Я и сейчас помню то, как он вертелся вокруг меня, и свое ощущение, что это не пакет, а нечто разумное и непонятное. Даже сейчас, рассказывая вам об этом, я понимаю, как абсурдно все это звучит».
Чтобы писать сильные книги, рассказы или сценарии, желательно обращать внимание на все свои чувства и давать всем образам, звукам и импульсам возможность участвовать в работе. Эти импульсы не приходят именно тогда, когда вы садитесь за стол, чтобы писать. Как показывает пример Болла, они появляются в самый неожиданный момент. Их легко выбросить из головы, особенно если рядом находятся другие люди или вы думаете в этот момент о другом. Я нахожу очень полезным вспоминать такие импульсы утром, когда просыпаюсь, или, наоборот, вечером, перед самым сном, т. е. тогда, когда мой мозг не занят ничем другим.
Если у вас возникла проблема с написанием сцены, попробуйте переключиться на другую систему восприятия. Если вы не знаете, что ваши герои должны сказать друг другу, то представьте, что каждый из них видит, слышит, ощущает, какой запах и вкус чувствует. Проделайте это с каждым из персонажей, и когда вы вновь взглянете на сцену глазами писателя, то немедленно увидите, что она получила свежий импульс.
Жизнь в деталях
Обращение к различным органам чувств интегрируется с другими элементами, наполняющими написанное жизнью, — яркими и интересными деталями. Вспомните, как в последний раз кто-то рассказывал вам о своем отпуске. Если это обобщенные впечатления: «Мы провели много времени на пляже, было очень жарко, и нам очень докучали торговцы. Один из них продавал религиозные предметы», то описание пролетает мимо ушей.
Сравните это с другим рассказом: «Пляж был наводнен продавцами. Один — маленький чернокожий осветлил волосы так, что стал блондином, у него был потрепанный саквояж, которым он жонглировал и то открывал, то закрывал на лету. И знаешь, что он продавал? Распятия, вырезанные из мыла». На этот раз сцена оживает. Вы видите продавца, вы представляете его движения и его товар.
Многие начинающие писатели выражают себя языком обыденным и неинтересным. Надо признать, что и жизнь большинства людей столь же обыденна и неинтересна. Они просыпаются по утрам, надевают ту же одежду, что и вчера, на завтрак едят то же, что ели вчера, они совершают до работы один и тот же путь и каждый день выполняют одну и ту же работу. И они не хотят видеть в книгах, рассказах или фильмах повторение своей жизни. Они хотят чего-то другого — яркого, интересного, впечатляющего. И они хотят, чтобы книги, которые они читают, были написаны ярким, интересным, волнующим языком.
В сценариях особенно заметно, если описания откровенно слабые. Вот что говорит Том Хэнк:
« Иногда, при чтении сценария, кажется, что перед тобой инструкция к водонагревателю. Поэтому когда читаешь сценарий и создается впечатление, что смотришь фильм, то сразу понимаешь — это нечто особенное».
Ищите характерные проявления
Язык важен не только при описании окружающей обстановки, но и при описании деталей поступков героев. Рассказывая о своем фильме «Ностальгия по папочке», автор сценария и режиссер Бертран Тавернье отмечал:
«Фильм построен на небольших деталях... на тех моментах жизни, когда люди встречаются, когда люди обижают друг друга и когда люди, находящиеся далеко друг от друга, вдруг сближаются. Такие моменты кажутся незначительными, но они крайне важны. Например, когда отец говорит своей юной дочери, которая хочет прочитать ему написанное ею стихотворение: иИди спатьГ — может показаться, что ничего не произошло, но для нее этот отказ ужасен. Это как убийство! Фильм наполнен такими моментами, маленькими убийствами, которые мы, а не только герои фильма совершаем каждый день в жизни».
В своей статье в журнале Writer’s Digestпоэтесса Диана Акерман вторит Бертрану Тавернье и идет дальше:
«В книгах почти не бывает чего-то настолько неправильного, что нельзя было бы исправить захватывающими интересными деталями».
Она всегда носит с собой записную книжку и записывает детали:
«Я не записываю, что происходит, поскольку это я могу запомнить и так... Что невозможно запомнить, так это детали: цвет воды, дрожание ресниц, следы на песке, крик самки тюленя, зовущей своего детеныша».
Конечно, мы с вами понимаем, что детали нужны не сами по себе. С их помощью мы показываем что-то важное, и в идеале они помогают вызвать эмоциональный ответ со стороны читателей. Автор многих бестселлеров Джеймс Паттерсон говорит:
«Работая над рукописью, я пишу повсюду: “Будь там Г Это значит, что я должен погрузиться в происходящее действие, все чувствовать и все видеть. Если у меня это получается, то я ощущаю каждую эмоцию. Бывает, что я напуган и испытываю страх, а бывает, и влюбляюсь».
Попробуйте использовать в качестве модели классические романы XIX века, они явно заслуживают того, чтобы их читали. Обратите внимание, как много в них различных деталей. Они были написаны задолго до появления кино и телевидения, и люди читали их отчасти для того, чтобы получить представление о местах, где никогда не побывают. Современные люди, видевшие практически все по телевизору или в кино, находят детальные описания скучными. Автор детективных бестселлеров и мастер описаний и диалогов Элмор Леонард говорит, что продажи его книг резко поднялись, как только он начал выбрасывать страницы, которые люди обычно пропускают.
Десять правил Элмора Леонарда
В газете New York TimesЛеонард поделился своими десятью правилами, помогающими ему превратить повествование в действие. Вот их краткий перечень.
1. Никогда не начинайте книгу с описания погоды.
2. Откажитесь от прологов.
3. В диалогах никогда не используйте никаких других слов, кроме «сказал» и «сказала».
4. Никогда не добавляйте наречий для корректировки глагола «сказал».
5. Не злоупотребляйте восклицательными знаками.
6. Никогда не используйте слова «неожиданно» и «вдруг».
7. Будьте осторожны с использованием диалектов и местных наречий.
8. Избегайте детальных описаний персонажей.
9. Не углубляйтесь в детали, описывая место действия и обстановку.
10. Старайтесь исключить те части, которые читатели обычно пропускают.
Он добавляет:
«Мое самое главное правило объединяет все десять. Если то, что я написал, воспринимается как написанное, то я переписываю все заново; если же выглядит естественно, то можно продолжать.
Я не могу позволить себе слепо следовать правилам композиции, при этом нарушая естественный ход повествования».
Проблема экспозиции
Экспозиция — это описание, которое дает читателю базовую информацию об окружающей героя обстановке или ситуации, в которой он находится. Трудность заключается в том, чтобы описание органично вписывалось в повествование и не прерывало развитие сюжета.
Есть целый ряд неудачных способов делать это. Например, такие диалоги: «Сколько лет мы знаем друг друга, Джек, 21 год или 22?» или «Ведь ты мой брат, Леон, и наверняка знаешь, как это важно для меня». Когда персонажи говорят друг другу то, что им уже известно, это очевидный знак того, что писатель не знал, как построить экспозицию. И в этом могут помочь три стратегии.
1. Разделение на части.В каждой из ситуаций раскрывайте только ту информацию, которая нужна именно в этот момент. Добавляя все новые и новые порции информации по мере движения рассказа, вместо того чтобы вывалить все сразу, вы даете читателю возможность испытать удовольствие собрать целое из отдельных частей.
2. Используйте персонажей* которые, согласно логике повествования, могут задавать вопросы.Писатели любят делать главными героями репортеров, детективов или офицеров полиции, потому что они по роду своей деятельности могут задавать вопросы. Можно использовать и таких персонажей, как новый сосед, любопытный ребенок или навязчивый гость, и сделать так, чтобы ответы на их вопросы давали информацию, которую в соответствии с вашим планом должен получить читатель.
3. Давайте информацию в эмоциональных сценах.Эмоциональные моменты повествования скроют тот факт, что вы сообщаете какую-то информацию. Например, пусть две взрослых сестры обсуждают, кому из них взять на себя заботу о больной матери. Одна из них может невозмутимо сказать: «Как старшая сестра я всегда заботилась о матери, даже сразу после своего замужества, когда она пила».Это ощущается немного как навязанная информация. Но обратите внимание, как это воспринимается, если сестра в бешенстве кричит что-то вроде: « Всегда именно я— когда она напивалась, убирала за ней блевотину! Даже в свой медовый месяц я должна была бежать домой, потому что мама была “больна”! А где была ты? Где ты сейчас, сестренка? В своем собственном маленьком мирке, как всегда!»Мы по-прежнему получаем много информации, но эмоциональный взлет сцены скрывает это.
