То, что Гамильтон — столица и крупнейший город колонии, не вызывает сомнения. И географически, и административно он занимает центральное, срединное положение. От аэропорта, расположенного в восточной части архипелага, добрый час езды на машине. Примерно такое же расстояние до столицы и от западной его окраины.
Кстати, несколько слов об аэропорте. Он находится на территории американской военно-воздушной базы Кайндли и носит название «Кайндли-филд», Узнав об этом, я, признаться, несколько удивился столь необычному «сосуществованию». Но все объяснилось просто: военная база выделила под гражданский аэропорт две взлетные дорожки после того, как английская колония стала курортом для американцев. Территория аэродрома столь не велика по размеру, что невольно удивляешься: каким образом летчикам удается сажать здесь свои громоздкие пассажирские «боинги»?
Путь к Гамильтону от аэропорта лежит через залив Касл-Харбор. Далее можно двигаться, огибая залив Харрингтон-Саунд с севера или с юга. Живописная дорога вьется, петляет среди синевато-серых скал по узкой полоске суши, отделяющей заливы Касл-Харбор и Харрингтон-Саунд, а затем врывается в самую «дикую» часть главного острова. На протяжении четырех миль пути океана вообще не видно, хотя ширина острова здесь не превышает мили. Неровная поверхность земли поражает воображение причудливыми нагромождениями из белого мягкого камня, небольшими прогалинами жирной плодородной почвы и буйной растительностью. Самым распространенным деревом на островах является так называемый бермудский кедр, который также именуют виргинским можжевельником. Бермудский кедр чрезвычайно декоративен и одновременно обладает промышленной ценностью. Другие же деревья, среди которых много королевских пальм, обычны для любой субтропической зоны. И повсюду цветы: на диких полянах, в редких рощах, в палисадниках домов. Встречаются целые поля дикорастущих бермудских лилий, которые разводят на островах на продажу и экспортируют во многие страны.
За исключением бесплодных районов коралловых рифов и базальтовых нагромождений, которых больше всего на северном побережье, на острове нет пустующих территорий. Каждый клочок земли используется под цветочные, ягодные, фруктовые или овощные посадки.
Дома выстроены с большим вкусом и выдумкой независимо от того, удобен ли участок земли, взятый под постройку, или нет. Если коттедж стоит на возвышении, то от дома к подножию пригорка сбегают вниз террасами ступени из грубо отесанных камней. Камнем устланы и дорожки в палисадниках. Однако у большинства домов, так не похожих внешне друг на друга, есть одно общее — цвет крыш: белый или серебристый, отражающий солнечные лучи и предохраняющий жилье от чрезмерного перегрева.
Таковы пригороды Гамильтона. Примерно так же выглядит и столица, но к этому надо добавить кварталы прижавшихся друг к другу домов высотой в отличие от коттеджей и особняков в два или три этажа. Но и тут в просветах между домами в самом центре города можно натолкнуться на небольшие участки кустарниковых зарослей, которые, можете быть уверены, отнюдь не «ничейная» земля. Это либо заповедные посадки (хотя таковых немного), охраняемые властями, либо собственность богатых владельцев, которые числятся приусадебными, домашними парками. И доказательством тому служат все те же таблички с надписью: «Вход воспрещен. Частная собственность».
Улицы Гамильтона расчерчены строго по вертикалям и горизонталям, как в Нью-Йорке или в Ленинграде. Запутаться невозможно. Да это и понятно, ведь Гамильтон сравнительно молодой город (он на 203 года моложе Сент-Джорджа) и застраивался по специально разработанному плану, а не хаотически. Архитекторы преднамеренно придали ему строгость и лоск столичного города.
Главной магистралью, торговой и деловой артерией Гамильтона является Франт-стрит. В отличие от многих портовых да и не портовых городов мира, в которых главные улицы запрятаны в глубине кварталов центра, Франт-стрит находится «на краю» и идет вдоль причалов пассажирского порта. Начинается она у слияния пригородного шоссе с одной из вертикально расположенных улиц, Куин-стрит, в том самом месте, где на выкрашенном под зебру треугольнике асфальта красуется единственная в городе и почти всегда пустая будка полицейского-регулировщика. Дома на этой улице расположены только с одной стороны. С другой стороны — залив и гавань, на берегу которой притулились здания таможни и морского вокзала. И тем не менее, несмотря на «однобокость» улицы, деловая жизнь города сосредоточена здесь.
Целый квартал от Куин-стрит до Барнаби-стрит занимают магазины с яркими витринами. На противоположных углах Барнаби-стрит, будто специально отгородившись друг от друга улицей, разместились конторы двух конкурирующих банков.
За конторами банков в доме марроканского стиля с галереей, отделенной от улицы рядом тонких колонн, тесно прижались друг к другу представительства ряда иностранных авиакомпаний. Недалеко от морского вокзала — здание колониального Секретариата. В нем сосредоточены все правительственные учреждения, а также казначейство, в котором среди прочих ценностей хранятся «меч государства» (полагают, что он побывал в крестовых походах), серебряное весло с датой «1697 год», служившее символом бермудского вице-адмиралтейства.
Позади квартала, занимаемого колониальным Секретариатом, в самой высокой точке города разместился Дом сессий и Верховный суд колонии.
Наиболее привлекательными местами Гамильтона являются, пожалуй, усадьба Парла-Виль, «почта Перо», а также «дом Хейла», или «Апотекариз-холл». Все эти три дома тесно связаны между собой. Апотекариз-холл, или, попросту говоря, аптека, была построена американцем-южанином Хейлом в 1860 году. Рассказывают, что аптекарь Хейл и почтмейстер Перо, несмотря на весьма скромный род своих занятий, оставили довольно заметный след в истории колонии.
В ту пору на Бермудских островах еще не были в ходу почтовые марки. Если человеку требовалось отправить письмо, его нужно было принести на почту, заплатить деньги за отправку, и тогда на конверте проставлялся чернильный штамп с указанием стоимости посылки. Такая работа требовала от Перо постоянного присутствия в конторе. Контора находилась в угловой комнате его дома на первом этаже, и Хейл, еще не построивший свою аптеку, частенько заходил к другу помочь в отправке писем.
Но такой способ Перо считал чрезвычайно неудобным. Тогда Хейл предложил: а почему бы не продавать почтовые штампы целыми листами? Например, по двенадцать штук на листе за один шиллинг. Тогда отправители писем, не прибегая к помощи почтмейстера, сами отрезали бы от листа штампы, приклеивали их на конверты и опускали в ящик, который можно было бы повесить на дверях почты… Так появились «марки Перо». В наши дни этих марок — считанные единицы. Их можно приобрести только случайно.
Но, вернемся к Парла-Вилю. Перед входом в дом растет громадное каучуковое дерево, кстати единственное на острове. Его привез из далекой Британской Гвианы в 1847 году Уильям Перо в подарок Хейлу. Деревцо гевеи быстро акклиматизировалось, прижилось и… намного пережило своих хозяев. Эта старая гевея явилась основой живописного парка, ныне похожего на ботанический сад с коллекцией флоры островов, заложенного Уильямом Перо.
Ныне в доме Перо размещена публичная библиотека— главное книгохранилище колонии с филиалом в Сент-Джордже. В ней собрано более 40 тысяч томов книг на разных языках. Кроме того, посетителям предлагается очень широкий выбор английской, французской и американской периодики.
Однако, несмотря на богатый выбор литературы, собранной в библиотеке, который должен бы олицетворять любовь бермудцев к чтению, к книге, я не видел в Гамильтоне ни одного специализированного книжного магазина. Лишь в одном довольно заурядном магазинчике, торгующем всяким галантерейным и сувенирным ширпотребом и цветными открытками, я обнаружил уголок с книгами и журналами. Литература была представлена в основном американскими бестселлерами, а точнее, чтивом по цене ниже полдоллара, с изображенными на обложках полуголыми красавицами и элегантными суперменами с кольтами и винчестерами в руках. На фоне всей этой фривольной литературы почти совершенно терялись стопки свежих газет. Но газеты все-таки раскупались, а журналы, несмотря на их призывную рекламную «красоту», продолжали уныло лежать на своих местах.
На восточной окраине Гамильтона, неподалеку от порта, расположен дом, занимаемый Бермудским историческим обществом. Внешне он ничем не выделяется и напоминает обычный жилой дом новоанглийского периода. Сейчас в здании размещен музей. В нем собраны рисунки, гравюры, фоторепродукции картин с зарисовками сценок местного быта. Очень любопытны образцы средневековой мебели, изделия из серебра, выполненные местными мастерами. Особый интерес представляют чертежи легкого, очень узкого и явно быстроходного парусного судна, построенного здесь, на Бермудских островах. Это судно принимало участие в блокаде американских портов, занятых в годы гражданской войны в США конфедератами.
