Прошло еще несколько недель. Был дождливый день, когда я выехал на машине в Киото. Мне нужно было навестить лежавшего в больнице неподалеку от парка Маруяма одного человека – начальника производственного отдела фирмы-заказчика. На светофоре я осмотрелся в поисках какой-нибудь зеленной лавочки. Прямо передо мной был универмаг. Попросив водителя обождать, я вошел туда, чтобы купить для больного дыню. Пока продавщица заворачивала покупку, я вдруг сообразил, что в этом же универмаге должна работать Юкако Сэо – только в отделе постельных принадлежностей. И тут сердце мое затрепетало… (Ничего не скажешь, хорош! Только год, как женился, прекрасная жена… Но, видно, так уж устроены мужчины, попытайтесь понять это, прошу Вас.) Я поднялся на шестой этаж в отдел постельных принадлежностей. У меня и в мыслях не было даже вступать с ней в какие-то разговоры. Мне только хотелось одним глазком посмотреть на нее, просто любопытство взяло – какой она стала женщиной. Ничего другого на уме у меня не было. Я внимательно оглядел всех продавщиц отдела, но никто из них не был похож на Юкако Сэо. На груди у всех девушек были прикреплены карточки с именами, но фамилии Сэо я не обнаружил. Сейчас я иногда думаю, что вот если бы тогда так и ушел ни с чем, ничего бы и не случилось, но в жизни, похоже, нас подстерегают невидимые западни, из которых выбраться невозможно. Вот я и спросил у одной из продавщиц, не работает ли у них девушка по имени Юкако Сэо. Тогда она, приоткрыв дверь, ведущую в подсобное помещение, крикнула: «Сэо-сан! К Вам пришли!» Я даже не успел остановить ее. Вскоре из подсобки вышла сама Юкако и с некоторым недоумением воззрилась на меня. Мне ничего другого не оставалось, как объясниться.
Я представился и посмотрел на ее реакцию. Она снова с удивлением уставилась на меня. Тогда я скороговоркой повторил ей все то, что несколько недель назад говорил ее матери. И присовокупил, что, случайно оказавшись в этом универмаге, вспомнил детские годы и решил заглянуть к ней в отдел.
Тут Юкако, наконец, вспомнила меня. Ее лицо осветилось точно такой же девчоночьей улыбкой, что была у нее десять с лишним лет назад. В форме продавщицы она выглядела куда скромнее, чем я ее воображал, но когда она распахнула свои огромные глазищи и засмеялась, мне тут же вспомнилась прежняя красотка, о которой ходили невероятные, сказочные истории. Да, это была она, та самая Юкако. Я даже невольно оторопел при виде такой девической свежести. Ведь многие женщины, входя в возраст, как-то грубеют, теряют свою миловидность.
Она со щемящей, теплой грустью взглянула на меня и сказала, что разговаривать стоя как-то неловко, и пригласила зайти в небольшое кафе по соседству с универмагом. Ничего, мол, страшного не случится, если она улизнет с работы на полчаса. Но когда мы сели за столик друг против друга, оказалось, что и говорить-то особо не о чем, поэтому я пустился в воспоминания о Майдзуру. Когда же я на мгновение закрыл рот, Юкако невпопад сказала: «А я увольняюсь из универмага!» На мой вопрос, чем она собирается заниматься, Юкако сообщила, что и раньше частенько подрабатывала в одном из клубов квартала Гион, а теперь, после долгих раздумий, все же решила перейти туда на постоянную работу. Она достала из карманчика форменного платья спичечный коробок с телефоном и адресом заведения. Я ответил, что наша фирма как раз собирается пользоваться услугами клубов в квартале Гион, для того чтобы «подмазывать» заказчиков. На что Юкако со смехом сказала: «Ну, тогда приводи их к нам!» И через месяц я действительно привел в клуб «Арле» пару важных персон из фирмы-заказчика.
Я взялся за перо, чтобы начистоту, без утайки рассказать Вам все про свои отношения с Юкако Сэо, но если я сейчас не остановлюсь, то письмо у меня получится даже длиннее Вашего. Мой рассказ и так чересчур затянулся. Мне даже писать надоело. Все равно ничего не изменишь. Но теперь Вам должно быть понятно, как зародившееся чувство вылилось в банальную связь между мужчиной и женщиной. Почему Юкако Сэо оборвала свою жизнь? Почему решила всадить в меня нож? Подумав, я понял, что не обязан излагать все, что касается этого дела, до мельчайших подробностей. Что же касается существования между мною и Юкако «страстной тайной любви», не оставлявшей, как Вы написали, места ни для кого другого, могу лишь сказать, что сейчас все это представляется мне каким-то смутным и непонятным сном. Сейчас мне кажется, что исступленная любовь существовала лишь в детстве, в Майдзуру, а по прошествии десяти лет мною владело только грубое вожделение. Как бы там ни было, примите мои извинения за причиненную Вам боль, за страдания, за предательство. Я уже устал писать и плохо соображаю, но в заключение позвольте пожелать Вашей семье счастья. На этом заканчиваю,
С почтением,
Ясуаки Apuмa
6 марта
Растущее у нас во дворе старое дерево мимозы, которое я уже считала полупогибшим, расцвело и в этом году. Стоит, все усыпанное мелкими желтыми цветами… Я ужасно люблю эти словно припудренные цветы, а потому сразу взяла ножницы и пошла срезать хорошую веточку, чтобы поставить ее в вазу. Но стоило мне дотронуться до нее, как цветы тут же принялись осыпаться. Они все продолжали облетать, пока я несла веточку домой. Я даже остановилась в растерянности. Всякий раз, когда я беру в руки мимозу, меня мгновенно охватывает какая-то странная, гнетущая печаль. Взяв в руки толстый конверт с Вашим посланием, я подумала: вот уж не предполагала, что получу ответ. Сердце у меня учащенно забилось, мне было страшно вскрывать конверт. Когда же я дочитала письмо до конца, меня охватило точно такое чувство, что я испытываю при виде облетающих цветов мимозы. Я и представить себе не могла, что Ваш ответ будет столь романтичным. Меня охватила щемящая грусть, потому что у меня вдруг возникло ощущение, что это письмо писал не Ясуаки Арима, а совершенно другой человек. Что Вы хотели сказать мне этим письмом? Что, собственно, я могу уяснить из него? Вы вдохновенно исполнили прелюдию, но когда дошло до основной темы, Вы, сославшись на усталость, взяли и захлопнули крышку рояля. Это была долгая и сладкая прелюдия, одурачивающая слушателя.
Я отправила Вам письмо, вовсе не рассчитывая получить на него ответ, но он все же пришел. Когда же я попыталась переварить написанное, у меня случилось что-то вроде несварения желудка. Мне бы хотелось узнать все до конца – как у Вас было с Юкако Сэо. Почему она сама оборвала свою жизнь? Почему она попыталась взять Вас с собой? Сейчас мне нестерпимо хочется узнать это. Я имею на это право. Прежде у меня никогда не возникало подобной мысли, но теперь, после столь романтического рассказа о Вашей первой любви мне захотелось заявить о своих «правах» и потребовать у Вас подробных объяснений. Мне захотелось выяснить и многое другое. Зачем вы приезжали в Дзао? Как Вы живете? Ужасно хочется знать. Я и сама себя не пойму – может, и то, первое письмо я написала Вам именно потому, что мне захотелось узнать все. После Вашего неожиданного ответа у меня сейчас такое состояние, как у ребенка, которого резко подняли со сна. Мы расстались десять лет тому назад, нас не связывает ничто, и, тем не менее, я чувствую, что мне не будет покоя, пока Вы не расскажете эту романтическую историю до конца. Я хочу знать развязку. Пожалуйста, опишите мне все, как было – начиная с Вашей встречи в универмаге и до того злополучного самоубийства в гостинице в Арасияме. Возможно, это лишнее, но сообщаю Вам, что мой супруг в конце этого месяца отбывает в трехмесячную командировку в Америку. Там он будет читать в каком-то университете лекции по истории Востока.
С уважением,
Аки Кацунума
20 марта
Внимательно прочитал Ваш ответ. Действительно, Вы имеете все основания для негодования. Я и сам довольно долго испытывал к себе чувство легкого отвращения после того, как отправил свое письмо. Мне было стыдно, что я раскис, как мальчишка, – в мои-то годы! Я чувствовал себя полным идиотом несколько дней и никак не мог успокоиться. Но впредь я не стану писать Вам. Честно признаться, переписка с Вами стала мне в тягость. Не думаю, что я обязан рассказывать вам о своих отношениях с Юкако Сэо все без утайки. Я решил, что с меня достаточно. На этом считаю нашу переписку законченной.
Прошу извинить за краткость.
Примите мое уважение,
Ясуаки Арима
2 апреля
Наступил унылый сезон июньских дождей. Как Вы изволите поживать? Прошло всего два месяца после того, как я получила Ваше послание, в котором Вы запретили писать Вам. Но я, ослушавшись Вас, снова взялась за перо. Я пишу это письмо в душевном смятении. На сей раз, скорее всего, дело кончится тем, что Вы скомкаете и выбросите конверт, не вскрывая. Наверное, Вы возмутитесь моей назойливостью. Честно признаться, я и сама не пойму, отчего меня тянет писать и писать Вам. Чего я добиваюсь своими письмами?… Но что-то словно толкает меня, заставляя раскрывать перед Вами сокровенные тайники моей души. Как будто что-то странное, необъяснимое овладевает мною… Возможно, послав Вам письмо, я вернулась к тому душевному состоянию, в котором пребывала десять лет назад после развода с Вами. Вы, наверное, посмеетесь над моей глупостью. Что ж, как Вам будет угодно. Понимая, что я не только докучаю Вам своей навязчивостью, но и что Вы даже не станете читать мое послание, я, тем не менее, все равно решилась написать это письмо. Ведь Вы единственный человек, который молча, безропотно принимал когда-то все мои глупые выходки и капризы. В какой-то книге написано, что самые недостойные черты в женщине – это постоянные жалобы и глупая ревность. Но если такова природная сущность женщины, то, верно, я, повинуясь инстинкту, стремлюсь выплеснуть на бумагу эти мои недостатки. После того злополучного происшествия мною овладели уныние и тоска. Порой мне даже казалось, что я стала совершенно иным человеком. Но мне еще многое хочется высказать Вам! Ну и пусть, что это уже ничего не изменит. Даже лучше, если Вы уподобитесь бесчувственной деревяшке, пустому месту – и не ответите на оскорбление…
