Ознакомительная версия.
К факту установленного медицинского диагноза, на основании которого общество диагностирует инвалидность, сам носитель этого диагноза может относиться по-разному. Сто лет тому назад А. Адлером был описан феномен компенсации: люди, которые оказываются в каком-то одном отношении «органически неполноценными», развивают другие функции на более высоком уровне, скажем, у людей с хроническими дисфункциями нижних конечностей руки, как правило, намного сильнее, чем у среднего человека, проблемы со зрением компенсируются повышенной остротой слуха, обоняния и других анализаторов, и так далее ( Adler , 1977). Среди людей, которые оставили значительный след в истории человечества, есть и такие, про которых мы редко вспоминаем, что они относились к категории лиц с ОВЗ: Гомер, Бетховен, адмирал Нельсон, Ф.Д. Рузвельт, М.М. Бахтин, такие психологи как М. Эриксон и Е.Ю. Артемьева. Априори неблагоприятная для индивида ситуация инвалидности, даже врожденной, с точки зрения современных взглядов на психологию личности и на психологию здоровья не может рассматриваться как однозначно детерминирующая проблемы адаптации. А.Н. Леонтьев (2004) отмечал, что одни и те же физические и телесные особенности могут стоять в разном отношении к личности человека, по-разному встраиваться в структуру жизнедеятельности.
В психологии давно, проводя параллель между процессами развития и выздоровления, выстраивали оправданную параллель между здоровьем и зрелостью; вполне очевидно, что ограниченные возможности здоровья одновременно выступают в качестве затрудненных условий развития (ЗУР). Про ограничение возможностей развития было бы говорить некорректно, поскольку ОВЗ не столько ставит границы возможностям развития, сколько требует повышенных усилий и затраты бóльших ресурсов, чем в ситуации обычного, незатрудненного развития. Тем самым ЗУР можно определить как субоптимальное состояние биологических и/или социальных предпосылок личностного развития, требующее существенно повышенных усилий для решения задач развития и предъявляющее в силу этого повышенные требования к личности. Важно подчеркнуть, что речь идет о характеристике именно условий, или предпосылок, развития, но не самого развития. Мы говорим в данном контексте не об отклоняющемся личностном развитии, а о личностном развитии в затрудненных условиях.
Станет ли повышенный уровень требований действительно ограничением возможностей, зависит от двух остальных факторов – от того, насколько среда будет поддерживать развитие и предоставлять необходимые ресурсы, и от того, насколько индивид окажется готов, мотивирован и способен к приложению интенсивных усилий для ответа на вызовы социальной и индивидуальной ситуации развития. Следует отметить, что даже в развитом обществе, исходящем из представления о социальной полноценности лиц с ОВЗ, нормативные требования социальной ситуации развития по отношению к ним ниже, чем по отношению к остальным, что дает им возможность ставить самим себе разную планку притязаний. Они могут либо осознанно принимать позицию инвалида, принимая как должное пониженные ожидания по отношению к ним по сравнению с остальными, пользуясь при этом привилегией экономии усилий. Либо отказываться от этой привилегии, претендуя на отношение, не отличающееся от отношения к остальным, пусть даже ценой затраты усилий, намного превышающих те, которые приходится прилагать для решения тех же задач остальным. Поэтому решающим фактором, определяющим траекторию развития, является, в конечном счете, именно третий фактор – позиция личности по отношению к своей социальной ситуации, а также возможности активного воздействия личности на эту ситуацию, что во многом определяется ресурсами личностного потенциала.
Из этого следует, что в ситуации развития человека с ограниченными возможностями здоровья центральным звеном становится личность, ее развитие, в то время как сама ситуация инвалидности становится условием жизнедеятельности. В таком случае задачи развития личности лиц с ОВЗ и людей без инвалидности (условно здоровых) оказываются принципиально сходными. Различия в этих двух группах заключаются в количестве и качестве трудностей на пути к достижению тех же, в сущности, целей. Если инвалидность приводит к сужению жизненных перспектив, это может привести личность к полному отказу от борьбы, к подчинению болезни. В отдельных случаях встреча с препятствием в виде ограничения возможностей здоровья может становиться ресурсной и провоцировать раскрытие потенциальных возможностей личности, ее сильных сторон.
Ресурсы личности и их взаимодействие в ситуации ограничения возможностей здоровья
В рамках нашего исследования мы предлагаем новую постановку проблемы: лица с ОВЗ рассматриваются под углом зрения не столько их специфики, выделяющей их в особую группу («специальная психология»), сколько общих для всех людей мотивов и задач развития, решение которых у этой категории лиц сопряжено с повышенной трудностью и напряжением. Известно, что далеко не все лица, формально относящиеся к категории инвалидов, готовы и согласны рассматривать самих себя как людей особого сорта, изначально отличающихся от всех остальных. Задачей заявленного исследования является изучение психологических ресурсов совладания с жизненными трудностями и условий позитивного личностного развития у лиц с ОВЗ, которые позволяют им решать жизненные задачи, выходящие за пределы адаптации в традиционном понимании этого термина.
В литературе широко распространены такие понятия, как трудные жизненные ситуации, критические ситуации, стрессовые ситуации, экстремальные ситуации. Встречаются и более индивидуальные термины, такие как эксквизитные ситуации (Э.И. Киршбаум), трансординарные ситуации (М.Ш. Магомед-Эминов). Выбор термина очевидно зависит от основания, по которому данная группа ситуаций выделяется из остальных. В терминологии в той или иной степени смешиваются несколько признаков таких ситуаций: (1) они не относятся к числу обычных, ожидаемых, предсказуемых; (2) они порождают определенный сбой, разрыв в жизнедеятельности индивида, ту или иную «невозможность» ( Василюк , 1984); (3) они создают опасность, угрозу для целостности субъекта, его физического и психологического благополучия, стабильности его жизненного мира и его целей и смыслов; (4) они порождают повышенные требования к функционированию индивида, включая как внешнюю предметно-практическую деятельность, так и познавательные процессы и процессы смысловой динамики («смыслостроительства» по Ф.Е. Василюку (1984) и Д.А. Леонтьеву (1999), «работы личности» по М.Ш. Магомед-Эминову (2009)), предъявляя ему своеобразное «мобилизационное предписание». Понятия «стрессовая ситуация» и «трудная ситуация» подчеркивают именно этот аспект: повышенные требования, предъявляемые к функционированию индивида, необходимость для него затрачивать дополнительные ресурсы на ее преодоление либо, по меньшей мере, приспособление к ней. Такая ситуация может приобретать затяжной характер, а результаты этих затрат не всегда бывают успешными, то есть не всегда позволяют избежать неблагоприятных для субъекта изменений в его жизни.
Под понятием «ресурсы» мы будем понимать те индивидуальные особенности, в зависимости от которых задачи мобилизации, адаптации к стрессовой ситуации, ее преодоления и предотвращения неблагоприятных последствий решаются легче или, напротив, труднее (при их дефиците). При этом различаются специфические, узконаправленные ресурсы, имеющие значение лишь для определенного класса стрессовых ситуаций, и универсальные метаресурсы, обладание которыми дает выигрыш в самых разнообразных стрессовых ситуациях; мы будем рассматривать преимущественно последние. Можно различать по меньшей мере три их наиболее глобальных класса: физиологические ресурсы (например, общее состояние здоровья или тип нервной системы, от которого зависит физиологическая «цена» адаптации к стрессу), психологические ресурсы (особенности личности, характера, способностей, психических процессов) и социальные ресурсы, обнаруживающиеся во взаимодействии с другими людьми (в частности, социальная поддержка).
В свою очередь, в числе психологических ресурсов можно выделить следующие их разновидности ( Леонтьев Д.А ., 2010):
1. Психологические ресурсы устойчивости . К ним мы относим, прежде всего, ценностно-смысловые ресурсы, наличие которых дает субъекту чувство опоры и уверенности в себе, устойчивую самооценку и внутреннее право на активность и принятие решений. К основным переменным этой группы, по нашим данным, относятся, в частности, удовлетворенность жизнью, осмысленность жизни, чувство связности (А. Антоновский), субъективная витальность как диспозиция (Р. Райан, К. Фредерик), самоотношение, оптимизм, а также базовые убеждения (Р. Янофф-Бульман).
Ознакомительная версия.
