Ознакомительная версия.
— Очень хорошо, — отвечал кто-то, — да где же они?
— Здесь, — сказал Тиролец и, подвинув ногою сундук, вынул из него самую миленькую на свете куклу.
Вообрази, Аннушка! Личико у нее было такое хорошенькое, что нельзя рассказать; прекрасные волосы падали на плечи из-под голубой бархатной с перьями шапочки. На кукле были надеты голубая куртка, белое нижнее платье и башмачки. Тиролец показал нам этого актера. Мы рассмотрели. Это была простая, деревянная кукла, у которой ножки и ручки гнулись и болтались, как тряпочки. Через сцену протянут канат, Тиролец просто посадил на него верхом куклу и сказал ей: „Ну, Лепорелло, кланяйся же публике“.
Кукла сняла шапку, помахала ею в воздухе и начала премило кивать нам головкою Тиролец прибавил, обращаясь к ней: „Делай же все, что умеешь, хорошенько, не упади, не забудь чего-нибудь“. Кукла то кивала головою утвердительно, то вертела ею отрицательно. Заиграла музыка, канат раскачался, и маленький Лепорелло вдруг совсем ожил. Вообрази, Аннушка: он премило качался с боку на бок, становился на ножки, потом спускался ножками с веревки, держась за нее руками; вертелся, ложился на спину и на грудь, крутился, перегибался, да как все мило и ловко, и сколько было силы в руках и ногах, нельзя верить, чтоб то была кукла. Когда Тиролец поднес ее к нам снова, кто-то из райка спросил: „А что, говорит ли она?“ Тиролец улыбнулся и, постучав по голове куклы пальцем, сказал: „Нет, потому что все, что должно быть тут (в голове), у моего Лепорелло в ногах и руках: чтоб вложить в куклу ум и душу у людей не достанет искусства“… После этого являлись из сундука другие актеры — куклы. Они плясали, прыгали, провертывались сквозь обручи, ездили верхом на крошечных деревянных лошадках, наливали друг другу вино из бутылки в стаканы, чокались и даже пили. Это чудесно!» (Письмо Кати У-й к Аннушке П — й //Детская библиотека. 1838. Ч.2. № 3. С. 130–131).
Занавес, за которым скрывается кукольник, работающий с верховой куклой (см. «Верховая кукла»), сама кукла действует над занавесом — кажется, будто она движется без участия человека.
В начале XVII века ширмой служила остроумная «конструкция», которая выглядела так: «…впереди мужик в женской юбке с обручем на подоле, он поднял ее (юбку) кверху и, закрывшись таким образом, может спокойно двигать руками, поднимать кукол наверх и представлять целые комедии…» Такая конструкция ширмы была удобна актеру и позволяла — в случае необходимости — быстро «раствориться» в рыночной толпе при появлении блюстителей порядка.
Были и другие виды ширм: «На двух палках развешивалась простыня из крашенины, и из-за этой простыни кукольник показывал свой спектакль». Были и более сложные конструкции, когда кукольник показывал спектакль из-за ширмы, образующей четырехгранный столб, внутри которого помещался ящик с куклами.
В XX веке ширма еще более усовершенствовалась. Теперь по желанию художника и режиссера она может быть любой конфигурации, из любого материала.
Жил 300 лет назад в городе Витебске кукольник Захарий Якубовский. Было у него два сына — Леонтий да Осип. Леонтий не в отца пошел, стал золотых да серебряных дел мастером. А Осип перенял отцовскую профессию и стал кукольником.
Но началась война России со Швецией. То ли витебские кукольники пошли воевать на стороне шведского короля Карла XII, то ли просто зарабатывали на жизнь, развлекая его солдат, нам неведомо. Известно лишь, что в самом начале войны отец и сын попали в русский плен и оказались в Москве.
Через много лет сын Осипа Якубовского Петр на допросе в полиции покажет, что «он польской нации, а дед его Захарий, да отец его Осип Якубовские были поляки, жители города Витебска, католицкого закона, и в прошлых да давних годах во время с шведами войны взяты в полон в Литве и привезены в Москву…»
Кукольников в Москве в то время было немного, да и Москва была по нынешним меркам городом небольшим. Поэтому все они друг друга хорошо знали. Оказавшись в Москве, Захарий и Осип Якубовские познакомились с Яном Сплавским (см. «Сплавский»), который, кстати, возможно и вызволил их из весьма неприятного положения пленников.
Вместе с Яном Сплавским из Москвы в путешествие по Волге, означавшее начало театральной гастрольной деятельности в России, в 1701 году отправился и витебский кукольник Осип Захаров (Осип сын Захара). Вернувшись в Москву из долгого и небезопасного по тем временам путешествия, кукольник Осип Якубовский остался здесь навсегда. Поселился на Арбате, женился на дворянской дочери, девице Матрене Климонтовой дочери Красной (Матрене Климонтовне Красной). Крестился, кстати, Осип Якубовский в той самой церкви Вознесения Господня, что на Никитской, в которой через столетие будет венчаться А. С. Пушкин. После крещения «в греческую веру», Осип Захарович Якубовский стал Осипом Ивановичем, по имени крестного отца дьяка Ивана Степанова.
Поселились супруги Якубовские на Поварской улице. Кстати, неподалеку от них жил и известный в Москве вор, разбойник и агент полиции Ванька-Каин. который тоже был не чужд искусству… Пропитание семья «имела от кукольной комедии», которой продолжал заниматься ее глава — Осип. Здесь же родились их дети: в 1712 году — Петр, а в 1725 — Илья. Братьям суждено было продолжить кукольное дело отца и деда, основав первую в России династию кукольников.
В 1734 году Осип Якубовский умер. Главой семьи стал Петр. Кукольные спектакли он играл «на своем дворе» для «подлого люда» и среднего сословия. Дела его шли неплохо, он давал уроки игры на скрипке (или на «скрипице», как называли в то время этот инструмент). Скрипка сопровождала и его кукольные комедии, которые помогал ему разыгрывать брат Илья.
Со временем Илья, так же как и его брат, стал кукольником и показывал свои спектакли во многих московских домах.
Ознакомительная версия.
