– Большинство морпехов-землян еще не оправились от психологической травмы, – сказал генералу Трэвис и улыбнулся. – Будем надеяться, что ребята с Иштар окажут на наших ветеранов благотворное влияние.
– Верно, будем надеяться. Я на это рассчитываю. Как, впрочем, и наоборот: что наши ветераны благотворно повлияют на них. – Генерал на минуту умолк. – Кстати, как ты считаешь, почему они пошли к нам служить?
– Кто? Иштарийцы? – Трэвис пожал плечами. – Несколько месяцев назад, еще на Земле, я разговаривал с одним из них. У меня возникло такое впечатление, что мы… что мы для них своего рода экзотика. Выше ростом. Агрессивнее. У нас куча навороченных игрушек, А главное, мы не побоялись вступить в поединок с Анами и одолели их. Думу-гир-калам стал возможен лишь благодаря нашему вмешательству. Ведь именно мы освободили иштарийцев из-под ига Анов.
– Ты хочешь сказать, что на нас молятся как на героев?
– Что-то вроде того. Хотя подозреваю, это примерно то же самое, как у нас с тобой.
– Это как понимать?
– Я когда-нибудь рассказывал тебе, почему я вступил в корпус?
Генерал покачал головой.
– Когда я был маленьким, лет семи-восьми, меня брали в гости к твоей семье в Балтимор. Помнишь?
– Как не помнить. Моя сестра, твоя мать, и наши родители были очень близки.
– Мне жутко нравилось бывать у тебя в гостях. Особенно мне нравились лошади. Правда, ты уже уехал. Помнится, это была твоя первая экспедиция за пределы нашей системы…
– На Посейдон.
– Угу. Твои мать и отец к тому времени уже вышли на пенсию. Я, бывало, слушал истории, которые они мне рассказывали… они и моя мать. Почти все их рассказы были о тебе, о том, как они гордятся тобой. Так что я по собственному опыту знаю, что это такое.
– Что именно?
– Культ героя, разумеется.
– А, прекрати, – фыркнул генерал. – Похоже, что ты начинаешь впадать в старческую сентиментальность. Мы ведь с тобой тогда еще ни разу не встречались вживую.
– Да, но как такое забудешь! Ты был далеко, на расстоянии в двенадцать световых лет. Но я слышал о тебе от матери, а от твоего отца слышал о Сириусе, Иштар и о звездных морпехах. Какие захватывающие это были истории! О мирах, куда более невероятных, чем рисовало мое детское воображение. В них были красные леса и летающие паутинки, а еще серебряное кольцо диаметром десять миль, поблескивающее в свете двойной звезды Сириуса. Иштарийские тролли и сражающиеся Нергалы. Я начал загружать в голову все, что только мог достать про морских пехотинцев. А иногда в ясную ночь выходил на улицу и смотрел на звезды. Думаю, я окончательно принял решение, когда мне было лет десять. К тому времени, когда ты вернулся, я уже был морпехом.
– Помню-помню эту нашу с тобой первую встречу. В Квонтико.
– Верно. Меня как раз произвели в сержанты.
– В общем, все равно, почему они пошли к нам служить, – произнес генерал, помолчав, – главное, теперь они морпехи, а корпус – их родной дом. В отличие от Земли.
– Мне кажется, – медленно произнес Трэвис, – что теперь это верно по отношению к нам всем.
Какое-то время генерал смотрел в виртуальное окно, глядя, как в небе над озером собираются грозовые тучи.
– Корпус как одна семья, – произнес он.
Космический транспорт ‹Джон А. Лежен›, следующий к Сириусу
Формирование экспедиционного корпуса проходило на полярной орбите Марса. Постепенно с разных концов Солнечной системы прибывали космические корабли. Шесть из них были судами американского флота, которые пришлось снять с боевой вахты в составе сил космической обороны – фрегаты ‹Грей›, ‹Бернэм› и ‹Робертс›, эсминцы ‹Фаррагат› и ‹Спруанс›, боевой крейсер ‹Южная Калифорния›. Еще пять кораблей принадлежали военно-космическим силам других стран – фрегаты ‹Гуянь›, ‹Ченгду› и ‹Раджпут›, эсминцы ‹Слава› и ‹Сун-Шинь-линь›. Четыре корабля были межзвездными транспортами – ‹Шенандоа›, ‹Аркадия›, ‹Крым› и ‹Хонгой›, плюс два транспорта командного класса частей морской пехоты – ‹Арчибальд Гендерсон› и ‹Джон А. Лежен›.
Последний участник космической эскадры также нес на своем борту груз. Раньше он назывался ‹Йеллоустоун›, однако недавно был переименован в ‹Бесстрашный›. Его экипаж состоял лишь из одного ИскИна, так называемого Квинси-3. Кстати, единственный перевозимый на его борту груз состоял из пятисот канистр марсианского песка, взятого со дна давно исчезнувшего марсианского моря в северном полушарии планеты. Каждая такая канистра вмещала пятьдесят метрических тонн.
Двадцать пять тысяч тонн песка.
За последние несколько месяцев экспедиционный корпус значительно вырос в численном отношении. Первоначально предполагалось, что в него войдут лишь пять кораблей – грузовоз, ‹Лежен› и три корабля сопровождения. Однако в последние месяцы правительства, до этого не желавшие снимать корабли с боевой вахты космического обороны, начали склоняться в иную сторону. Поскольку в первые месяцы после Армагеддона новых нападений со стороны ксулов не было, идея активной обороны стала находить себе все новых и новых сторонников – действительно, не лучше ли вместо того, чтобы ждать, когда враг нанесет вам удар, нанести удар первыми? В конце концов есть пусть малый, но шанс, что операция ‹Морской огонь› принесет свои плоды – как то было обещано. Одержать вторую победу над вражеским кораблем или же, что более вероятно, над целым флотом – в такое верилось с трудом.
5 октября 2324 года в киберсон погрузился последний морпех. Флотский состав присоединится к ним, когда все корабли будут уже на пути к звездам. Корабли космической эскадры взяли курс на яркую бело-голубую искорку, Сириус, и включили двигатели.
Все суда эскадры построены на основе одной общей модели – в виде гриба. Впереди в ‹шляпке› резервуар с запасом реактивной массы для двигателей – воды. Вода также использовалась в качестве защитного экрана для жилых отсеков, расположившихся вдоль ‹хребта› каждого судна. Второй бак с водой располагался в кормовой части и создавал дополнительную реактивную массу. Кроме того, он также играл роль защитного экрана, когда корабль в средней фазе менял ориентацию в пространстве и начинал сбрасывать скорость.
Сзади от второго бака с водой располагались экстракторы энергии. Они в буквальном смысле вытягивали энергию вакуума из квантовых всплесков так называемого пустого пространства и перекачивали ее к главным двигателям, где происходило превращение воды в раскаленную плазму, которая, в свою очередь, в виде ослепительного огня направлялась обратно.
До последних пятидесяти лет пилотируемые звездные корабли из соображений безопасности экипажа ограничивали ускорение до одного g. В результате им требовался примерно год, чтобы развить скорость, близкую к световой. Когда же на вооружение была взята безынерционная технология Номмо, это позволило существенно увеличить ускорение. Восемнадцать кораблей экспедиционного корпуса развили ускорение в десять при котором скорость, близкую к скорости света, они обретут примерно через месяц. Внутри жилых отсеков, расположенных в кормовой части, ощущалось ускорение лишь в одно
К концу октября эскадра уже покинула пределы Солнечной системы и вошла в туманность Оорт, двигаясь со скоростью, составляющей примерно один процент от скорости света.
На Земле тем временем температура продолжала падать; снежный покров укутал уже семьдесят процентов суши – от Патагонии до Канады, от Северной Европы до Австралии. Повсюду полным ходом шло наностроительство – под снегом и льдом делались пустоты. Несколько раз за свою историю, в периоды предыдущих оледенений, человечество выживало в пещерах. На этот раз будет то же самое.
Через тридцать пять дней после старта с орбиты Марса двигатели судов умолкли. Теперь они шли со скоростью почти вплотную приближенной к скорости света. Искаженная скоростью их движения, звездная бездна сжалась вокруг них в кольцо – мертвая пустота впереди, мертвая пустота позади. Четыре жилых отсека на борту каждого судна развернулись на девяносто градусов и теперь торчали по обеим сторонам ‹позвоночника›, надежно защищенные от случайного попадания разогнанных до высоких скоростей частиц передним баком, вмещавшим несколько миллионов литров воды. Вскоре эти отсеки начали вращение вокруг центральной оси судна, создавая искусственную гравитацию примерно в половину Выполнив все, что от них требовалось, экипажи кораблей погрузились в киберсон – вернее, провалились в черную бездну, якобы лишенную всяких сновидений.
В апреле 2316 года, то есть после двух лет ожесточенных дебатов, Федеральный союз проголосовал за строительство из астероидов пяти межзвездных ковчегов, имеющих на своем борту капсулы для погружения в киберсон, чтобы дать шанс на спасение как можно большему числу землян.
