5 октября 1931 г. на аэродроме все того же Осоавиахима состоялась встреча С. Королева с Ф. Цандером. Фридрих Артурович, один из первых изобретателей реактивных двигателей, загорелся предложением Королева переделать бесхвостый планер БИЧ-8 в ракетоплан.
Это теперь каждый школьник знает, что за короткими словами «Як», «Ил», «Ан», «Ту», стоят фамилии прославленных генеральных конструкторов Яковлева, Ильюшина, Антонова, Туполева. А тогда… От планера к самолету, от самолета к космическому кораблю — так шло развитие авиации и космонавтики. Планеры Б. Черановского, удивлявшие всех необычностью конструкции и летными качествами, пилоты ласково называли «бесхвостиками». Но тогда никто из них не мог предположить, что этот «бесхвостик» станет прообразом космических кораблей! «Мы, молодые конструкторы (что греха таить), как к чудачеству относились к работе Сергея Павловича с ракетными двигателями, — признавался позже авиаконструктор, академик Олег Константинович Антонрв. — Нам, планеристам, которые мечтали об очень маленьких, очень экономичных двигателях для наших аппаратов, казалось чудовищным ставить на планер прожорливый реактивный двигатель, который был в состоянии работать всего секунды.
Разве могли мы тогда предвидеть, во что эти работы выльются через десятилетия?!».
Между тем С. Королев вплотную подошел к убеждению, что винтомоторная авиация исчерпала себя. Он поддерживал идею К. Циолковского: «За эрой аэропланов винтовых должна следовать эра аэропланов реактивных, или аэропланов стратосферы».
Авиация нуждалась в реактивных двигателях. Поэтому в 1931 г. в Москве и Ленинграде создаются Группы изучения ракетного движения (ГИРД) при Осоавиахиме. В эти группы входили пионеры отечественного ракетостроения и космонавтики — Ф. Цандер, М. Тихонравов, Ю. Победоносцев и др. Все работали на общественных началах, называя себя в шутку «группой инженеров, работающих даром». Увлеченный перспективами летательных аппаратов ракетного типа, С. Королев с такой энергией подключается к работе «бесплатников», что в июле 1932 г. его назначают начальником ГИРДа (в 25 лет!), правда, тоже на общественных началах. Основным местом работы Королева продолжал оставаться ЦАГИ — Центральный аэрогидродинамический институт им. Н. Е. Жуковского.
С этого времени раскрывается огромный организаторский талант С. Королева. ГИРДу предоставляют помещение — заброшенный подвал на Садово-Спасской ул., № 19 (на здании теперь мемориальная доска), и гирдовцы в кратчайший срок приводят его в порядок, на площади всего 650 м2 размещают 26 подразделений — проектные, производственные, испытательные (в том числе механический, слесарно-сборочный, сварочный цехи, стендовый и монтажный залы). С. Королев добивается финансирования проводимых исследований и разработок, а с августа 1932 г. — дополнительной поддержки Управления военных изобретений РККА (Рабоче-Крестьянской Красной Армии). Но сложности оставались. Об условиях работы ГИРДа позволяет судить сохранившаяся объяснительная записка С. Королева в финансовое управление РККА по поводу внеплановых приобретений: «Покупка пишущей машинки у частного лица была проведена с разрешения начальника Авиапрома. Покупка трансформатора (600 руб.), парового котла (2000 руб.) и воздушного компрессора была произведена потому, что на территории ГИРДа не было промышленной энергии. Мастерские работали от осветительной энергии, что недопустимо. ГИРД работает в подвале без какого бы то ни было отопления. При дровяных и электрических печах температура опускалась до 0°С». Вот в таких условиях, на энтузиазме, с человеческими потерями (в 1933 г. умирает Ф. Цандер) были созданы и запущены первые советские ракеты на гибридном («ГИРД-09», август 1933 г.) и жидком («ГИРД-10» ноябрь 1933 г.) топливе. Для расширения исследований, конечно же, усилий одной лаборатории было явно недостаточно. 21 сентября 1933 г. в Москве на базе МосГИРДа и Газодинамической лаборатории (ГДЛ) был сформирован Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ). С. Королев назначен заместителем начальника РНИИ, начальником — И. Клейменов, руководитель ГДЛ. Позже в стенах института С. Королев возглавлял отдел крылатых ракет, а с 1937 г. стал начальником группы ракетных аппаратов.
Даты, назначения, звания, должности — много их в биографии С. Королева. Среди светлых дней 27 июня 1938 г. — черный: арест. 27 сентября — закрытое судебное заседание и приговор: 10 лет исправительно-трудовых лагерей с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества. Местом отбывания лагерного срока Сергея Павловича, как и других «врагов народа», стала печально известная Колыма. За облегчение его участи боролась семья, хлопотали прославленные летчики В. Гризодубова, М. Громов, авиаконструктор А. Туполев, хотя последний, кстати, сам находился за тюремной решеткой в стенах ЦКБ-29, созданного народным комиссариатом внутренних дел. Вместе с А. Туполевым в Москве на улице Радио, в переоборудованном под тюрьму здании ЦАГИ, находились знаменитые в авиационном мире конструкторы и инженеры В. Петляков, В. Мясищев, Р. Бартини и др.
С. Королев не сдавался. Он обращается в Верховную прокуратуру, лично к И. В. Сталину с просьбой пересмотреть его дело. 2 марта 1940 г. Сергея Павловича этапируют с Колымы в Москву и заключают в Бутырскую тюрьму. Четыре месяца томительных ожиданий и надежд на лучшее. 10 июля 1940 г. Особое совещание при НКВД под председательством Л. Берии определяет ему срок… 8 лет исправительно-трудовых лагерей. 13 июля С. Королев повторно обращается к И. В. Сталину: «Целью и мечтой моей жизни было создание впервые в СССР столь мощного оружия, как ракетные самолеты. Я могу доказать мою невиновность и хочу продолжать работу над ракетными самолетами для обороны СССР».
В сентябре 1940 г. ему изменяют меру пресечения на отбывание заключения в ЦКБ-29, которым руководил заключенный А. Туполев. С. Королев находился на грани полного физического истощения.
В годы Отечественной войны они вместе с А. Туполевым работают над проектом самолета Ту-2 все в том же ранге заключенных. Узнав, что в Казани есть такая же «шарашка», в которой работают над созданием реактивных двигателей, С. Королев хлопочет о смене места заключения поближе к реактивной технике. В этом ему поспособствовал В. Глушко, один из основоположников жидкостного ракетного двигателестроения, отбывавший срок в Особом техническом бюро (ОКБ) Наркомата внутренних дел. Он добился перевода к нему в Казань заключенного С. Королева. Начались совместные разработки реактивного двигателя для пикирующего бомбардировщика Петлякова — Пе-2. Масштаб личности С. Королева, его вклад в оборону страны вынуждают следственные органы пересмотреть его дело.
27 июля 1944 г. на заседании Президиума Верховного Совета СССР было принято решение о досрочном освобождении С. Королева из-под ареста и снятии судимости. 15 августа он получает паспорт. Но война не закончилась, освобожденные «зэки» не могут просто так разъехаться по домам. Сергей Павлович продолжает работу в КБ, одновременно атакуя Наркомат авиационной промышленности решительными письмами о необходимости разработки и строительства твердотопливных баллистических и крылатых ракет дальнего действия. Его аргументы принимаются во внимание, и в сентябре 1945 г. С. Королева командируют в Германию в составе комиссии по изучению немецкой трофейной военной техники, в первую очередь — ракетной.
Комиссия установила, что ракетные полигоны разбомблены, всю документацию (десятки вагонов!), оборудование, конструкторов и инженеров во главе с Вернером фон Брауном американцы вывезли в США. Эта акция станет серьезным толчком в развитии американской ракетной техники.
В 1946 г. С. Королева назначают Главным конструктором баллистических ракет, начальником отдела НИИ-88. Десятилетие напряженной работы, творческих мук, радостных свершений, впрочем, мало кому известных: на все наложен гриф «совершенно секретно». С августа 1956 г. С. Королев — руководитель и Главный конструктор крупнейшего в стране ракетного центра, ему подчинена деятельность многих НИИ и КБ. Научные и технические идеи Сергея Павловича требовали размаха и мощной материально-технической базы. Воплощенные в металле, эти идеи сначала поражают, а затем восхищают планету.
27 августа 1957 г. осуществлен запуск сверхдальней межконтинентальной многоступенчатой баллистической ракеты.
Человечество аплодирует сообщению о выведении 4 октября 1957 г. первого в своей истории искусственного спутника Земли.
Каждый запуск — эпохальное достижение. И, наконец, апогей, триумф ученого: 12 апреля 1961 г. первый космический полет на корабле «Восток» Ю. Гагарина. Перед самым стартом Сергей Павлович внешне спокойно инструктировал: «Юрий Алексеевич! Значит, я хочу вам просто напомнить, что после минутной готовности пройдет минуток шесть, прежде чем начнется полет. Так что вы не волнуйтесь». Деловое, четкое напутствие, вроде бы никаких эмоций. А сколько труда, волнений, бессонных ночей скрывалось за этой невозмутимостью!
