дивно приводит его к единовидной Непостижимости. И вообще, созерцание возводит такой ум к вышеестественному состоянию, когда Божественная любовь неложно и явственно расцветает в душе, возрождая душу к Божественным единениям и боговидным переживаниям в духовном свете.
Таковы состояния, которые божественно испытывают те, кто пришли со смирением к Иисусу, и это есть безошибочные признаки Царствия Божия: внутри себя стремиться к созерцанию и молитве и усердно заниматься всяким Божественным искусством – умному трезвению и наблюдению за умом. Это весьма похвально и далеко отгоняет заблуждения. А то что монахи прежде этой практики или вместе с нею стремятся к пророчествам и прозрениям, или еще к каким бы то ни было знамениям, или к тому, чтобы видеть Ангелов или слышать их гласы, или воспринимать Божественный свет, словно хотят ухватить его внешними чувствами, – вот это не только чрезмерно, но и абсолютно не свойственно этому состоянию святости и есть на самом деле ров ужаснейшего заблуждения.
Те из евангельских заповедей, которые исполнились, приписывай помощи и поддерживающей тебя благодати. Что касается заповедей, которые оставляешь без внимания, то в этом вини вялость своего произволения и помраченность своего ума. Как можно скорее воспрянь от поражения, не допуская ничему дурному стать навыком, ибо долго длящиеся привычки трудно устранять. Молись в смирении и кайся искренне, прося Христова заступничества, ни в коей мере не уступая тем помыслам, от которых потерпел поражение посредством пагубного небрежения или малодушного отчаяния. Держи себя в терпении и уповании, которые являются основами добродетелей, сотворяющих душу божеством, и без которых всякий будет воздвигать добродетели словно бы на воздухе.
Умоляя и не получая, тебе не следует впадать в уныние, ибо придет Божие заступление и защитит тебя, когда нужно. Ты же, ободрясь и припав к Богу в смиренном умонастроении, никогда не прекращай умолять. В надлежащее время Христос является тем, кто с верой просит и сражается за них, когда они нуждаются в помощи. Совершеннейший вход в Царство Небесное бывает многими скорбями. Поэтому тебе подобает через благие надежды стяжать терпение, если веришь как должно, что поистине много скорбей у праведных, и от всех их избавит их Господь (Пс. 33: 20). Ибо хранит Господь все кости их, то есть душевные силы. И далее: ни одна из них не сокрушится. Ведь даже когда духоносец страдает и поскользнется, склонясь ко греху, благодать не позволяет ему впасть в погибель. Ибо когда он будет падать, не разобьется, поскольку Господь поддерживает руку его.
4
Все это для того, чтобы каждый ясно познал бы немощь и безсилие своего ничтожества в Божественнейшем и Прекраснейшем. Неоткуда у него взяться ни любви к добродетели, ни к возделыванию ее, ни к стремлению к ней. Отсюда он обретает самоукорение и приходит в боголюбезное смирение, наилучший и неприступный оплот добродетелей. Затем со всем душевным усердием приникает он к Богу, Подателю всего благого и прекрасного: совершенных и вышеестественных благ, достигаемых молитвами и слезами, припаданием и воздыханиями, вместе с терпением, возникающим от упования на Бога.
Никакое из благ не может обрести завершение без содействия Бога. И те, кто ясно осознал это, приобретают терпение со смирением и никого не осуждают. Поэтому они удостоены Божественных и вышеестественных даров благодати, по образу и подобию Божию, и, в целом, обожения и связанной с ним Божественной любви и созерцания. Озаряясь и совершенствуясь, насколько это возможно, они восходят от славы в славу, преображаются и переходят к Божественным и неизреченным созерцаниям и глубинам Божественных таинств, облекаясь вышенебесной мудростью и радостью.
Ищи, как сказано, и поселяйся в Пресветлом Боге через терпение, происходящее от веры. И ты не лишишься Царствия и Его Божественных даров, будешь общником Его непостижимой славы. Тогда душа человеческая, о чем для всех Ангелов страшно даже помыслить, станет наследницей Бога, Который надо всеми. Вначале на краткий миг является Божественное благоволение, и утешение, и надмирный свет и красота, с непереносимой славой Христа. Тогда вся душа становится охваченной Божественной любовью. Затем она восходит с сильнейшим устремлением со Святым Духом и заглядывает за грань всего сущего, входит в скинию нерукотворенную, где находит Христа, сидящего одесную славы величия Отца.
Там она дивно наслаждается неизреченной красотой и входит в изумление от столь великого созерцания и блаженства, без сомнения говоря: «Никогда не отступлю от Тебя и от Твоих благ, Иисусе». Надлежит тебе быть стойким, готовым к обороне, полностью вооруженным, готовым к сражению и сопротивлению, стремясь неисходно удерживать такое вышеестественное созерцание. Единственно смирение омывает созерцателя от всякого заблуждения и ведет его к неколебимому совершенству.
Лишь в благодати душа ощущает собственную немощь, переменчивость, безрассудство и безумие. И так осуждая себя, она входит в крайнее смирение – в истинное самопоношение, безукоризненное, безпримесное, любезное Богу, стоящее в преддверии Божественных таинств и Самого Бога, без всяких мысленных скитаний. Вне искушений и всевозможных скорбей созерцательные души могли бы впасть в самомнение, надменность и вступить на путь мерзкой горделивости с презрением к людям, которая является причиной и началом всякого греха, ибо склоняет последователей своих тяжко преступать заповеди.
Как только у души не станет искушений, все будет отброшено – мужество,
