Кеннет Джонсон - Феномен Фулканелли. Тайна алхимика XX века

Это была настоящая тайна. Я оказался не в состоянии противиться такому соблазну. С одной стороны, алхимия — поиск легендарного Философского камня, таинственной субстанции, позволяющей осуществить трансмутацию неблагородных металлов в золото, а также возможность получить Эликсир Жизни. В течение многих лет предмет этот завораживал меня и смущал мои мысли.

С другой — алхимик, живший в XX веке; реальный, живой человек, которого, судя по всему, многие знали и видели своими глазами. Человек, предположительно открывший Великую Тайну и бесследно исчезнувший. Более того, человек, который — если верить свидетельствам тех, кто был ближе всех с ним знаком, — до сих пор жив и которому сейчас в таком случае более 130 лет от роду. Человек, известный под именем Фулканелли.

Адепт, чья подлинная личность была известна лишь нескольким преданным ученикам.

Истинный Философ Огня, который основал маленькую школу для нескольких избранных из числа ближайших последователей, завещал одному из них две свои главные рукописные работы и предпочёл таинственным образом исчезнуть в традиционной манере оккультных учителей.

Мастер, пожаловавший своему ученику толику порошка Философского камня, при помощи которого тому удалось создать золото.

Фулканелли, по свидетельству его последнего оставшегося в живых ученика, месье Эжена Канселье (которому самому сейчас около восьмидесяти), во время их последней встречи был уже стар, «но с лёгкостью носил свои восемьдесят лет». Тридцать лет спустя, когда их пути вновь ненадолго пересеклись, Учитель «выглядел лет на пятьдесят — не старше, чем я сам», — говорит месье Канселье.

Как пишет французский исследователь и писатель Жак Бержье[1] (ныне, увы, покойный), Фулканелли посетил его в парижской физической лаборатории в 1937 году — и предупредил о тех страшных опасностях, с которыми предстоит столкнуться человечеству, готовому беспечно выпустить демона ядерной энергии в ничего не подозревающий мир. «Алхимики уже давно владеют этой тайной», — сообщил Бержье его таинственный посетитель.

В конце Второй мировой войны Американское управление стратегических служб — предшественник ЦРУ — попыталось найти Фулканелли, как и всех, кто был хоть как-то связан с ядерной физикой, и в особенности немецких учёных. Фулканелли словно в воду канул.

Его снова не могли отыскать, будто он исчез с лица земли.

Как уже говорилось выше, я был не в силах сопротивляться притяжению столь удивительной и захватывающей тайны.

Но с чего начать?

В течение долгих лет алхимия очаровывала меня, несмотря на то что мои основные интересы в сфере оккультного лежали скорее в области ритуалов и церемониальной магии в том виде, в каком её практиковали Элифас Леви,[2] Алистер Кроули,[3] Остин Осман Спеар,[4] маги Герметического ордена Золотой Зари[5] и других переживших его организаций, имеющих те же корни. Другие оккультисты, обладавшие более полными знаниями по данной теме, подтвердили, что большинство современных объединений работают с алхимией в чисто умозрительном или сугубо духовном ключе. Исключение следовало сделать лишь для продолжателей дела Ordo Templi Orientis[6] — действующей по сей день группы последователей Кроули, у которых в Швейцарии, неподалёку от Аппенцеля, есть, помимо всего прочего, алхимическая лаборатория, занимающаяся производством снадобий по рецептам Парацельса. Подобного рода целебные тинктуры вырабатывались алхимическими способами и в Исследовательском обществе Парацельса в Солт-Лейк-Сити, штат Юта, возглавляемом братом Альбертом Спагириком (Альберт Ридель).

В результате своих изысканий я узнал, что месье Эжен Канселье, единственный доселе здравствующий ученик Фулканелли, сам является практикующим алхимиком и автором нескольких работ, а кроме того, не говорит по-английски, редко отвечает на письма незнакомых людей и вообще с трудом справляется с колоссальным объёмом поступающей к нему почты. И разумеется, у него совершенно нет времени отвечать на звонки тех, кто из праздного любопытства интересуется тайной Фулканелли.

Те несколько раз, когда ему случалось публично говорить о своём Учителе, он отвечал на вопросы аудитории чрезвычайно осторожно, уклончиво и даже в некотором роде загадочно. Тем не менее, он всегда настаивал, что Фулканелли — реальный человек и что он до сих пор жив.

Прочие ключевые персонажи истории Фулканелли — его издатели, другие химики, книготорговцы, художники и ближайшие единомышленники — увы, уже покинули этот мир.

Итак, с чего же мне начать?

Я писал письма. Я общался со множеством оккультистов из разных стран. Я дюжинами читал чрезвычайно трудные для понимания и глубокомысленные труды по алхимии — древние и современные, западные и восточные, практического и умозрительного свойства, имеющие отношение к трансмутации металлов и духовному самосовершенствованию.

Я поехал во Францию — туда, где в далёком 1922 году в совершенно неподходящих условиях газовой лаборатории предположительно всё и началось.

И вот в Париже, который всегда был для меня одной из прекраснейших столиц мира и в котором до сих пор пышным цветом цветут разнообразные оккультные традиции, я нашёл ответы на некоторые из своих вопросов.

Прежде всего, я пришёл к выводу, что наконец-то установил подлинную личность человека, известного как Фулканелли. Я много узнал о его юных годах, его исследованиях, его характере, интеллекте, чувстве юмора, талантах, материальном положении — короче, его образе жизни.

Факты, казалось, складывались в весьма стройную и достоверную картину. Но затем вдруг стали возникать и сомнения. У меня оставалось слишком много незаконченных линий расследования, слишком много вопросов, на которые никак не находилось ответов.

Если бы мне пришлось назвать имя этого человека здесь и сейчас, оно ничего не сказало бы обычному читателю. Ибо не всё было так просто. Передо мной лежала тайна в подлинном, эзотерическом смысле этого слова, и не в моих силах было раскрыть её и разложить на логические элементы в манере досточтимой Агаты Кристи.

Насколько я сейчас могу судить, до закрытия дела Фулканелли ещё очень далеко. И в этой книге я, в числе прочего, попытаюсь объяснить почему.

Наряду с философским и мистическим аспектами Великого Делания как такового, в ходе поисков я открыл для себя некоторые глубочайшие духовные истины, имеющие отношение к великим потенциальным возможностям, скрытым в душе каждого человека и лежащим до времени непотревоженными. Мне удалось постичь, почему на эзотерическом уровне Герметической традиции от посвящённых требовали молчания и тайны. И, что важнее всего, я понял природу тех Веры, Верности и Долга — понятий, до некоторой степени утративших в наши дни свой возвышенный смысл, — которые связывали старика Канселье с Учителем его юности.

Тайна Фулканелли, при всей фрагментарности и поверхностности имеющейся в нашем распоряжении информации, занимает умы людей вот уже более полувека. Фрагментарности — поскольку многие авторы, в основном французские, просто упоминали загадку Фулканелли в контексте общих работ по алхимии: среди самых известных можно назвать Пьера Жейро (Pierre Geyraud), Жака Садуля (Jacques Sadoul), Жака Бержье (Jacques Bergier) и Луи Повеля (Louis Pauwels). И поверхностности — ибо, несмотря на то что вопрос о подлинной личности Фулканелли время от времени поднимался в журнальных статьях (опять-таки в контексте более общих вопросов) и мы располагаем некоторыми мнениями относительно степени реальности автора и ценности его работ, сам этот феномен по общему согласию был окончательно и бесповоротно помещён в папку под грифом «Неразгаданные тайны прошлого».

В данной работе я надеюсь доказать, что Фулканелли был реальным живым человеком, а вовсе не чьей-то выдумкой и не альтер-эго какого-то другого лица; что — настолько, насколько простирается его влияние на умы человечества, — он действительно до сих пор жив и, несомненно, продолжит пребывать в этом состоянии на срок, значительно превосходящий уже прошедшие полвека, пока его неуловимая тень будет снова и снова возникать в теоретической литературе по алхимии.

До сих пор в нашем распоряжении нет полной и всеобъемлющей работы, посвящённой Фулканелли, по крайней мере на английском языке. И я сомневаюсь, что она когда-либо появится. Любые попытки анализа и интерпретации феномена личности Фулканелли или его работ неизбежно приведут к валу низкопробной литературы, сравнимому с тем, что породили спекуляции на тему джойсовских «Поминок по Финнегану»[7] или дискуссии о Шекспире и Бэконе.[8] Кроме того, сама природа жизни Адепта состоит в том, что случайные вспышки света и ясности чередуются в его истории с долгими периодами молчания, тумана и неопределённости.