Одна из самых ранних построек такого рода возведена в Нижней Австрии, в местечке Шлец, около 6800 лет назад. Первое, что встречало человека, пришедшего сюда, – это огромный ров, опоясывающий постройку. Через него вело несколько узких мостков. Преодолев ров, посетитель встречал новый барьер – частокол, ограждавший внутреннее пространство. Высота его достигала 2—3 метров. За его сплошное кольцо было уже не заглянуть – так плотно оказывались пригнаны друг к другу столбы. Центральная часть сооружения – «святая святых» – оставалась недоступной постороннему взгляду, что привносило в обыденный пейзаж некую тайну.
Деревянный «Стоунхендж» в Шлеце
В федеральной земле Нижняя Австрия открыто около сорока таких построек. Порой они окружены не одним, а двумя частоколами, не одним, а несколькими рвами, которые опоясывают круговое пространство диаметром от 40 до 160 метров.
В последние десятилетия эти монументальные сооружения находят по всей Центральной Европе: в Чехии и Словакии, Венгрии и Польше, Баварии и Саксонии. Их насчитывается уже около трех с половиной сотен. Что же происходило внутри их? Ученые пока не могут точно ответить на этот вопрос.
По одной из гипотез, эти сооружения были громадным календарем, который отмечал самые важные события года, – своего рода обсерваторией, помогавшей вести наблюдение за звездным небом. В некоторых постройках ворота были ориентированы так, что солнце заглядывало в них точно 21 декабря, в день зимнего солнцестояния. Другие ворота отмечали, например появление Плеяд и, стало быть, приход весны – время сева.
Самая известная из этих построек находится на территории бывшей ГДР, в местечке Гозек. На сегодняшний день она – древнейшая в Европе. Время ее возведения датируется примерно 5000—4900 годами до нашей эры. Ее диаметр достигал 75 метров. Это было громадное сооружение, хорошо видное издали. Оно было оборудовано тремя воротами и двойным кольцом частокола. Археологи и астрономы доказали, что двое ворот указывали место восхода и заходасолнца в день зимнего солнцестояния в начале V тысячелетия до нашей эры.
Как полагают ученые, в этот день внутри ограды собиралась племенная знать – VIP-персоны каменного века. Частокол отделял их от рядовых членов племени. В ожидаемый час в проеме ворот показывалось солнце – светило, поворачивающее зиму на лето, ночь на день, тьму на свет, смерть на жизнь. Первые лучи его рассекали покой святилища, словно молнии. В проеме других ворот оно вспыхивало, когда, свершив свой подвиг, снова скрывалось во тьме. В полночь в проем третьих ворот заглядывал месяц.
В тот давний век солнечная обсерватория была едва ли не столь же значима для человека, как и компьютерные технологии для наших современников. В системе хозяйствования свершился важный переворот. Люди отказались от охоты и собирательства и начали заниматься земледелием и скотоводством, то есть приручали природу, обуздывали ее, познавали ее норов, ее циклические перемены.
В Центральной Европе тогда сложилась очень благоприятная обстановка для занятий сельским хозяйством. Средняя температура была примерно на два градуса выше, чем теперь. Обсерватория в Гозеке находилась на окраине самой плодородной области Германии – ее житницы, Магдебургской равнины. Очевидно, это было ведомо и людям того времени. На территории бывшей ГДР, между Галле и Лейпцигом, археологи не раз обнаруживали следы поселений человека, датируемые VI—V тысячелетиями до нашей эры.
Впрочем, было бы неправильно сводить назначение всех этих построек к одной-единственной цели. Наверняка они играли еще и важную социальную роль, были местом встречи всех членов племени – своего рода форумом людей каменного века, – играли ту же роль, что базарная площадь в Средние века.
Тот же Гозек, по признанию немецкого археолога Франсуа Бертемеса, руководившего здесь раскопками, был не только обсерваторией и священным местом, но и рынком, местом казни и захоронения, а также крепостью, где члены племени укрывались в случае нападения врагов: «Если бы речь шла только о наблюдении за небом, достаточно было бы двух колышков и камня, служившего визиром».
Подобные сооружения, видимо, были главной достопримечательностью всех крупных поселений того времени, их визитной карточкой; они демонстрировали мощь и богатство общины, как впоследствии это делали подлинные храмовые комплексы – святилища античности, соборы и мечети Средневековья. Они располагались непременно посреди поселения. В некоторых общинах имелось даже по два кольцевых «храма» – один поменьше, другой, в нескольких сотнях метров от него, побольше. Так в Средние века рядом со скромной церковкой со временем вырастал красавец собор.
Судя по всему, эти постройки времен неолита следовало бы впрямь называть святилищами без всяких кавычек. Под защитой частокола пребывали незримые боги – на огороженной территории не было следов обитания людей, ни мусора, оставленного ими, ни развалин жилищ. Здесь отправлялся некий культ, смысл которого пока непонятен ученым.
Возможно, жители Центральной Европы исповедовали на исходе неолита одну и ту же религию. Можем ли мы теперь реконструировать их верования, исходя из отдельных артефактов, известных нам? Почти во всех рвах обнаружены расколотые глиняные статуэтки – так называемые идолы. Вероятно, они являлись посредниками между реальным, обыденным миром и непостижимым потусторонним. Встречаются также статуэтки, изображающие женщин с пышными бедрами, – вероятно, символы плодородия. Внутри святилищ, за частоколом, проводились, наверное, и какие-то празднества, устраивались торжественные церемонии, например здесь возносили молитвы, заключали брачные союзы, оплакивали умерших, совершали обряды инициации юношей. По окончании обряда из-за ограды выходил «новый человек» – новый полноправный член племени.
Около 4500 года до нашей эры святилища каменного века пустеют – всего через несколько столетий после появления первых подобных сооружений. В соседних поселках по-прежнему течет обыденная жизнь, но рвы старательно засыпают, как будто их и не было. Что это? Они разом вышли из моды? В Европе торжествует культура строителей мегалитов. Возводятся менгиры (одиноко стоящие камни высотой до 20 метров), дольмены (гробницы, похожие на ворота, сложенные из огромных каменных плит), кромлехи (круги из отдельных вертикально поставленных камней).
Остальное довершили эрозия и будничная работа пахарей, ежегодно перекапывавших землю на участках, которые почитались когда-то священными. Ко времени строительства Стоунхенджа деревянные храмы каменного века были давно забыты. «И все же, быть может, и впрямь именно в Центральной Европе возводились монументы, которые послужили образцом для строителей Стоунхенджа?» – таким вопросом нет-нет да и зададутся исследователи. Эта история еще ждет своего продолжения.
Вдоль «Великого кремневого пути»
О «засилье импортных товаров» шли разговоры, наверное, еще на неолитических сходках, когда иной «презрительный Терсит», обломавший по неловкости не одну иглу за шитьем одеяния, завистливо косился на модника, что появился, «из дальних странствий возвратясь», – на этот «шик перекатный», чей портрет – какой-то каталог магазина оптовой торговли того времени: и пояс у него раковинами украшен (такие везли с берегов Эгейского моря), и в нож вставлено лезвие из импортного кремня (голландского, говорят археологи), и топор, с которым не сравнится патриотический фабрикат (лучшие в то время выделывали в Словакии). Славная репутация была у этих товаров, о которых многие могли лишь мечтать; они были в большой чести у жителей Центральной Европы 7 тысяч лет назад.
Это «засилье импорта» вело к тому, что уже тогда пол-Европы носило одежду, скроенную и украшенную по одной – «последних столетий» – моде, пользовалось одним и тем же оружием, теми же орудиями труда. На протяжении пяти веков, с 5500 по 5000 год до нашей эры, люди линейно-ленточной культуры, расселившиеся на всей территории от Франции до Украины, одевались на удивление одинаково, и само название их культуры подсказывает, что в час трапезы они раскладывали еду и разливали питье в стандартную керамическую посуду.
Кремниевые орудия труда первобытных людей
Нет, они не были единым народом. Их соединяло нечто иное – не общность крови, а прочно налаженные торговые отношения. Поток одних и тех же товаров, растекавшийся во все концы Центральной Европы, уравнивал рыбаков и горцев, жителей леса и речных долин. Их соединяла сеть взаимных обязательств, единое чувство долга перед деловыми партнерами.
По оценке археологов, международная торговля в ту пору процветала. Для коммивояжеров каменного века даже Альпы не были непреодолимой преградой. Близ швейцарского Церматта, на высоте 2600 метров, найдена стоянка, где около 6000 лет назад останавливались древние купцы. В ту пору путешествовать по альпийскому высокогорью было приятнее, чем сейчас, ведь климат был мягче. Так, в эпоху неолита в летние месяцы можно было без особого снаряжения подняться на Теодульский перевал, лежащий на высоте 3317 метров неподалеку от Церматта, ведь он был по большей части свободен ото льда. Здесь проходил один из двух важнейших трансальпийских путей каменного века.
