Феодула
В царствование нечестивых римских императоров Диоклетиана и Максимиана 60 в Фессалоникии 61 проживали двое богоугодных служителя Церкви Божией, Агафопод и Феодул. Агафопод был саном диакон, имел уже преклонный возраст и проводил жизнь целомудренную. Феодул же был чтецом. Сын благочестивых родителей-христиан, он был молод и красив лицом и проводил жизнь беспорочную. У Феодула были три брата по плоти: Капитон, Митродор, и Филосторгий, проводившие такую же благочестивую жизнь, как и он сам.
Блаженный Феодул еще раньше своего страдальческого подвига воспринял от Бога залог, имевшего дароваться ему венца мученического. Почивая однажды ночью, Феодул в сонном видении намеревался получить от некоего почтенного человека в свою руку некую вещь. Пробудившись от сна, Феодул действительно нашел в своей руке весьма красивый, неизвестно из чего сделанный, перстень с печатью, имеющею изображение святого креста. Это было знамением страданий святого Феодула за Христа, Бога нашего, пострадавшего ради нас на кресте. Святой юноша Феодул исцелял впоследствии этим перстнем всякие болезни между людьми. Кого бы ни встречал он из больных, имея при себе сей перстень, – немедленно страждущего оставляла болезнь и он становился здоровым, так что даже многие эллины, видя это, обращались ко Христу.
Когда вышеупомянутые языческие цари воздвигли гонение на христиан, то повсюду разослали свои приказы, – принуждать всех людей к поклонению делу рук человеческих – идолам, а не к поклонению Единому Богу, Создателю всех 62. Такого рода царский приказ пришел и в Фессалоникию, где были выставлены на показ всем орудия мучений, уготовленные для не повинующихся царскому повелению 63. Многие из верующих бежали отсюда, стараясь скрыться, кто где мог; другие мужественно отдавали себя на мучения и, наконец, третьи, будучи малодушными и слабыми, убоявшись мучений и смерти, переходили на сторону язычников и вкушали вместе с последними идольские жертвы, предпочитая таким образом настоящую суетную жизнь жизни бессмертной. Но они, избегая кратковременных мучений, приуготовляли тем самым себе вечную смерть и погибель. Таковым радовался диавол, но великодушными и мужественными воинами Христовыми он всегда бывал побеждаем и посрамляем, как например сими двумя святыми Агафоподом и Феодулом. Эти последние во время наступившего лютого гонения не убежали, не скрылись, но непрестанно пребывали в дому Божием, день и ночь молясь Богу о святой Его Церкви, подвергшейся таким бедствиям, и день и ночь ожидая начала своих страданий. Действительно, когда о святых узнали языческие воины, они тотчас схватили их и бросили в темницу. В то время начальником Фессалоникии был Фавстин. Воссев на своем судейском месте, он приказал привести к себе на допрос исповедников Христовых – Агафопода и Феодула. Как бы позванные на пиршество, с радостью отправились они, держась руками друг за друга и мужественно восклицая:
– Мы христиане!
Когда святые предстали пред судилищем мучителя, то он, желая прежде всего уловить своими обольщеньями младшего, приказал всем удалиться, а Агафопода отвести в другое место. Затем, подозвав к себе поближе Феодула, он ласково сказал ему:
– Смирись, юноша, умоляю тебя, отвергни свое новое лжеучение христианское и приступи к выполнению законов и обычаев, установленных древностью, если не хочешь в мучениях окончить жизнь свою.
Святой же Феодул отвечал ему:
– Я давно уже оставил заблуждение и обман и боюсь за тебя, так преданного суете, дабы ты не подвергнулся смерти вечной.
Судия не обиделся на эти слова святого, но снова всячески стал соблазнять приступить к принесению жертв идолам, обещая ему подарки и почести. Находившийся здесь поблизости жрец Зевса 64, по имени Ксенос, сказал святому:
– Если почести и подарки не убеждают тебя к принесению жертвы, то пусть мучения убедят тебя повиноваться царским повелениям!
– Ужасы мучений ни в каком случае не смогут запугать меня, – отвечал мученик жрецу, – и никогда не склонят к исполнению вашей воли.
На слова говорившего, затем Фавстина о том, что жизнь почетная лучше мучительной смерти, святой Феодул отвечал:
– Действительно, я сознаю, что жизнь лучше смерти, и потому-то я и решил в уме своем презреть сию земную и кратковременную жизнь, дабы мне соделаться участником в бессмертной жизни и вечных небесных благах. Итак, замучь меня ранами и огнем и ты увидишь, что мучимое тело мое подвержено тлению и гибели, разумная же душа моя, будучи нетленною, после мучений тотчас же освободится от уз тела и будет веселиться в жизни бесконечной.
– Умоляю тебя, – продолжал судия, – сообщи мне, Кто же даст тебе те великие блага, из любви к Коему ты решил презирать ныне мучения и самую смерть?
– Бог, – отвечал святой Феодул, – все определивший законами природы, и Его Сын, Христос, Слово Отца (Ср. Ин.1 и след.), крестом Которого назнаменован я с самого моего младенчества; я не оставлю этого знамения до конца жизни своей и скорее соглашусь лишиться через мучения своего тела, нежели отрекусь от сего знамения Христова. Я верный слуга моего Владыки, и ты не победишь меня, ни огнем, ни железом!
Игемон Фавстин, изумившись таковому мужеству и смелости святого юноши Феодула, повелел отвести его подальше от себя в отдельное место. Затем, позвав к себе святого Агафопода, он сказал ему:
– Поклонись богам нашим! Вот и Феодул, находившийся также в обмане, ныне дал обещание поклониться им и принести вместе с нами жертву.
Уразумев хитрость и обман игемона, святой Агафопод сказал ему:
– И я с радостью принесу жертву истинному Богу и Его Сыну Иисусу Христу, ибо и Феодул обещался Сему, а не иному какому богу принести благоприятную жертву.
Фавстин же возразил ему:
– Нет, Феодул обещал принести свою жертву не этому Богу, а двенадцати богам 65, содержавшим всю вселенную.
Святой же Агафопод с улыбкою отвечал ему:
– Для чего ты называешь богами то, что сделано мастером из тленного материала? Могут ли быть богами те, которые сделаны руками людей, поклоняющихся своему творению, как будто существам лучшим и совершеннейшим? Боги ли те, которые не могут оказать сопротивления желающим ниспровергнуть и разбить их и не могут ничем защитить себя, – которые глазами не видят, ногами не ходят и не имеют в себе ни одного какого бы то ни было чувства? – Боги ли те, про которых эллины говорят, что они имеют живую душу и предаются разного рода омерзительнейшим блудодеяниям; а ныне мастера, делавшие их статуи, продают их за одну серебряную монету или за четыре мелких медных монеты? После всего
