Один из заговорщиков — Гай Кассий — как-то при встрече с Брутом спросил его, думает ли Брут присутствовать в день мартовских календ (день мартовских календ — 1 марта) на заседании сената. На этом заседании, сказал он, друзья Цезаря собираются провозгласить его царем. Брут ответил, что он идти на это заседание не собирался. «А если нас позовут?» — спросил Кассий. «В таком случае, — ответил Брут, — я не буду молчать, а стану защищать свободу и умру за нее».После этого разговора Брут вступил в заговор с Гаем Кассием и другим видным сторонником республики — Лецимом Юнием Брутом.
Вскоре число заговорщиков возросло до 60 человек. В строгой тайне заговорщики разработали план покушения на жизнь Цезаря. Было решено убить Цезаря в день мартовских ид — 15 марта 44 г. до н. э. В этот день предполагалось заседание сената, на котором должен был присутствовать Цезарь. Заговорщики предполагали убить Цезаря на самом заседании в так называемой курии Помпея, помещении, где будет происходить заседание. Это здание в свое время было подарено сенату Помпеем и поэтому до сих пор носило его имя.
В канун мартовских ид Цезарь направился на пир к начальнику своей конницы — Лепиду. Утром после этого пира он чувствовал себя плохо. Жена отговаривала его идти в сенат и предлагала отменить заседание. План заговора оказался под угрозой срыва.
Между тем заговорщики уже успели закончить все необходимые приготовления. В соседнем от курии Помпея здании был помешен отряд вооруженных гладиаторов и рабов. В случае необходимости они должны были выступить на помощь заговорщикам. Марк Юний Брут с утра отправился в курию Помпея, спрятав под складками одежды кинжал. Так же поступили и все остальные участники заговора, собравшиеся в ожидании Цезаря.
Самообладание, однако, стало им изменять, когда они узнали о нездоровье Цезаря и о том, что заседание сената собираются отменить. При большом числе участников заговора всегда можно было ожидать доноса. Положение становилось напряженным. На счастье заговорщиков Лецим Юний Брут в это утро был в доме Цезаря. Ему удалось убедить Цезаря явиться в сенат. Опасения заговорщиков, однако, оказались не напрасными. Едва Цезарь на носилках отправился в сенат, как к нему в дом явился человек, желавший сообщить ему о заговоре.
Между тем носилки Цезаря приблизились к курии Помпея. Когда Цезарь уже сошел с них и направился к входу в здание, к нему приблизился некий Попиллий Ленат и задержал его продолжительным разговором. Заговорщики издали наблюдали за ним и Цезарем. Слышать слов Лената они не могли, но у них появилось подозрение, что он рассказывает Цезарю об их замыслах. Переглянувшись, они взялись за рукоятки спрятанных под одеждой кинжалов, чтобы, не дожидаясь пока их схватят, тут же лишить себя жизни. Вскоре, однако, по выражению лица Лената они поняли, что опасения их напрасны.
Когда Цезарь подошел к самому входу в курию, кто-то из встречных подал ему записку. Это был подробный донос о заговоре. Но Цезарь не стал читать этой записки. Он и так уже своим опозданием задержал начало заседания.
Войдя в курию, Цезарь сел на свое обычное место — в кресло у подножия статуи своего врага Помпея.
Тогда заговорщики решили действовать. К Цезарю подошел иобратился с просьбой о своем изгнанном брате один из заговорщиков, Тиллий Цимбр. Остальные столпились вокруг него. Все они, касаясь Цезаря руками и целуя его в грудь и голову, просили удовлетворить просьбу Цимбра.
Когда Цезарь, удивленный их возраставшей навязчивостью, поднялся с места, Цимбр схватился рукой за край его пурпурной тоги и потянул ее к себе. Это был у заговорщиков условленный знак. В ту же секунду стоявший позади Цезаря Каска выхватил из-под одежды меч и нанес ему первый удар в плечо. Рана была неглубокая. Цезарь обернулся и с криком: «Что ты делаешь, Каска?» — схватился за рукоять его меча.
Тут вокруг Цезаря засверкали мечи и кинжалы других заговорщиков. Они бросились на Цезаря. Со всех сторон на него посыпались удары. Цезарь, истекая кровью, с гневным криком поворачивался из стороны в сторону. Никакого другого оружия, кроме стального стиля, в руках его не было. Этим стилем он пронзил руку Каски. Увидя подступавшего к нему с ножом Марка Юния Брута, которого Цезарь считал своим другом, он, говорят, воскликнул: «И ты. Брут?» После этого Цезарь перестал сопротивляться и, закрывшись плащом, упал на пол. Нанося удары Цезарю в тесноте и суматохе, заговорщики переранили друг друга. Многие из них поэтому с головы до ног были покрыты кровью. Цезарю было нанесено 23 раны, но только две из них оказались смертельными.
Сразу же после убийства Брут, выйдя на середину залы, хотел обратиться к сенату с речью, но сенаторы, охваченные ужасом, бежали беспорядочной толпой к выходу. Смятение поднялось во всем городе. На другой день утром Марк Юний Брут выступил с речью в народном собрании. В этой речи он сообщил римским гражданам о смерти тирана и объявил республику восстановленной. Однако слова его были встречены ледяным молчанием. Народ не хотел поддерживать ненавистную ему власть сената.[29]
Древний Рим. — М.: Учпедгиз, 1955.
Агриппина Младшая была старшей из дочерей Германика и Агриппины Старшей.
Судьба Агриппины Младшей в молодости не была легкой. Ее отец, мать и двое старших братьев пали жертвой преступных козней, ее третий брат, император Калигула, сначала сделал ее своей любовницей, а потом отправил в ссылку на Понтийские острова. Клавдий, ее родной дядя, став императором, вернул ее в Рим, где ей пришлось многое претерпеть от Мессалины.
Агриппина Младшая была выдана императором Тиберием замуж за Гнея Доминия Агенобарба, внука Марка Антония и Октавии Младшей, о котором Светоний говорит, что это был «человек гнуснейший во всякую пору его жизни» (Свет. Hep. 5); его отец, Дуций. Домиций Агенобарб, был человеком заносчивым, жестоким и грубым. Когда Агриппина Младшая родила сына, ее муж «в ответ на поздравления друзей воскликнул, что от него и Агриппины ничто не может родиться, кроме ужаса и горя для человечества» (Свет. Hep. 6). Этим сыном был Нерон, так что оказались пророческими слова его отца, который скончался в скором времени.
Высокомерная и жестокая, лицемерная и алчная, Агриппина Младшая была одержима истинной страстью властолюбия. Рассказывали, что однажды Агриппина спросила у прорицателей о судьбе своего сына и те ответили, что он будет царствовать, но убьет свою мать, на что она сказала: «Пусть убьет, лишь бы царствовал!» (Таи. Анн. XIV, 9).
После гибели жены императора Клавдия Мессалины в 48 г. Агриппина воспряла духом и решительно вступила в борьбу за власть.
Хотя римские законы запрещали брак дяди и племянницы, однако для Клавдия допустили исключение, и в 49 г. Агриппина Младшая сделалась императрицей.
Агриппина взяла власть в свои руки и желала ее сохранить. Поэтому она добилась, чтобы Клавдий усыновил Нерона. Но она хотела, чтобы Нерон не имел своей воли и был ей во всем покорен. Именно поэтому Агриппина вступила в яростную борьбу с Домицией Лепидой, родной сестрой своего первого мужа, внучкой Марка Антония и Октавии Младшей.
«Внешностью, возрастом и богатством Агриппина и Ломиция Лепида мало чем отличались одна от другой: обе развратные, запятнанные дурной славой, необузданные, — они не менее соперничали в пороках, чем в том немногом хорошем, которым их, возможно, наделила судьба. Но ожесточеннее всего они боролись между собой за то, чье влияние на Нерона возобладает — матери или тетки; Лепида завлекала его юношескую душу ласками и щедротами, тогда как Агриппина, напротив, была с ним неизменно сурова и непреклонна: она желала доставить сыну верховную власть, но терпеть его властвования она не могла» (Таи. Анн. XII, 64).
По настоянию Агриппины против Домиции Лепиды возбудили уголовное дело: ее обвинили в колдовстве и осудили на смерть. Всеми силами Лепиду старался защитить вельможа Нарцисс, который понимал, что ему не сдобровать, если императором станет Нерон. Но Нарцисс не в силах был бороться с Агриппиной, и сам уехал из Рима в Синуессу якобы для восстановления здоровья. На этом карьера Нарцисса закончилась.
Агриппина быстро организовала убийство Клавдия. О том, как его отравили, рассказывали по-разному, но в самом факте отравления не сомневался никто.
Клавдий был обожествлен, а Нерон провозглашен императором с громоздким официальным именем — Нерон Клавдий Цезарь Август Германик.
Быстро стала Агриппина убирать неугодных ей людей, но ей воспрепятствовали Афраний Бурр, командующий преторианцами[30] и Луций Анней Сенека, которого она сама сделала наставником Нерона. «Они вступили в борьбу с необузданным высокомерием Агриппины, одержимой всеми страстями жестокого властолюбия и поддерживаемой Паллантом, по наущению которого Клавдий кровосмесительным браком и роковым усыновлением сам себя погубил. Но характер Нерона был не таков, чтобы покоряться рабам, и Паллант. наглой заносчивостью перейдя границы допустимого для вольноотпущенника, навлек на себя его неприязнь. Внешне, однако, Агриппине оказывались всевозможные почести» (Тац. Анн. XIII, 2).
