Ознакомительная версия.
Лерой поднимается с места, распахивает дверь опять.
— Здесь чертовски жарко! — Подходит к плите. — Что это с тобой? — И наклоняется ко мне почти вплотную.
— Да ничего… — Тихонько отодвигаюсь подальше.
Обычно, когда я беременная, он не цепляется. Но на этот раз не отстает. Хватает меня за руку:
— Что ты на этот раз натворила?
— Я… ничего я не натворила. Просто устала.
Он сжимает руку еще крепче, уже больно.
— Ничего ты не устала. До десятого месяца не положено.
— Я ничего не сделала, Лерой. Уймись, дай мне приготовить ужин.
Он отходит в сторону, но продолжает следить за мной. А я боюсь глянуть ему в глаза.
Каждый раз, как мисс Лифолт уйдет в магазин, или во двор, или хотя бы в ванную, я проверяю книгу на ее ночном столике. Делаю вид, будто пыль вытираю, а на самом деле смотрю, переместилась ли закладка дальше. Читает уже пятый день, но сегодня закладка все еще на первой главе, страница четырнадцать. Осталось еще двести тридцать пять. Да уж, она не торопится.
Все время хочется сказать — вы ж про мисс Скитер читаете, про то, как ее вырастила Константайн, неужто не поняли? До смерти боюсь, но все же с трудом сдерживаюсь, чтоб не брякнуть: читайте скорее, леди, потому как глава вторая — про вас.
С этой книжкой в доме мисс Лифолт я становлюсь нервной, как кошка. Всю неделю хожу на цыпочках. Молодой Человечек как-то раз приковылял сзади и обнял меня за ногу, так я чуть из туфель не выпрыгнула. Особенно трудно пришлось в четверг, когда мисс Хилли заявилась. Они уселись за стол в гостиной и обсуждали Праздник. Время от времени поглядывали на меня, улыбались, просили принести то сэндвич с майонезом, то холодного чаю.
Дважды мисс Хилли выходила в кухню, звонила своей служанке, Эрнестине.
— Вы замочили комбинезон Хизер, как я велела? Угу… а балдахин над кроватью почистили? Ах нет? Так ступайте и сделайте все как следует.
Собираю грязные тарелки и слышу, как мисс Хилли говорит:
— Я дошла до седьмой главы.
Замираю, а тарелки в руке чуть позвякивают. Мисс Лифолт недовольно морщит носик.
Но мисс Хилли не отвлекается на мелочи, она щурится и сообщает мисс Лифолт:
— Думаю, они правы, это похоже на Джексон.
— Правда? — удивляется мисс Лифолт.
Мисс Хилли шепчет, наклонившись к ней:
— Держу пари, мы даже знаем некоторых из этих черномазых служанок.
— Ты правда так думаешь? — восклицает мисс Лифолт, а у меня мороз по коже. Еле ноги передвигаю в сторону кухни. — Я пока прочла совсем чуть-чуть…
— Думаю, да. И знаешь что? — На лице мисс Хилли появляется хитрая улыбка. — Я намерена выяснить, кто скрывается за каждым из этих имен.
Утром на автобусной остановке я даже слегка задыхаюсь, как подумаю, что сделает мисс Хилли, когда доберется до своей главы, да и мисс Лифолт — прочла она уже вторую главу или нет? Вхожу в кухню, а там мисс Лифолт сидит за столом и читает мою книжку. Не отрывая взгляда от страницы, снимает с коленей Молодого Человечка и протягивает мне. Уходит к себе, читая на ходу. Надо же, стоило мисс Хилли проявить интерес, как для нее теперь ничего важнее нет.
Через несколько минут иду в спальню, собрать грязное белье. Мисс Лифолт как раз в ванной, так что открываю книгу, где закладка. Она уже на шестой главе, про Винни. Там у белой леди было старческое слабоумие и она каждое утро звонила в полицию, сообщала, что к ней в дом забралась какая-то чернокожая женщина. Значит, свою главу мисс Лифолт уже прочла и просто двинулась дальше.
Мне боязно, конечно, и я рада до смерти, но поверить в это прямо нельзя. Готова поспорить, у мисс Лифолт и мысли нет, что написано-то про нее. Ну надо же. Вчера вечером, поди, головой качала — что же это, мол, за ужасная женщина, не умеет любить собственного ребенка.
Вскоре мисс Лифолт уходит в парикмахерскую, а я звоню Минни. В последнее время мы только и делаем, что накручиваем телефонные счета наших белых хозяек.
— Что-нибудь слышно? — спрашиваю.
— Нет, ничего. Мисс Лифолт еще не закончила?
— Нет, но вчера добралась до Винни. Мисс Селия так и не купила книжку?
— Эту дамочку интересует только всякая ерунда. Иду! — кричит она куда-то в сторону. — Вот дурочка, опять застряла в сушилке. Говорила же ей, чтоб не совала туда голову в больших бигудях.
— Позвони мне, если что услышишь. И я тоже тебе буду звонить.
— Скоро что-то случится, Эйбилин. Обязательно. Я чувствую.
Днем захожу в «Джитни», купить фруктов и творога для Мэй Мобли. Мисс Тейлор опять взялась за свое. Малышка сегодня выскочила из школьного автобуса, побежала сразу к себе в комнату и бросилась на кровать.
— Что такое, маленькая? Что случилось?
— Я раскрасила себя черным, — расплакалась она.
— Как это? — не сразу поняла я. — Фломастерами? — Глянула на ручки, но на них ни пятнышка не было.
— Мисс Тейлор велела нарисовать, что нам больше всего в себе нравится!
Тут я заметила в кулачке у нее измятый клочок бумаги. Развернула — ну конечно, моя маленькая белая девочка нарисовала себя черной.
— Она сказала — черный значит, что у меня грязное гадкое лицо. — Она сунула голову под подушку и зарыдала.
Ох, мисс Тейлор. И это после того, как я столько времени учила Мэй Мобли любить всех людей, не судить по цвету кожи. На душе у меня тяжело, потому что любой человек помнит свою первую учительницу, верно? Мы, может, и не помним, чему нас учили, но уж поверьте, я достаточно детей вырастила и знаю точно: первая учительница — это важно.
В «Джитни» хотя бы прохладно. Утром я даже позабыла купить лакомства для Мэй Мобли — так расстроилась. Сейчас я спешу, не хочется оставлять девочку надолго наедине с ее мамашей. Листок с рисунком она спрятала под кроватью, чтоб мама не увидела.
В отделе консервов беру две баночки тунца. Иду за пакетиком зеленого желе и тут встречаюсь с Ловинией, которая ищет арахисовое масло. Наверное, до конца дней я буду про себя называть Ловинию «Глава Седьмая».
— Как дела у Роберта? — Похлопываю ее по руке.
Ловиния весь день работает на мисс Лу-Анн, потом возвращается домой и ведет Роберта в школу для слепых, он там учится читать пальцами. И ни разу я не слышала, чтоб Ловиния жаловалась на жизнь.
— Учится потихоньку, — кивает она. — Ты в порядке? Нормально себя чувствуешь?
— Просто нервничаю. Ничего не слышала?
Она отрицательно мотает головой:
— Нет. Зато моя хозяйка читает.
Мисс Лу-Анн состоит в бридж-клубе. Когда с Робертом случилось несчастье, мисс Лу-Анн была очень добра к Ловинии.
Идем по проходу между полками, впереди о чем-то беседуют две белые дамы. Лица знакомые, но имен не припомню. Мы подходим ближе, они тут же замолкают и внимательно смотрят на нас. Странно, совсем не улыбаются.
— Простите, — бормочу я.
Мы проходим дальше. И я слышу, как одна говорит:
— Это та черномазая, которая работает у Элизабет…
Мимо с грохотом проезжает тележка, и больше слов не разобрать.
— Ты права, — отзывается другая. — Держу пари, это ее…
Чувствую, как шея у меня немеет от ужаса, стук каблучков белых дам затихает. Ловиния слышит лучше, чем я, уши у нее на десять лет моложе моих. В конце прохода нам в разные стороны, но перед этим мы оборачиваемся и смотрим в глаза друг другу.
И правильно расслышала?
Ты все услышала верно — также взглядом отвечает Ловиния.
Мисс Хилли, умоляю, читайте быстрее. Быстро, как ветер.
Проходит еще один день, а голое мисс Хилли внутри меня все так же мерно бубнит слово за словом, строчку за строчкой. Криков не слыхать. Пока. Но она уже близко.
Эйбилин рассказала, что вчера говорили белые дамы в «Джитни», но с тех пор мы ничего не слышали. Из рук все так и валится, последнюю мерную чашку сегодня разбила, да и Лерой косится на меня, будто догадывается. Сейчас он за столом, пьет свой кофе, детвора расселась по кухне, делают уроки.
Дергаюсь от неожиданности — за стеклянной дверью возникает Эйбилин. Она манит меня, прижав палец к губам. И быстро исчезает.
— Киндра, доставай тарелки. Шуге, присмотри за фасолью, Фелисия, дай папе подписать свою контрольную, маме нужно подышать свежим воздухом. — И выскакиваю за дверь.
Эйбилин, в белой униформе, ждет меня за углом дома.
— Что случилось?
Из дома несется крик Лероя: «Два-а-а?» Детей он не тронет. Поорет, конечно, но все отцы такие.
— Звонила однорукая Эрнестина, мисс Хилли всему городу рассказывает, кто есть кто в книжке. Приказывает белым леди уволить служанок, а ведь даже не угадала, про кого написано! — Эйбилин сильно расстроена, прямо дрожит вся. Белую тряпку в руках уже скрутила в жгут. Наверное, даже не понимает, что это салфетка, еще с обеда оставшаяся.
Ознакомительная версия.
