Строители, пришедшие в июле 1929 года на Красную площадь, возвели сначала не Мавзолей, а его точную копию. Деревянному макету придали внешний вид будущей гранитной усыпальницы. Это сделали, чтобы посмотреть, как она будет выглядеть на Красной площади и гармонировать с ее архитектурным ансамблем. Макет осмотрели члены правительства. Они утвердили его. Было указано, что Мавзолей должен строиться только из отечественных материалов.
Рабочие треста Мосстрой быстро сооружали железобетонный каркас усыпальницы, каменщики возводили кирпичные стены. Тем временем по всему Советскому Союзу искали лучшие месторождения благородных камней.
Особая честь выпала Волыни. Природа щедро одарила ее недра. Здесь, близ Житомира, имеются сочно-черный лабрадор с васильково-синими прожилками, его серый «сородич» со светлыми блестками, есть красный и черный граниты. Близ хутора Головинская Слободка добыли главный шестидесятитонный монолит черного Лабрадора.
С карьеров Житомирщини везли в Москву другие монолиты для облицовки Мавзолея. Из села Лезники прибыл основной материал — красный гранит. Из села Слипицы доставили черный гранит — габронорит — для панелей стен лестниц и Траурного зала. Из села Турчинки — серый лабрадор для части фасада, вестибюля, полов, ограды вокруг усыпальницы. Из-под Бердичева прислали серый гранит — для трибун и ограждения братских могил, находящихся по обе стороны Мавзолея.
Год и четыре месяца длилась стройка, на которую было отпущено четыре года. Три тысячи квадратных метров — такую площадь полированного гранита потребовал Мавзолей. Это была, пожалуй, единственная стройка, на которой Щусев был суров и непреклонен, не позволяя малейшего отступления от проекта.
12 октября 1930 года сверкающий монолит Мавзолея открылся взорам. Щусев был доволен. Мавзолей стал естественной принадлежностью Красной площади, необходимым ее звеном и центром, который сразу начал диктовать площади, какой ей надлежит быть.
Во время строительных работ по сооружению Мавзолея была произведена и реконструкция Красной площади. Памятник Минину и Пожарскому передвинут от центра площади к храму Василия Блаженного, произведена полная реставрация Кремлевской стены между Спасской и угловой Арсенальной башней. Братские могилы борцов революции, похороненных у Кремлевской стены, были реставрированы и обнесены оградой. В результате изменения вертикальной планировки площади Мавзолей занял на ней самую высокую точку. Гранитный Мавзолей помещается у Кремлевской стены по одной оси с Сенатской башней Кремля.
Мавзолею оказалось по силам организовать и «держать» площадь. Площадь открылась, ансамбль ее сделался цельным. Архитектору блестяще удалось вписать в площадь, казалось бы, инородное в архитектуре сооружение и органично подчинить Мавзолею все, что здесь есть.
План каменного Мавзолея в основном повторяет план временного. Вход в Мавзолей через небольшой парадный двор. От тротуара две ступени ведут в ограду, затем три ступени цоколя поднимаются к входной двери, окованной медью. Посетители входят с Красной площади в вестибюль и по левой мраморной лестнице спускаются вниз в траурный зал, обходят саркофаг, стоящий на монолитном основании, вокруг которого построена приподнятая площадка с перилами из красного гранита, выходят из траурного зала и поднимаются по лестнице к выходу, находящемуся в боковой стене Мавзолея.
В траурном зале саркофаг поставлен на монолит из черного Лабрадора, помещенный в центре зала. Стены зала облицованы лабрадором черного и серого цвета. Панель выполнена из черного лабрадорита с поясом из черного Лабрадора. На черную панель опираются красные порфировые пилястры, окаймленные полосами из черного полированного Лабрадора.
Архитектурно-художественное оформление зала выполнено Щусевым с величайшим мастерством и четко передает идейное значение траурного зала.
Проходящая над порталом траурная лента из черного полированного гранита опоясывает весь Мавзолей. Этот мотив черной траурной ленты несколько раз повторяется в Мавзолее. Под каймой траурной ленты, над порталом лежит огромный монолит черного Лабрадора с надписью «Ленин». Буквы сделаны из красного порфира и врезаны в черный лабрадор. Сочетание красного с черным применено и в колоннах венчающего портика. Четыре угловые колонны высечены из красного порфира, а остальные — черные, габроноритовые.
Мастеру удалось создать образец архитектуры высокой значимости, замечательный не грандиозностью размеров, подавляющей человека, а гармонией пропорций, выражением открытой доступности, связью с жизнью, прекрасным ритмом форм.
В самом конце 1501 года португальская эскадра в составе трех кораблей под командованием капитана Госпари де Лемуша двигалась с севера на юг вдоль Атлантического побережья Южной Америки. 1 января 1502 года моряки увидели странной формы скалу, очень похожую на огромную сахарную голову. Справа от нее португальцы увидели просторный залив, который они приняли за устье полноводной реки и решили назвать Рио-де-Жанейро, что в переводе означает «Январская река». Позднее залив получил название Гуанабара. В ноябре 1555 года на его берегах основали поселение французы. С этим португальцы смириться не могли. Началась долгая и жестокая борьба между противниками. Лишь в 1567 году португальцам удалось выбить французов с занимаемых ими позиций. Они заложили город, получивший название Рио-де-Жанейро. В 1763 году он был объявлен столицей всех владений португальской короны в Бразилии.
«Бог сотворил мир за шесть дней. А на седьмой он создал Рио-де-Жанейро». Так шутят бразильцы, имея в виду поистине сказочное местоположение и красоту своего города. Долгое время Рио-де-Жанейро был основным политическим, экономическим и культурным центром страны. После переноса столицы в город Бразилиа и ростом экономического гиганта — города Сан-Паулу, роль города несколько снизилась. Однако, уступив первенство в политике и промышленности, Рио-де-Жанейро, безусловно, лидирует в индустрии туризма, превратившись в курортный центр не только Бразилии, но и всего американского континента. В городе как грибы растут отели, расширяются и благоустраиваются пляжи. Перспективы Рио-де-Жанейро в области туризма огромны. Он давно раздвинул свои старые границы. Пробиты туннели в горах. Застраиваются новые районы. Любой житель Рио с уверенностью скажет вам: несмотря ни на что «Сидади Маравильоза» по-прежнему остается сердцем страны.
Скала, которую почти пятьсот лет назад увидели португальцы, сегодня так и называют — Пан-ди-Асукар — «Сахарная голова». Гора одна из двух самых больших достопримечательностей города. С нее хорошо видно береговую линию Рио-де-Жанейро. Первое официально засвидетельствованное восхождение на гору совершила английская детская медсестра Генриэтта Карстейрс, водрузившая на ее вершине в 1817 году британский флаг. Отцы города давно лелеяли мечту — превратить Пан де Асукар в центр паломничества туристов. Но как взобраться по ее почти вертикальным склонам? Вот если бы протянуть канатную дорогу…
29 мая 1903 года муниципалитет Рио принял по этому поводу специальный декрет. Расчеты показали, что легче всего «воздушный мост» перекинуть сначала на гору Урка, а уже с нее на Пан-ди-Асукар. За строительство взялся инженер Августу Ферейру Рамуш. Благодарные кариоки позднее поставят его бронзовый бюст на вершине Урки.
В 1913 году сюда была проведена канатная дорога. С той поры беспрестанно работают машины этого сооружения, крутятся огромные колеса, перегоняющие толстенный канат, на котором болтается кабина с пассажирами.
Напротив «Сахарной головы», на вершине холма Корковаду стоит другая и главная достопримечательность Рио-де-Жанейро, ее символ — статуя Спасителя. Холм Корковаду, что в переводе означает «горб» и довольно метко характеризует его форму, поднимается на высоту 704 метра над уровнем моря. Высота же самой статуи — 30 метров, не считая семиметрового постамента.
Идея этого сооружения зародилась ещё в 1922 году, когда праздновалось столетие независимости Бразилии. Один известный еженедельник тогда объявил конкурс проектов на лучший монумент — символ нации. Победитель конкурса, Эктор да Силва Коста, выдвинул идею статуи Христа, распростершего руки и словно обнимающего весь город. Этот жест выражает сострадание и одновременно радостную гордость. Идею общественность приняла с восторгом ещё и потому, что она перечеркнула прежний план возведения на горе Панди-Асукар грандиозного памятника первооткрывателю Америки Христофору Колумбу. К сбору денег на памятник подключилась и церковь, организовавшая по всей стране сбор пожертвований. Благодаря этому с финансированием работ не было проблем.
