…Друг и товарищ. Читай внимательнее, не смущаясь знакомым ассортиментом “загадочных русских душ”, “бездуховных Западов” и “душевностей”. И если это не очередной предупредительный сигнал из терпеливо строящегося “открытого общества”, то я — Майя Плисецкая. Удачи тебе и внутренней свободы, брат.
В финале И. П. осторожно и смело заявляет о грядущей “новой научной парадигме”, при изучении которой “будут пересмотрены совокупность подходов, понятийных категорий, профессиональных навыков и дискурсивных средств для создания новой истории цивилизаций и новой исторической периодизации, концептуальным стержнем которых станет жизнь человека в его разветвленных связях с другими людьми, социальными группами, институтами власти, его стратегии выживания, креативности, самореализации в разных исторических обстоятельствах, его усилия по расширению сферы автономного и независимого существования”.
Вспомнил, некстати: “— Бабушка, а нас вышлют? — Думаю, оставят. Надо же им кого-то показывать для примеру”.
В юбилейном номере много и других важных материалов, вообще — очень толстый номер.
Ева Рапопорт. Советские дети и проблема насилия: миф о пионерах-героях. — “Культиватор” (год не указан), № 1 <http://kultivator-mag.livejournal.com>.
Примечательны интонация и лексика нашего исследователя, все эти “статусы в небесной иерархии”, “рядовые праведники”, “не такие тернистые пути”, “идеологические составляющие”, “не обещая взамен”.
“Аналогия между советскими и христианскими мучениками вполне очевидна, но есть и принципиальные различия в этих двух вариантах мифа. История религиозного мученика, несмотря на свою трагичность, — это всегда история личной победы. Пройдя через все страдания, святой обретает не только спасение души и вечное блаженство, но и некий совершенно особый статус в небесной иерархии, которого не удостаиваются рядовые праведники, пришедшие к райским вратам не таким тернистым путем. Однако в контексте опирающегося на марксизм-ленинизм мировоззрения все это выглядит как чудовищная метафизика, потому что советский, материалистически мыслящий человек если и умирал, то умирал „насовсем”. Так что смерть пионера-героя, соответственно, подразумевала только торжество коллективной идеи, а фигура самого пионера обретала статус достойного подражания образца для следующих поколений. Это не значит, что каждый христианский мученик претерпевал пытки и издевательства только ради собственного спасения, идеологическая составляющая в этом тоже присутствовала, хотя в полном смысле за всех и за идею умер один Христос. Советское же общество, как получается, требовало от своих детей большего, нежели это делало христианское вероучение, а именно — повторения все того же, почти двухтысячелетней давности подвига, но при этом совершенно ничего не обещая взамен. Потому как посмертная слава — это явление еще более эфемерное и сомнительное, чем идея души, отвергаемая материалистическим мировоззрением”.
Тема номера — “насилие”. На сайте (он, как видите, на портале “ЖЖ”) горделиво вывесили отклик юзера vita-passiva на этот номер философского студенческого журнала (не во всем, надо признать, комплиментарный): “Что мне не понравилось идеологически? В отборе материала я увидела попытку легитимации насилия. <...> Всем авторам и читателям журнала „Культиватор” я желаю встречаться с насилием только в книжках, фильмах и философских журналах. Но, боюсь, не получится. Хотя, возможно, в отдельных социальных анклавах все уже настолько благополучно, что вполне приемлемыми кажутся слова Петра Сафонова из эссе „Социальное бессознательное”: „Человек современного западного мира принужден к насилию именно его отсутствием” (стр. 51 журнала „Культиватор”)…”
…Ну уж, господа, а то не сожгли в центре Парижа давеча несколько сотен машин, не крушат все и вся в Греции, не сообщают новости про изощренные убийства детишек в европейских семьях, не расстреливали весь год студентов и преподавателей десятками в колледжах — про отсутствие уж не надо.
Ирина Роднянская. Пророки конца эона. Инволюционные модели культуры как актуальный симптом. — “Вопросы литературы”, 2010, № 1.
“После предпринятого на этих страницах описания „конца”, каким он видится с разных точек обзора разным, но весьма квалифицированным наблюдателям (композитору Владимиру Мартынову и культурфилософу Марии Виролайнен. — П. К. ), я не решусь сказать свое „итоговое” слово. Я его не знаю. Но в заключение предложу (иной раз — повторю) некоторые общие коррективы к тому, о чем трактуют инволюционные модели культуры. Мои соображения остаются на почве христианства, как, впрочем, в той или иной мере концепции героев этой статьи”.
“Культурно-художественная экспертиза, если мы хотим исполнить то, что зависит от нашей воли, для выхода из „бесконечного тупика”, сегодня должна быть подобна не труду сборщика урожая, отделяющего колосья от затесавшихся плевелов, а работе старателя, перемывающего кучи песка ради горсти золотых крупинок. Не надо обольщаться: нынешние дары культуры преимущественно из этого песка и состоят. <...> Таковы, добавлю, особенности нашей ситуации, что через посредство немногих „постсовременных” творений с бытийным весом и вплетенными в них традиционными нитями „неофиту” проще бывает приобщиться к миновавшему акмэ художественной культуры. Как ни странно, от Набокова сегодня легче перейти к столь нелюбимому им Достоевскому, чем наоборот”.
“Еще от нашей культурной воли зависит актуализация старых сокровищ в юных умах. <…> Пусть школ и лицеев, претендующих на „золотое сечение” (элитарность. — П. К. ), будет не так уж много, но пусть они будут по возможности независимы от культурной моды. И главное образовательное дело таких заведений — возродить „наивное” переживание того, что одушевляло старую культуру, а не подготовить кучку эрудитов”.
Бернгард Рубен. За своей звездой. Документальная повесть о Э. Г. Казакевиче. — “Дружба народов”, 2010, № 2.
Книги Э. К. еще на слуху (в том числе благодаря кинематографу), а человек — почти забыт. Полнокровное воскрешение памяти о нем сделано одним из биографов Зощенко, 84-летним московским прозаиком. В конце своего повествования Рубен цитирует Паустовского: “Только потеряв его, мы поняли до конца, что он принадлежал к первым и лучшим людям нашего времени — по остроте и смелости мысли, по вольному и умному таланту, глубокой честности, по блеску его воображения и тому бурному человеческому обаянию, которое мгновенно покоряло всех... Нередко он бывал и печален и гневен или, вернее, как-то гневно-печален. Это его состояние всегда находилось в связи с опасениями за судьбу литературы, за достоинство человека и его независимость”.
Петр Семынин . Из любви и наважденья. Стихи. Предисловие Александра Ревича. — “Дружба народов”, 2010, № 1.
Из предисловия: “Я редко встречал таких врожденно добрых людей, как этот одолеваемый хворями страдалец, обреченный на скромность и любовь к ближним. И ближних. Он был другом юности неистового Павла Васильева, Леонида Мартынова, Сергея Маркова, но жил одиноко. И только Корней Чуковский привечал и отмечал его. Он был редко издаваем, мало упоминаем, и, надеюсь, эта подборка всколыхнет самое лучшее в душе читателя, не подозревавшего о существовании такого великолепного русского поэта”.
..........................
Но ты не думай, что зима
Вконец рехнулась — без просвету, —
Ей иногда сходить с ума
Немножко надо, как поэту,
Чтоб в озарении затем
Увидеть мир слепяще-новым
И утром брызнуть в души всем,
Как чистым, первородным словом.
Составитель Павел Крючков
This issue publishes the short novels by Anton Mikhailov “The Rotten Water” and by Sergey Shargunov “Vas-Vas”, also the non-fiction short novel by Pavel Basinsky “Shamordin’s Horror”. The poetry section of this issue is composed of the new poems by Dmitry Bak, Anatoly Nayman, Andrey Vasilevsky and Boris Khersonsky.
The sections offerings are following:
New Translations: Classic verses by Dylan Thomas in the translation of Arkady Shtypel.
Essais: Writers about writers. “Vonnegut’s Transformations” by Vladimir Berezin, “An Orthodox Rebellious” by Oleg Yermakov about Paul Bowles, “The Testament of Lieutenant Kuprin” by Alexander Karasyov and “Reider’s Usutpation of Days Gone By, and Legend Founded” by Sergey Soloukh about Jaroslav Haыsek.
Comments: Alla Latynina’s article “The Chechnya War of German Sadulaev” about doppelganger theme in Sadulaev’s proza.
Literature Critique: The article by Leonid Kostyukov “New Age Inflexions” continues discussion about modern poetry which was opened in the first issue of the year.
