Триумф давался лишь по окончании войны (бывали и исключения), и притом такой, которая сопровождалась тяжелым поражением вражеского войска. Существовало правило награждать триумфом лишь в том случае, если было убито не менее пяти тысяч врагов.
Полководец, добивавшийся триумфа, ждал решения вопроса, находясь вне городской черты, ввиду того что вступление в город магистрата, не сложившего еще imperium, не допускалось. В таком случае и сенат собирался за городом, на Марсовом поле, обыкновенно в храме Беллоны или Аполлона, и там выслушивал полководца. В силу специального закона триумфаторы получали imperium в день своего триумфа в городе. В этот день участники триумфа собирались рано утром на Марсовом поле, где в это время в общественном здании (villa publica) пребывал триумфатор. Последний облачался в особый роскошный костюм, подобный одеянию статуи Юпитера Капитолийского. Он надевал вышитую пальмовыми ветвями тунику (tunica palmata), украшенную золотыми звездами пурпурную тогу (toga picta), позолоченную обувь. В одну руку брал лавровую ветвь, в другой держал богато украшенный скипетр из слоновой кости с изображением орла наверху; на голове его был лавровый венок.
Триумфатор ехал стоя на круглой позолоченной колеснице, запряженной четырьмя конями. Когда Камилл впервые запряг во время своего триумфа белых коней, это было встречено в публике ропотом, но впоследствии белые кони во время триумфа стали обыкновенным явлением. Вместо лошадей иногда впрягались слоны, олени и другие животные. Триумфальная колесница составляла центр всего шествия, которое открывалось сенаторами и магистратами. Сзади шли музыканты (трубачи).
Для публики, теснившейся по всему длинному пути процессии в праздничных костюмах, с венками из цветов и зелени в руках, особенный интерес представляла та часть шествия, в которой победитель старался блеснуть объемом и богатством захваченных во время войны трофеев. В древнейшую эпоху, пока Рим вел войны со своими бедными соседями, трофеи были просты: в основном это были оружие, скот и пленники. Но когда Рим стал вести войны с богатыми странами Востока, победители привозили иногда так много добычи, что приходилось растягивать триумф на два-три дня. На особых носилках, на колесницах или просто в руках несли и везли множество оружия, вражеские знамена, впоследствии также изображения взятых городов и крепостей и разного рода символические статуи. Интерес представляли таблицы с надписями о подвигах победителя или с объяснениями значения проносимых предметов. Иногда это были редкие звери из завоеванных стран, произведения искусства. Из стран, где утвердилась эллинистическая культура, особенно из Греции, Македонии и др., вывозилось для триумфа много художественных сокровищ, драгоценной утвари, золотых и серебряных монет в сосудах, а также драгоценных металлов не в деле, иногда в громадных количествах. Участвовали в процессии также золотые венки, поднесенные победителю в разных городах: во время триумфа Эмилия Павла их было около 400, а во время триумфов Юлия Цезаря в честь побед над Галлией, Египтом, Понтом и Африкой — около 3000.
Жрецы и юноши сопровождали белых жертвенных быков с позолоченными рогами, украшенных гирляндами. Особенно ценное украшение триумфа составляли в глазах римских полководцев знатные пленники: побежденные цари, их семейства и помощники, вражеские военачальники. Некоторых из пленников во время триумфа убивали по приказу триумфатора в особой тюрьме, находившейся на склоне Капитолия. В более раннюю эпоху такое избиение пленных было обычным явлением и, вероятно, имело первоначально характер человеческой жертвы, но можно указать примеры и из поздней эпохи: так погибли Югурта и противник Цезаря в Галлии Верцингеторикс.
Перед триумфатором шли ликторы с фасциями, обвитыми лавром; шуты увеселяли толпу. Триумфатора окружали дети и другие родственники; за ним стоял государственный раб, державший над его головой золотой венок. За триумфатором двигались его помощники, легаты и военные трибуны. Иногда за ними шли освобожденные триумфатором из плена граждане. Завершали шествие солдаты в полном убранстве и со всеми наградами, которые они имели. Они пели импровизированные песни, в которых иногда осмеивали недостатки самого триумфатора.
Начинаясь на Марсовом поле, подле триумфальных ворот, шествие проходило через два наполненных народом цирка (Фламиниев и Большой — Maximus), затем по Священной дороге (via sacra) через форум поднималось на Капитолий. Там триумфатор посвящал Юпитеру лавры фасций и приносил пышную жертву. Затем шло угощение магистратов и сенаторов, часто солдат и даже всей публики. Для последней устраивались еще и игры в цирках. Иногда полководец давал публике и подарки. Подарки солдатам были общим правилом и достигали иногда значительных сумм (так, солдаты Цезаря получили по пять тысяч денариев). Лица, получившие право на триумф, имели право и впоследствии в праздники носить триумфальное одеяние.
В период империи триумфы сделались исключительным достоянием самих императоров, что объяснялось нежеланием последних предоставлять своим подданным эту высшую почесть и тем обстоятельством, что император считался главнокомандующим всеми военными силами империи и, следовательно, военачальникам недоставало одного из основных условий для получения триумфа — права вести войну «suis auspiciis». Сохранив триумфы лишь для себя и иногда для своих ближайших родственников, императоры оставили другим полководцам лишь право надевать в торжественных случаях триумфальное одеяние (ornamenta, insignia triumphalia) и устанавливать статуи новых победителей среди статуй триумфаторов. Последний триумф был, кажется, справлен Диоклетианом.
Д. Д. Каринский
В то время как в Древней Греции и Древнем Риме уже были разработаны многочисленные и довольно строгие правила дворцового этикета, на территориях современных Англии, Франции, Германии и прочих стран Европы в первые века новой эры еще встречались первобытные нравы, невежество, поклонение грубой силе и обжорство. Развитие этикета в странах Европы связано с распространением христианства, и сложная процедура христианского богослужения легла в основу правил международного светского этикета.
Считается, что западноевропейский этикет начал формироваться во времена раннего Средневековья. В этот процесс вовлекались все новые государства, образовывавшиеся в Европе. Появившиеся в XI–XII вв. поэты-певцы (трубадуры и труверы во Франции, миннезингеры в Германии) воспевали пламенное служение Богу и сюзерену, любовь к Прекрасной Даме и преклонение перед ней, подвиги воинов без страха и упрека в Крестовых походах. Их стремление согласовать светски-рыцарское и религиозное миропонимание породило жанр рыцарских романов. Куртуазная литература, в свою очередь, способствовала утверждению в придворном обществе правил поведения. Так постепенно через религию и литературу культура общения вошла в плоть и кровь европейцев.
К XII–XIII вв. определился некий набор правил, предназначенных не только для более четкого отделения одного сословия от другого, но и для придания суровой, жестокой жизни более приемлемой, красивой оболочки. Если сравнивать такую страну классического католицизма, как Италия, с другими странами Европы XV в., то бросается в глаза более высокая степень образованности, богатства, способности украшать свою жизнь.
Первый в истории свод правил европейского этикета вышел в свет в Италии под названием «Il Galateo, overo de'costume» («Правила хороших манер и комплиментов», 1558). Автором его был священнослужитель Джованни делла Каза.[1] Это руководство, написанное с душой и изложенное в форме наставлений воспитателя своему питомцу, касается организации образцового стиля жизни, а также правил деликатности и такта. Благодаря этому сочинению некоторые исследователи считают, что именно итальянцы эпохи Возрождения признали тактичность как значимую общественную обязанность и отличительный знак образованности и воспитанности. Эта книга стала настолько популярной, что в Италии само слово «Galateo» стало синонимом учения о хороших манерах.
В Средневековье светский придворный этикет отличался особой строгостью и продуманностью. Отчасти это было связано с мифологизацией фигуры короля, стремлением подчеркнуть его непричастность ко всему земному. На взгляд современного человека, следование многим из этих правил выглядит абсурдно, но для той эпохи формализованная точность характерна: этикет был напрямую связан с понятием чести, поэтому его нарушение воспринималось как смертельное оскорбление и за это можно было поплатиться жизнью. Так, герцог Бургундский Иоанн Бесстрашный (1371–1419) совершил непозволительную ошибку: с пышностью выехавшего ему навстречу парижского палача Капелюша он приветствовал как дворянина, коснувшись его руки. Лишь смерть палача смогла избавить герцога от позора.
