Действительность была на самом деле более серой и беспощадной. Ключом к действительности является, пожалуй, образ мыслей Форда. Генри Форд все более упорно стал провозглашать, что стремится и к политическим лаврам. Сначала он выставил свою кандидатуру на пост сенатора, а затем в августе 1923 года опубликовал в одном американском журнале под своим именем статью. Заголовок статьи был следующим: «Если бы я был президентом США».
Десятилетие спустя «родственная Форду душа» обнаружилась в Европе. Наверное, прочитав эту статью Форда, Гитлер однажды в своем выступлении, перечисляя своих идеологических предтеч, среди первых назвал Генри Форда: «По моему мнению, во главе все усиливающегося национал-социалистского движения в Соединенных Штатах Америки стоит Генри Форд. Его антисемитская политика, базирующаяся на наших баварских принципах, заслуживает самого великого нашего восхищения».
Обладая необычайным талантом инженера, Форд в то же время был исключительно тщеславен и делал все, чтобы имя его было окружено ореолом восхищения и легендами о непогрешимости. Разумеется, в руководстве его гигантским предприятием участвовало большое количество, целые сотни исключительно способных инженеров и администраторов. К числу их относился его сын — Эдзел Форд, очень образованный человек, по характеру совсем непохожий на отца. Имя Эдзела запрещено было без ведома отца упоминать в каких-либо публикациях о фирме, а он такие разрешения давал очень редко.
Форд во все обязательно совал свой нос и высокомерно, тоном, не терпящим возражений, делал заявления на самые фантастические темы. Так, например, вышло в свет несколько его книг, так называемых «научных публикаций», которые, среди прочего, были посвящены фармакологии, палеонтологии и даже искусству танца. В столице «фордовской империи» — Дирборне местное радио передавало постоянную специальную программу «Беседы Форда в воскресные вечера». Иногда на этих «вечерах» выступали очень способные актеры. Но это была «упаковка». На самом деле «вечера» были ханжескими проповедями, бранью в адрес банкиров и хвалебными речами в адрес благодетеля рабочих — Форда. В заключение исполнялись церковные хоры.
А чего стоит «фордовский музей»! В нем среди экспонатов можно увидеть, к примеру, лабораторное предметное стеклышко, которое после смерти старого Форда отыскалось в картонке из-под ботинок под кроватью. На его обратную сторону была приклеена этикетка с надписью: «Последний вздох Эдисона». Хранится в музее и огромный групповой портрет, который Форд приказал написать в 1929 году по случаю одного званого вечера. На нем во главе застолья восседает тогдашний президент США — Гувер, а вокруг — 500 человек, самых крупных представителей деловых кругов, которых Форд за миллион долларов доставил на этот ужин. С годами многие из лиц на портрете были заменены новыми: Форд не мог перенести, чтобы на портрете был изображен какой-то финансист, с которым у него когда-то возникали нелады.
Естественным можно считать расцвет заводской секретной службы в «империи Форда». Ведь награбленное нужно защищать всеми силами и средствами! А из характера и самой природы Форда ясно, что он для этого не отказался бы от любых самых грубых форм насилия.
Когда американские профсоюзы, постепенно набиравшие силу, один за другим начали вырывать у крупных трестов коллективные договоры, Форд на своих заводах захлопнул ворота перед профсоюзными организаторами. Руководство заводской полицией Форд поручил некоему Гарри Беннету, закоренелому негодяю и рецидивисту, бывшему чемпиону по боксу. Свою карьеру у Форда Беннет начал в 20-х годах телохранителем его детей. Затем он стал называться «начальником отдела кадров». На самом же деле он никогда кадровыми вопросами не занимался. Главной его задачей на заводе было создание обстановки страха и насилия, а то и вооруженного террора. И он отлично это осуществил, создав к 1937 году «штурмовые отряды Форда» в 600 человек. Эта сила стала настолько угрожающей, что даже сам губернатор штата Мичиган вынужден был заявить: «Генри Форд использует в своей заводской полиции самых отвратительных гангстеров штата».
Несколько страшных эпизодов такого внутреннего террора, царившего на заводе, вошли в историю промышленности США и американского рабочего движения. Так, например, стал знаменитым дирборнский «голодный марш», до которого дело дошло в 1932 году, в разгар мирового экономического кризиса. Сильно нажившийся на этом кризисе Форд применил очень простой и жестокий способ. Он попросту уволил около 60 тыс. рабочих, а взамен нанял новых — за 1/4 прежней их зарплаты. (Знаменитый трюк с пятью долларами уже давно был в прошлом.) Вновь нанятым в 1932 году изголодавшимся рабочим Форд платил уже только по одному доллару в день!
Понятно, что беспокойство в самом Дирборне и окрестностях стремительно росло. Вскоре оно перекинулось на город Детройт. В феврале 1932 года из Детройта в сторону фордовских заводов направился «голодный марш». Подавляющая часть участников этой демонстрации состояла из уволенных Фордом рабочих. Однако плакаты и лозунги над колонной не содержали никаких политических требований. Демонстранты требовали только хлеба, работы и прекращения заводской слежки за рабочими вне завода. Заводская полиция (в ее рядах и «штурмовики») встретила демонстрацию у входа крупнейшего фордовского завода «Ривер руж». Полиция забросала демонстрантов гранатами со слезоточивым газом, те отвечали камнями и даже обратили полицейских в бегство. В ответ на это фордовские телохранители и «штурмовики» открыли по толпе огонь. Четверо рабочих были убиты, 50 — ранены. (Во время схватки получил ранение и сам Беннет: кто-то камнем угодил ему в висок. Поправившись, он получил от Форда «в компенсацию» автомобиль «форд-линкольн» и большой надел для дачи из земельных угодий Генри Форда.)
Другой столь же крупный скандал, вошедший в историю американского профсоюзного движения и борьбы рабочих, известен под названием «кровавое побоище в «Ривер руж». Это случилось значительно позже, в 1937 году. Политическое положение внутри Соединенных Штатов к тому времени значительно изменилось. Экономический кризис заканчивался. В Белом доме в президентском кресле сидел Рузвельт, который знал, что без существенных уступок требованиям профсоюзов модернизировать капиталистическое производство нельзя. Поскольку автомобильная промышленность приобретала все большее значение в экономике США, особая заслуга в увеличении заработной платы и улучшении условий труда принадлежит профсоюзу автомобилистов. Однако Форд по-прежнему не пускал профсоюзных организаторов на свои заводы.
Тем не менее профсоюз автомобилистов постановил: организаторам проникнуть на территорию заводов и разбросать там листовки, в которых разъяснить рабочим цели профсоюза и призвать их объединяться в профсоюзы. Банда Беннета и всегда сотрудничавшая с Фордом местная полиция, разумеется, знали об этом плане и с оружием в руках охраняли вход на завод. Когда профорганизаторы попытались все же проникнуть на завод, полиция Форда напала на них. Многие из профсоюзных организаторов получили тяжелые ранения: одному пробили голову, другому переломили позвоночник. Когда несколько часов спустя жены пострадавших начали перед входом на завод раздавать листовки, телохранители Форда избили и их. Затем на завод попытались проникнуть несколько руководителей профсоюза автомобилистов. Среди них был Уолтер Ройтер, впоследствии руководитель Конгресса производственных профсоюзов (КПП). Громилы Беннета избили и их.
После «кровавого побоища в «Ривер руж» совет профсоюзов возбудил уголовный процесс против Форда. Дело много лет переходило из одной судебной инстанции в другую. Против Генри Форда было вынесено девять приговоров, обязывавших его разрешить деятельность профсоюзов в его «автомобильной империи». Однако Генри Форд плевал на эти приговоры. Он отказался выполнять приговор даже Верховного суда США, вынесенный в 1939 году. Понадобилось еще одно решение Верховного суда США — уже в феврале 1941 года, чтобы на заводах Форда наконец разрешили деятельность профсоюзов. Историки промышленного развития Америки считают, что Форд, возможно, сопротивлялся бы и дальше, если бы не вторая мировая война, с ее нехваткой рабочих рук, заставившая Форда изменить позицию.
А пока все это происходило, промышленная «империя Форда» давно уже перешагнула границы штата Мичиган, а потом и границы США. Центром империи был пригород разраставшегося Детройта — Дирборн с заводом «Ривер руж». По мнению многих, в канун второй мировой войны это был крупнейший индустриальный массив в мире со своей собственной железнодорожной станцией, доками и гигантскими сталепрокатными заводами.
В 18 городках Соединенных Штатов имелись фордовские заводы, а в 21 штате — склады запасных частей.
