- Я могу посмотреть… девочку?
- Нет, зачем это вам? Я просьбу Валентины выполнила, пакет в целости передала, все рассказала. Мне уже пора, дел невпроворот. Спасибо за цветы.
- А, где похоронили… Валентину?
- В Боярке, на новом кладбище.
- Я бы хотел ее навестить, как ее там найти?
- Я завтра вам перезвоню и скажу точно, какой участок, а то оно очень большое. Мы все по памяти туда ездим. Ухаживаем за могилкой. Мне, честно, пора, спасибо за цветы, - она легко вскочила в вагон электрички, и двери за ней захлопнулись. Дан стоял на платформе и смотрел вслед уходящей электричке, уносящей от него прошлое несостоявшегося будущего. Где-то вдалеке, за рассыпавшейся гирляндой далеких электрических огней, в детской кроватке спала его Валентина, которой не суждено об этом узнать.
Сон убежал от меня давно, вместе со звоном ненавистного будильника, но я продолжала лежать, очень умело маскируясь под спящую. Ночь прошла ужасно, впрочем, как и все ночи, когда у меня оставался Бодя. Ужасней этих ночей были только те, когда Бодя не оставался, и в голову лезли разные глупые мысли. Иногда я плакала, не люблю плакать, но плачу.
Одиночество, что может быть ужасней? Оно наваливается на тебя, в основном после работы, в общественном транспорте, при возвращении домой, в выходные дни, праздники, а особенно во время бессонницы. Тогда я плачу от бессилия вернуть прошлое, вернуть слова, брошенные сгоряча, поступки сделанные по глупости, вернуть тех, которые прошли через мою жизнь, и которых надо было не отпускать.
Прошлое, мое прошлое - оно в прошлом! Настоящее находится рядом на моей узкой кровати, давно не спит и глубоко обиженно сопит. Хитренький. Знает, что мне надо хорошо выспаться - тогда я добрая и хорошая, а выспаться могу, только раскинувшись на всю кровать. Боже, есть же у людей двуспальные кровати, по которым можно ездить на велосипеде!
Я давно предлагала купить большой раскладной диван, но Бодя против. Мол, мы (а точнее я!) живем здесь временно, вот поженимся, обретем определенный «угол для жизни», вот тогда все и купим. Все вместе и за один раз! Не говорит только, за какие деньги, если за его «регулярную зарплату» - то никогда. А за свои я и сейчас могу купить. Диван. Не очень дорого. Да, жениться он не спешит, а мне уже скоро 26 лет, и мы целых два года вместе. Два года над пропастью, в буквальном смысле, если учесть ширину нашей кровати. Точнее моей.
Приходится делиться.
Бодя, в миру Богдан, - мой одногодок, единственный сын своей мамы и большой «телок». Большой «телок» - это не значит, что он крупный, как буйвол, и энергичный, как бык.
Скорее наоборот, если в буквальном смысле. Это просто значит, что он ходит за своей мамой, как «телок», впрочем, как и его папа. Ух, эта мама, эта мама! Если я когда-нибудь и у д о с у ж у с ь, то все равно не буду называть ее мамой. Она диктатор, узурпатор, тиран; думает, что существует только одно мнение, и это ее собственное! Мы с ней раза два виделись и составили друг о друге объективное мнение, притом окончательное. Она видит во мне лишь сотрясателя того мира, который она строила десятилетиями. ЕЕ мира! Поэтому я мучаюсь на этой узкой кровати, а не сплю на двуспальной в одной из комнат их трехкомнатной квартиры.
Почему я должна мучиться, прижатая к стенке, которая холодит даже через ковер, ее сынком, когда в их квартире есть место не только для троих, но и для четверых (конечно, это я), и даже больше (не будем забегать вперед)!? Я с усилием перевернулась на спину, и это было моей ошибкой. Бодины руки, как по команде, поползли по моему телу, и он придвинулся еще ближе ко мне, практически навалился, обдавая жаром своего тела.
- Бодя, отодвинься. Мне очень жарко. Убери руки, мне больно и неприятно, - я старалась говорить сонным, холодным голосом. Не люблю фамильярностей. Я единоличница, что мое - то мое. Если это тело мое, то им только я распоряжаюсь, самостоятельно, когда и как хочу. Если ты, Бодя, пока не мой, то все равно обязан играть по моим правилам - хочешь ты или не хочешь! Ведь я ничем тебе не обязана!
Конечно, весь этот монолог я произнесла про себя. Мужчины не должны знать, что мы думаем о них, иначе в управлении ими может что-то сломаться.
Его руки на мгновение замерли, а затем продолжили экскурсию по моему телу. Почему мужчины отождествляют нас с коровами и начинают дергать за груди, особенно тогда, когда должны начаться месячные, и они набухли?
Я прорычала, не открывая глаз:
- Дай мне, наконец, выспаться! Ради бога, отодвинься, мне очень жарко и неприятно!
- Бодя, обиженно-просящим голосом, затянул свою обычную песню.
- Танюшенька! Цветочек мой сладенький! - (бр-рр, какие кулинарные сравнения, ненавижу кухню). - Пора вставать, солнышко. Будильничек давно пропел побудку. Будешь опять очень спешить на работу, и мы ничего не успеем… - (Фу-ты, слова какие-то сладенько-приторные, но вообще приятно, когда тебя просят), - вчера у тебя животик болел и голова тоже. Обещала утром…
- Спешишь? Ну и вставай! Быстро вставай! Я из-за тебя снова не выспалась, - «завожу» себя, пытаясь сбросить его с кровати, но, вспомнив о сегодняшних планах, передумываю.
- Животик болит у меня по твоей милости. К врачу сегодня надо идти, а у тебя одно на уме! Ты пойдешь со мной вечером к гинекологу или нет? Только не крути, а отвечай прямо, - я на него очень вопросительно посмотрела, но Бодя отвел глаза. Он стал, как обычно, что-то мямлить и ходить вокруг да около, из чего я поняла, что пойду к гинекологу одна. Хотела снова столкнуть его с кровати и отправить к маме. Но воспоминания о его маме и своем решении не делать необдуманных поступков изменили мои намерения. Я сжалилась. Повернулась к нему лицом и дала поцеловать. Он тяжело задышал и снова навалился на меня.
Шепнула ему:
- Давай, но только быстро. Я опаздываю на работу, - про себя подумала: «Делаю это ради твоей мамы, Бодя»…
Особого удовольствия от секса я не получила, не люблю ничего делать в спешке. Тем более, голова была забита разными мыслями, и не я смогла расслабиться. Неожиданно пришла еще одна мысль: «У Боди должна быть такая жена, как его мама, и я подхожу для этой роли по всем параметрам. Поэтому у нас такая «любовь» с его мамой. Одноименные полюса магнитов отталкиваются. Не правда ли, дорогая мамочка?!»
На работе первую сигарету выкурила после второй чашки кофе, часов в одиннадцать.
Год тому назад руководство нашей организации, пообещав сделать нашу жизнь красивой, выполнило свое обещание по-своему. Мы по наивности думали, что красивая жизнь наступает от определенного размера собственной зарплаты, но глубоко ошибались. Просто они сделали «евроремонт» в нашем подвальчике, отгрохали шикарные туалеты и заморозили зарплату. Нину, злую на язык, склочного борца за справедливость, они уволили после второй попытки уяснить темпы общего удорожания жизни при неизменной зарплате. Зато мы обрели «посиделки» - шикарный тамбур для курения в туалете. Правда, там негде и не на чем сидеть, но это все равно «посиделки». Здесь собирался цвет женского общества нашей организации для обсуждения злободневных вопросов.
- Татьяна, не дури ни себе, ни другим голову. Береги свои деньги и здоровье от этих врачей, - Тоня, а за глаза Мурка, выпустила вместе со словами клубы вонючего дыма. У нее талант покупать самые вонючие сигареты в мире.
- Найди себе мужика, выйди замуж, не по любви, а по расчету, занимайся нормальной половой жизнью, но не на полу, а в нормальных бытовых условиях. Не держи его на голодном пайке - ни в еде, ни в сексе, тогда он ничего не будет искать на стороне. Родишь вначале одного ребеночка, а там как бог даст, - Тоня-Мурка, ширококостная барышня лет сорока с небольшим, владелица нескладной фигуры, не сложившейся личной жизни, мужикоподобных повадок, была нашим «хозяйственником» и обладала самыми прямолинейными и безапелляционными суждениями.
- Тоня правильно говорит. Надо пока предохраняться и никаких гормональных, - фигуру испортишь, - внесла свою лепту в разговор Вика, красивая 20-летняя барышня, ответственная за рекламу, любительница посидеть вечерком где-нибудь в ресторане, кафе, казино, все равно с кем и для чего, постоянно опаздывающая на работу, но очень ценимая руководством за постоянную готовность выполнить неординарные задания интимного характера, направленные на процветание организации.
- Но к гинекологу надо идти. Гинеколог и стоматолог - это неразлейвода, их надо посещать ежемесячно. У меня есть на примете такой, с вишневым «Ауди-80», правда у него ревнивая жена, и работает она вместе с ним медсестрой, стерва! Я ему позвоню, а он выход найдет!
- Ну-у, Вика! Ты даешь! - эти слова Светули, сказанные без всякого тайного подтекста, прозвучали так многозначительно, что вызвали у нас бурю смеха. Светуля, серая мышка, отличающаяся очень правильным поведением, свившая себе добротное семейное гнездышко с дорожным строителем намного старше ее, доброта и совесть нашей компании - смутилась.
