Ознакомительная версия.
В зависимости от выбранного подхода к задаче ее решение может оказаться совсем простым или весьма сложным. Как-то воскресным днем вид курящего человека навел меня на размышления о том, как можно было бы уменьшить вредность сигарет. Было очевидно, что к решению задачи можно подойти с двух сторон: попытаться удалить из сигарет вредные примеси либо вынудить людей меньше курить. Прямолинейный подход к первой части задачи подразумевал извлечение частиц смолы из вдыхаемого дыма с помощью фильтров. (Более сложным подходом была бы попытка изменить химический состав табака или процесс сгорания так, чтобы эти вредные примеси не возникали изначально.) Если перевернуть идею, то концентрацию вредных частиц в дыме можно было бы снизить, не извлекая что-то из дыма, а, наоборот, добавляя что-то туда. Крошечные отверстия в сигарете позволили бы воздуху попадать внутрь и разбавлять дым. Это привело к идее отучать людей от сигарет, постепенно ослабляя вкус увеличением количества дырочек. Чтобы увидеть, как будет вести себя сигарета с отверстиями, мы прямо на месте провели грубый предварительный эксперимент, используя в качестве курильщика пылесос.
Полезность обычных повседневных предметов, если их рассматривать в свете конкретной потребности, порой бывает поразительна. Однажды понадобилось создать источник сжатого под большим давлением газа, который можно было бы выпускать нажатием спускового крючка. Это было связано с разработкой оружия личной обороны, что следовало из упомянутой задачи. Очевидным ответом был сифон с газированной водой, стоявший на подносе с напитками: достаточно было представить себе, что из него убрали всю жидкость, – и вот уже есть газ под высоким давлением и удобное спусковое устройство. Представление о сифоне как о чем-то, что связано с напитками или с наливанием воды, вряд ли привело бы к такой идее, но физическое наличие сифона позволило выйти за рамки привычных классификаций.
Одним из тех устройств, проектирование которых было особенно увлекательным, стал Фредди – домашнее животное космического века. Идея состояла в том, чтобы создать питомца, подходящего для современного образа жизни: он должен двигаться осмысленно, но не нуждаться в пище, прогулках и прочем уходе. По нашему замыслу это должен был быть гладкий черный шар, перекатывающийся сам собой; наткнувшись на какой-либо предмет, он должен был автоматически сворачивать в сторону, а попав в тупик – просто давать задний ход. Создавать такое существо оказалось весьма забавным занятием, поскольку были перепробованы самые разные сложные способы решения задачи, но конечный вариант оказался до смешного простым и был собран из карандаша, ластика, шариковой ручки и игрушечного электрического автомобиля. Определенные трудности возникли при подборе подходящего шара, так что мы попытались даже изготовить его своими силами, надув воздушный шарик, покрыв его полосками папье-маше и затем проколов, чтобы он лопнул. В конце концов прекрасный шар был обнаружен в магазине на Лексингтон-авеню в Нью-Йорке – он был составной частью какой-то детской игрушки.
Во многих приведенных выше примерах вполне приемлемое (а может, даже более хорошее) решение могло бы быть найдено и посредством добросовестных логических рассуждений. Вопрос в другом: удалось бы таким образом отыскать то решение, которое было найдено в действительности? Ведь многие из описанных идей возникли или получили развитие под влиянием предметов, поисками которых никто активно не занимался. Задним числом легко заявить, что этот процесс был просто окольным способом получить что-то, к чему логика могла привести напрямую. Однако логика требует, чтобы ей задали определенное направление движения, а в приведенных примерах многие идеи возникли именно потому, что отсутствовала какая бы то ни было привязанность к определенному, жестко заданному образу действий. Как и в других примерах применения латерального мышления, достигнутый результат всегда можно объяснить рационально. Многие из упомянутых выше устройств не описаны в деталях, и тот, кому захочется восстановить все подробности логическим путем, может заняться этим в свое удовольствие. В центре нашего внимания был процесс мышления, а не его результат. Те же, кто не видит здесь разницы и сомневается в уместности описанных здесь механических устройств, по-видимому, с таким же презрением отнесутся и к тому факту, что Эйнштейн нередко развлекался именно таким образом.
Предыдущая глава могла оставить впечатление, что латеральное мышление полезно главным образом при изобретении или конструировании различных механических приспособлений. У вас могло возникнуть ощущение, что описанные устройства, какими бы занятными они ни были, не играют существенной роли в повседневной жизни и что стремление создавать их строго ограниченно. Как мы уже указывали, сами по себе эти устройства совершенно не важны; они представляют лишь самый удобный способ показать процессы латерального мышления в действии.
Если бы в качестве иллюстрации того, каким образом возникают новые идеи, мы взяли примеры из области науки, могло бы сложиться впечатление, что латеральное мышление ценно исключительно для тех, кто занят исследовательской работой. А поскольку большая часть людей не занимается ни изобретательством, ни наукой, то латеральное мышление показалось бы роскошью, без которой вполне можно обойтись. Однако такое представление было бы ошибкой, ибо способ мышления, показанный на примере возникновения как научных идей, так и простых изобретений, может быть легко применен в других ситуациях. Этот процесс является основополагающим. Мать, которая ставит ребенка в детский манеж, чтобы он не срывал игрушки с новогодней елки, использует один тип мышления; отец, который считает, что в манеж разумнее поставить не ребенка, а елку, применяет другой тип мышления. Отдельные примеры того, как использование латерального мышления оказывалось весьма полезным, может найти в своем опыте любой человек.
В тот же день, когда мне в голову пришла идея использовать для решения задачи воздушные шарики вместо компьютера, я получил хороший урок, показавший мне всю ограниченность вертикального мышления. На время выходных я предоставил свою квартиру приятелю, а вернувшись, обнаружил, что настольная лампа не работает. Я проверил, подключена ли она к сети, сменил лампочку, осмотрел пробки и даже разобрал штепсель. И только после всех этих усилий, совершенных в русле вертикального мышления, я вдруг осознал, что приятель, не знавший моих привычек, просто-напросто выключил общий свет выключателем на стене, вместо того чтобы воспользоваться выключателем на самой настольной лампе, как это обычно делаю я. Мое внимание было сосредоточено на настольной лампе, а поскольку далее я мыслил в вертикальном ключе, то сам создал проблему из ситуации, которая на самом деле была совсем простой. Если бы я переместил свое внимание с лампы на другие факторы, такие, например, как пребывание в квартире моего приятеля, проблема не возникла бы.
Следовать по пути наивысшей вероятности чрезвычайно легко. Мы можем даже отказаться от тех выгод, которые сулит латеральное мышление, на том основании, что нам не нужны новые идеи; но готовы ли мы принять ограниченность вертикального мышления? Новые идеи – это позитивная сторона латерального мышления, но те, кто никогда не применяет латеральное мышление, не только лишаются этой позитивной стороны, но и ставят себя в уязвимое положение. Их уязвимость заключается в том, что их мысли предсказуемо следуют по пути высокой вероятности, а значит, их ничего не стоит обвести вокруг пальца.
В боевом искусстве джиу-джитсу предсказуемость направления атаки дает преимущество и позволяет обратить силу и инерцию противника против него самого. Точно такое же преимущество приносит возможность предсказать ход мыслей человека, мыслящего вертикально. Этим успешно пользуются иллюзионисты. Все сценические трюки, за исключением тех, которые целиком зависят от работы механизмов или ловкости рук, основаны на одном принципе: направить внимание публики по пути наибольшей вероятности. Великий Гудини часто обращался к публике с предложением надеть ему наручники на запястья. Когда наручники были надежно защелкнуты, Гудини опускал руки в мешок и через несколько секунд вынимал их уже свободными. Чтобы добиться такого эффектного освобождения, на кольцах наручников делался специальный штифт. В мешке штифт извлекался с помощью магнита – и кольца распадались. Внимание публики было сосредоточено на том, чтобы как можно лучше защелкнуть наручники, а тем временем Гудини в мешке просто разбирал наручники и собирал их обратно.
Тот же самый принцип использовал Гудини в аттракционе с распиливанием женщины. Женщина помещалась в деревянный ящик, который приподнимался над ареной так, чтобы никто не мог ни войти, ни выйти из него. Гудини открывал один конец ящика и показывал публике голову женщины, затем второй – и показывал ноги. После этого ящик распиливался пополам, однако женщина оставалась целой и невредимой. Вертикально мыслящие люди были озадачены, поскольку ясно видели, что ящик никто не покидал и на всем протяжении номера в нем находилась одна и та же женщина. На самом же деле основная часть фокуса выполнялась до того, как ящик отрывался от арены, – то есть еще до того, как вертикально мыслящие люди начинали думать. Ящик устанавливался точно над люком в полу арены, и, как только публика, осмотрев ящик, убеждалась, что он пустой, другая женщина тайно от публики залезала в него снизу через люк. Голова и ноги, которые Гудини показывал зрителям после того, как ящик подвешивался над полом, принадлежали двум разным женщинам, между которыми и проходила пила во время исполнения номера.
Ознакомительная версия.
