В России города не имели должной самостоятельности на протяжении многих веков и потому особой нужды в городских гербах долгое время не было.
Одной из первых превратилась в городской герб ярославская эмблема, о чем свидетельствует петровский указ 1692 года, в котором впервые появился и термин «городской герб». Указ предписывал в местном органе администрации города Ярославля (Приказной избе) «быть печати изображением герб ярославской». На печати, кроме царского титула, помещалась надпись: «Печать града Ярославля». Рисунок герба города, выгравированный на печати, повторял эмблему Ярославского княжества из Титулярника 1672 года: стоящий на задних лапах медведь держит правой лапой положенную на плечо алебарду. Похожая эмблема приводится в одном из военных знаменных гербовников 1720-х годов: здесь она представлена в виде черного медведя, стоящего в желтом (золотом) поле и держащего на плече красный чекан (вид оружия). В конце же XVIII века, когда каждый городской герб начал подробно описываться в соответствии с геральдическими правилами, ярославский герб получил новые геральдические цвета: медведь был помещен в серебряном поле, в левой лапе он уже держал золотую секиру.
Гербу соответствовала и легенда об основании Ярославля, на месте которого когда-то князь Ярослав Владимирович Мудрый убил медведя. Эта легенда отражена и в «Сказании о построении града Ярославля». Ученые, исследовавшие язык «Сказания», пришли к выводу, что оно возникло не ранее XVII века. Тогда же появилась и ярославская эмблема, которая заняла свое место среди рисунков Титулярника, а потом перешла в городской герб.
При Петре I создание городских гербов стало делом государственной важности, связанным с мероприятиями в области городского устройства. Царь-реформатор вывел городовые магистраты, которым отводилась роль главы «градского общества» из-под власти воевод и губернаторов (представителей центра), создав в 1720 году высший орган городского управления России – Главный магистрат. Последний должен был «ведать всех купецких людей судом и о их делах доносить в Сенат». Российским городам предоставлялось незначительное, в основном формальное самоуправление, к тому же не успевшее утвердиться,[13] однако символ города здесь «пришелся к месту». И с этого времени вопрос о создании городских гербов ставится на повестку дня. Сенатский указ 1724 года предписывал «во всех судебных местах сделать печати, а именно: в губерниях и провинциях и в городах, которые имеют гербы, на тех вырезать тех городов гербы, а которым нет, то нарисовать приличные вновь в Герольдмейстерской конторе, и с оных отослать те рисунки для рассылки во все судебные места в Юстиц-коллегию». Данный указ был издан «по силе» предыдущего, который назывался «О форме суда». По нему процедура судопроизводства с 1723 года обретала строгие и неизменные правила, распространявшиеся и на судебное делопроизводство. По-видимому, предполагалось, что каждый судебный документ должен запечатываться особой печатью с гербом – символом конкретного города.
Городской герб должен был «украшать» не только печати судебных органов, но и знамена полков, расквартированных по городам, по поводу чего был издан особый указ. Правда, и за несколько лет до указа городские эмблемы уже присутствовали на военных знаменах. Дело в том, что в начале XVIII века в России сформировалась стройная система размещения полков русской армии. В 1708 году Россия была разделена на восемь губерний с приписанными к ним городами. Каждая губерния содержала свои полки, которые внутри губерний размещались по городам, и почти все они получили названия этих городов, некоторые – губерний. А вместе с ними – их эмблемы, которые изображались на полковых знаменах. С 1712 года новые знамена начали изготовляться в Оружейной палате и отсюда рассылаться в полки. Впоследствии многие эмблемы со знамен использовались и в городских гербах. Рисунки этих эмблем еще до создания в 1722 году Герольдмейстерской конторы были собраны воедино в специальном Знаменном гербовнике 1712 года. Он послужил источником эмблем для рисовальщиков городских гербов, когда Герольдмейстерская контора приступила к выполнению правительственного заказа по созданию печатей для судных мест. Для этого ей и понадобились сведения о старых гербах, которые Геральдическая контора рассчитывала получить с мест.
Ответы были присланы из четырех губернских канцелярий и почти из двух десятков провинциальных, а также из некоторых уездных городов Московской губернии. В ответах наблюдается поразительное единообразие – ни о каких прежних городских гербах большинство провинциальных канцелярий не знало. Причем отрицательно ответили даже Владимирская и Вятская канцелярии, хотя и владимирская, и вятская эмблемы к тому времени были нарисованы и помещены в Титулярнике 1672 года.
В доношении из Сибирской губернии сообщалось: в ближайшее время требуемых сведений прислать невозможно, «понеже в Сибирской губернии город от города в дальнем расстоянии и посланные возвращаютца через долгое, а из других городов возвращаютца через годичное время». Какие-то города прислали рисунки городских печатей, например, Смоленск: «Пушка с птицей Гамаюн, вокруг надпись» Печать царского величества княжества Смоленского».
Несколько городов все же прислали сведения о старых гербах. Это прежде всего прибалтийские города – Ревель (нынешний Таллинн), Нарва и Выборг, которым гербы жаловались еще при шведском владычестве. Описания гербов сопровождались красочными рисунками. Вполне конкретный ответ пришел из Ярославля: «В Ярославской канцелярии прежний герб имеется воеводского правления и оной герб и в городе» (вспомним петровский указ 1692 года). О гербе города получили также сообщения из Уфы и Казани. Например, сообщение из Уфы было таким: «В городе Уфе герб имеетца. Нарисована на серебре куница весом (имеется в виду печать. – Н. С.) полчетверта золотника позлащена, которая прислана в Уфу при грамоте из Казанского дворца». Знали о своих гербах Киев, Чернигов и другие украинские города.
Гербы городов, составленные Ф. Санти: Архангельска, Санкт-Петербурга (верхний ряд), Серпухова, Тулы (средний ряд), Великих Лук (внизу)
В то же время отсутствие сведений о гербах многих городов свидетельствовало, что герб не воспринимался русским обществом как знак общественного самоуправления, городской автономии, суверенитета. Да иначе и быть не могло. Только мероприятия Петра I в области городского устройства как-то поднимали авторитет городов. Это позволяет рассматривать введение городских гербов как часть петровских преобразований в городском управлении. Какой бы характер ни носило петровское городское законодательство (пусть формальный), присвоение городу герба означало, что статус его повышался. Русский город все увереннее вступал на путь политического развития.
«Обозначивание» городов носило массовый характер. Имеются сведения, что Ф. Санти «сочинил» провинциальных и городовых 137 гербов, «да к сочинению провинциям и городам гербов назначено 220 мест, а гербов не нарисовано». Данные сведения не совсем точны: в материалах-описях рисунков и бумаг, извлеченных из квартиры Ф. Санти, показаниях живописцев, работавших по его проектам и сохранивших художественное наследство своего наставника, вырисовывается реестр из 97 названий городов и областей, гербы которых сочинил, исправил, нарисовал по правилам геральдики пьемонтский дворянин граф Франциск Санти в бытность свою товарищем российского Герольдмейстера. В основу своей работы, если не имелось под рукой «художественного подспорья», например, Титулярника 1672 года или Знаменного гербовника, Ф. Санти положил «ведения» о городах, присылаемых по его запросам Так, для Тулы Ф. Санти составил «производственный» герб. В присланном из Тулы описании сообщалось, что на берегу реки Упы построен завод, где изготавливаются «фузейные и пистолетные стволы и штыковые трубки». Эти сведения отражены в рисунке герба губернского города Тулы, высочайше утвержденного в 1778 году. В Полном собрании законов Российской империи он описывается следующим образом: «В червленом (красном) поле горизонтально положенный на двух серебряных шпажных клинках, лежащих наподобие Андреевского креста, концами вниз, серебряный ружейный ствол; вверху же и внизу по одному молоту золотому. Все сие показывает примечания достойный и полезный оружейный завод, находящийся в сем городе».
В реестре городских гербов, оставшемся в бумагах Ф. Санти, упомянуты города большие и малые, известные и малоизвестные. Каждому из них составлялся герб по мере поступления сведений о городе, а они были самые различные. Ф. Санти выбирал такой факт или такую характерную черту, которая, во-первых, могла вызвать у жителей определенные ассоциации, связанные с родным городом; во-вторых, графически легко воплощалась в специфический, только данному городу присущий знак.
