когда я вошел в квартиру его и увидел жену его в трауре. «Муж мой умер, – говорила она, – уже несколько месяцев тому назад. Перед смертью он сказал мне, что наш управитель обсчитал его, но вы, верно, поможете сыскать следуемые деньги». Я обещал это сделать – и скорее, по моему настоянию, недоплаченная сумма была вручена вдове (Спорная область между двумя мирами, Р. Д. Оуэн).
4. В конце прошлого столетия помещик З., человек еще не старый, обремененный многочисленным семейством и имевший при этом довольно ограниченное состояние, служил для семьи своей единственной опорой.
Но вот, однажды, З. серьезно заболел и, видимо, начал приближаться к смерти, врачи отказались лечить. Убитая горем жена оплакивала больного мужа, как умершего, представляя себе безвыходное положение с кучею малолетних детей. Видя все это, безнадежный больной начал мысленно просить Бога продлить ему жизнь, пока он пристроит своих старших сыновей и таким образом оставит на их попечение свою семью. После этой молитвы он уснул и проспал довольно долго. Проснувшись, немедленно позвал к себе жену и радостно сообщил ей, что видел во сне архипастыря белгородского Иосифа Горленко, которого помнил еще в живых. Архипастырь в сонном видении сказал ему, что по милосердию Божию, ради невинных малюток, дается ему еще двадцать лет жизни. Но через двадцать лет, ровно в этот день, Господь призовет его к Себе.
Рассказав свое сновидение, больной попросил жену все это со слов его записать в молитвенник, что и было исполнено, и безнадежный дотоле больной З. начал, к удивлению семьи и лечивших его врачей, быстро поправляться и вскоре совсем выздоровел.
Ровно через двадцать лет, в назначенный день, З. почил вечным сном на руках своих сыновей и дочерей, уже пристроенных и обеспеченных, с благодарной молитвой на устах.
Молитвенник его с записью доселе хранится у его потомков как фамильная редкость («Душеполезн. чтен.», 1868, ч. 1–3).
5. В одном приходе, по случаю смерти священника, место было занято другим. Вновь поступивший на место умершего через несколько дней помер, вместо него поступил другой, но и сей тоже через несколько дней помер. Таким образом, приход в самое короткое время лишился трех священников.
Два эти события устранили кандидатов священства, почему означенный приход оставался немалое время вакантным. Духовное начальство само назначило кандидата на это место. Поступивший священник, войдя в первый раз во храм и затем в алтарь, увидел здесь, в стороне от святого престола, незнакомого священника в полном священническом облачении, но скованного по рукам и ногам тяжелыми железными цепями. Новый служитель алтаря не потерял присутствия духа: он начал обычное священнодействие с проскомидии, а по прочтении 3-го и 6-го часов совершил и всю Божественную Литургию, нисколько не стесняясь присутствием постороннего загадочного лица, которое, по окончании службы, стало невидимо. Теперь новый пастор понял, что виденный им скованный священник есть обитатель загробного мира. Не понимал он только причины его явления, но это скоро объяснилось. Скованный священник, в продолжение всей службы, не вымолвил ни слова и только время от времени приподнимал скованные цепями руки и указывал ими на одно место помоста в алтаре. То же самое повторилось и в следующую службу, во время которой, при входе в алтарь, священник обратил особое внимание на то место, на которое, как и прежде, указывало привидение. Всматриваясь пристально в ту сторону, священник заметил лежавший там на полу у стены ветхий небольшой мешок. Он поднял этот мешок, развязал его и нашел в нем немалое число записок с именами умерших и живых лиц, какие обыкновенно подают служащему священнику для поминовения на проскомидии об упокоении душ, отошедших в вечность, и о здравии и спасении живых.
Теперь священник понял, что записки эти при жизни стоявшего тут окованного собрата его, бывшего прежде настоятелем этой же церкви, вероятно, остались непрочтенными им во время совершавшихся им Божественных Литургий. Посему, начавши службу, он начал поминать на проскомидии имена живых и умерших, означенных в записках найденного им мешка, и лишь только он кончил чтение их, как тяжелые железные цепи, коими окован был загробный узник, в одно мгновение с шумом спали с рук и ног его и рухнули оземь, а сам он, сделавшись свободным от уз, подошел к служащему священнику и, не говоря ни слова, поклонился ему в ноги до земли. Затем, вдруг, ни его, ни железных оков не стало видно. После сего существо загробное не являлось уже более во время божественных служб (Странник, март 1867, с. 125).
6. Дочь сенатора Резанова, Анна Дмитриевна, вскоре после смерти своей матери увидела ее во сне; умершая сказала ей: «Долго ли тебе, друг мой, плакать обо мне? Утешься: 15 апреля мы соединимся навсегда». Анна Дмитриевна рассказала этот сон своим родным и друзьям, а они уверили ее, что этот сон – пустая греза, и в июле она вышла замуж. Но наступило 15 апреля 1822 года, день, когда у нее благополучно родилась дочь. Помня слово матери, Анна Дмитриевна накануне 15 апреля исповедалась и приобщилась, а 15 апреля благословила новорожденную дочь свою и сказала: «Не мне тебя воспитывать» и вечером того же дня скончалась («Душеполезн. чтен.», 1862 г., апр. кн., 463–468).
7. В первых числах сентября 1848 года отец протоиерей Е-в увидел во сне знакомого ему умершего священника Посельского, который сказал ему: «Напиши твоей знакомой, графине Анне Алексеевне Орловой-Чесменской, чтобы она приготовилась к смерти». Но протоиерей не поверил сну и не написал графине. Спустя неделю опять приснился ему тот же священник и повторил ему то же самое. Но протоиерей и на этот раз не решился писать. Наконец, умерший еще раз приснился, сделал ему выговор за неисполнение и прибавил: «Если ты пропустишь хотя одну почту и не напишешь ей, то твое известие уже не застанет ее в живых и Бог взыщет с тебя». Протоиерей проснулся, подумал, опять заснул, и вот – новый сон: он – как будто на кладбище, в том краю, где жила графиня, а графиня в толпе народа просит у какого-то старичка денег; но тот отказал, а протоиерей дал ей столько денег, сколько было нужно, и после того увидел на том же кладбище небольшую комнату графини. Пробудившись от сна, он сразу же написал графине письмо и советовал ей каждый час быть готовою к смерти. Она показала это письмо своему духовнику и в тот же день исповедалась, а на другой день приобщилась Святых Тайн и вскоре после приобщения в тот же день внезапно скончалась, 6 октября 1848 года («Душеполезн. чтен.»,
