканья (или, если хотите, сливного стока вашего балласта) образуется гнойничок (это как родничок, только пульсирует и болит. — Примеч. авт.). В общем, засада полная. Когда идёте в туалет по-большому, ощущение, как если бы вы рожали через прямую кишку, а малыш активно бы цеплялся вам за сфинктер. Причём не забудьте, ногти-то ему никто не стриг. В любом случае, радости мало. Так и вышеупомянутый пациент, пока ждал перевода, раз сто проклял свой блат и главврача вместе с ним. Но хотя бы остался жив. Чего не скажешь о другом хитром клиенте.
Данный товарищ поступил к нам вечером, с протекцией от начмеда. Рекомендации всё те же: придумать экстренный диагноз и уложить. В предоставленных выписках значилась куча хронических заболеваний и вчера окончившаяся госпитализация. Клиническая картина полностью нарисовалась.
Подобное в нашей жизни часто происходит. Если у вас богатые дети, то радоваться рано. Оное не гарантирует достойный уход и счастливую старость. Наоборот. Дабы вы не мозолили глаза и не расходовали денег на сиделку, вас, скорее всего, станут футболить по бесплатным стационарам. Там полежите, сям покапаетесь, глядишь, год и прошёл. Если, конечно, не залечат вас до смерти. Не знаете, как так можно поступить? Читайте далее.
