Не скажу, что меня это в чем-то убедило. Но не бросать же человека только из-за своей подозрительности. Можно было, конечно, сбегать за подмогой, но пока кого-нибудь найдешь… Да и трусом посчитают.
— За девчонку ручаешься? Не убежит? — спросил я.
— Не убежит.
— Ладно, смотри, наши знают, где я. Если не вернусь, они придут сюда. И тогда я тебе плохо придется.
— Не смеши меня, солдат. Я может быть и пленный, но не предатель.
— Никуда не уходи, хорошо? — сказал я девчонке.
Та кивнула:
— Не бойся, я не убегу. Мне некуда бежать.
Призвав на помощь Фортуну, я начал спускаться в яму. Она оказалась гораздо глубже той, в которой мне пришлось сидеть. Два человеческих роста. Пояса едва хватило… Было совершенно темно и воняло так, что у меня заслезились глаза. Рядом кто-то тяжело дышал.
— Я здесь, солдат, — раздался в темноте голос пленника.
Теперь, когда он звучал совсем рядом, я был готов поклясться, что уже где-то слышал его. Но думать об этом было некогда. Я все-таки боялся, что девчонка выкинет какую-нибудь штуку.
С кандалами пришлось повозиться. Орудовать молотом в темноте и тесноте не очень-то сподручно. Но я все же справился. После того, правда, как несколько раз попал по пленнику и по собственным пальцам. Девчонка, свесив голову, наблюдала за нами и, похоже, бежать никуда не собиралась.
Наконец, пленника удалось освободить.
— Спасибо, солдат, — сказал он таким тоном, будто я ему одолжил пару ассов. — Давай выбираться отсюда. А то пахнет тут…
Я выбрался из ямы первым, потом помог вылезти бедолаге. При свете пожаров, выглядел он, прямо скажем, неважно. В изодранной грязной тунике, исхудавший, обросший, измазанный жирной грязью и дерьмом… Но глаза смотрели весело и ясно. Я проникся уважением к этому парню, который одни боги знают сколько провел в каменном мешке, но не упал духом и держался молодцом. Я-то знал, каково это — посидеть в эргастуле.
Девчонка радостно взвизгнула и бросилась к мужчине. Он обнял ее за плечи и нежно погладил по голове, бормоча что-то ласковое. Потом обернулся ко мне:
— Спасибо тебе, легионер. Если бы не ты… Уж и не знаю, выбрался бы сам… Можно сказать, жизнью тебе обязан. Да и Куколка тоже. Жаль, нечем тебя отблагодарить. Хотя… Скажи свое имя, я напишу своим родным, они тебя разыщут и щедро вознаградят. Моя семья хоть и не принадлежит сенаторскому сословию, но достаточно богата, чтобы…
— Не нужно. Я это сделал не ради денег.
— Я понимаю. Но это не значит, что нужно отказываться от предложенной награды. Я не хочу быть неблагодарным, легионер.
— Послушай, сейчас не место и не время обсуждать это. В городе еще остались отряды мятежников. Давай доберемся до большого храма, там стоят наши. Там и поговорим.
Я действительно немного нервничал. Поблизости запросто могла оказаться шайка повстанцев. Забреди они сюда, нам бы не поздоровилось. Что мы сможем сделать? Пленник ослаб настолько, что еле держится на ногах, в случае чего помощи от него будет немного. Да и оружия у него нет… Мы станем легкой добычей. Да, нужно как можно быстрее доставить этих бедняг в безопасное место. Все остальное потом.
Свои соображения я тут же высказал пленнику. Он помолчал, напряженно думая о чем-то, потом погладил по голове девчонку и что-то тихо сказал ей. Она кивнула.
— Спасибо тебе, солдат. Но мы не пойдем с тобой, — произнес пленник.
— Это еще почему?
— Я больше года провел в плену у варваров. Мне нет дороги домой. Моя семья не примет меня. Все мои предки сражались за Рим, и ни один из них не был пленен. Они либо побеждали, либо бросались на меч, как подобает настоящим воинам. Я опозорил свой род. Как я могу вернуться?
— Ты сам сдался в плен?
— Конечно нет! Я дрался до последнего. Мня взяли, когда я был без сознания. Семь ран, легионер. Семь дырок во мне проделали варвары, прежде чем я упал. Но это ничего не меняет. Позор плена мне не смыть никогда. Так что я не могу вернуться в Рим. Да даже если вернусь, меня не пустят на порог родного дома.
Все это пленник сказал абсолютно спокойно. Ни нотки горечи не было в его голосе. Наверное, он уже успел все как следует обдумать и принять решение. Я понял, что спорить с ним бесполезно.
— Ну а девчонка?
— Если ты позволишь, она пойдет со мной.
— И куда же вы собираетесь направиться? Везде идет война. Повсюду либо отряды мятежников, либо наши легионы. Рано или поздно вы попадетесь тем или другим.
— Это не твоя забота, легионер. Просто скажи мне свое имя и жди награды. Остальное не должно тебя беспокоить. Я смогу позаботиться и о себе, и о Куколке.
Совсем недалеко послышались крики и звон мечей. Похоже, наши опять повстречались с мятежниками. Девчонка тревожно посмотрела на пленника. Тот оставался спокойным. В темноте мне было плохо видно его лицо, но я чувствовал, что уверенности в себе и воли ему не занимать. Нечасто встречаются люди, способные в таком бедственном положении сохранять присутствие духа. Голодный, обессилевший, без денег, одежды и оружия, в самом центре наводненного войсками города, он был абсолютно невозмутим и беспокоился лишь о том, чтобы я смог получить награду за его спасение.
— Так ты назовешься? Давай быстрее, легионер. Нам надо спешить. Я хочу затемно покинуть этот поганый город.
— Сначала скажи ты свое имя. Ведь я тебя спас, а не ты меня.
— Хорошо. Я Оппий Вар, всадник, бывший военный трибун девятнадцатого легиона. Ты доволен?
Я потерял дар речи. Оппий Вар, убийца моего отца, человек спасший жизнь мне и моим товарищам, человек, жизнь которого спас только что я… Так вот почему голос показался мне знакомым. Как же я мог не узнать его сразу! Значит, он выжил в том бою. Значит, все это время я ошибался, думая, что отец может быть спокоен.
Рука сама собой легла на рукоять меча.
— Почему ты замолчал, солдат? Как твое имя?
Я попытался справиться с охватившим меня волнением, но все равно, когда заговорил, голос звучал хрипло:
— Я Гай Валерий Крисп, сын Гнея Валерия Криспа, которого ты убил восемь лет назад. А вместе с ним мою мать и лучшего друга отца Марка по прозвищу Кривой. Я Гай Валерий Крисп, который поклялся отомстить тебе за смерть моей семьи. И я отомщу, чего бы мне это ни стоило.
Я слышал свой голос как бы со стороны. Будто не я, а кто-то другой произносит эти слова. А сам я был в этот момент далеко. На маленьком, залитым светом пожара и кровью, дворе обычного крестьянского дома рядом с телами моих отца и матери; в крохотной комнатушке в доме Марка Кривого; в окруженном врагами форте плечом к плечу с давно павшими товарищами… Я видел лица тех, кого убил и кого спас человек, стоящий передо мной. И не чувствовал при этом ничего, кроме внезапной усталости. Тяжелой, свинцовой, пригибающей к земле усталости, какая бывает после долгого сражения или затянувшегося марша.
— Значит, ты сын того ветерана… — донесся до меня голос Вара. — Вот ведь как бывает… Скилас успел мне сказать про тебя перед смертью.
— Он погиб? — отстраненно спросил я.
— Да, тогда, у форта… Ну так что, ты хочешь убить меня?
— Да.
— Прямо сейчас? — Вар скрестил руки на груди.
Я промолчал. Девчонка, поняв, что происходит нечто странное, теснее прижалась к бывшему трибуну.
— Чего же ты медлишь, солдат? Давай, делай свое дело. Ты видишь, я беззащитен. Только у меня к тебе будет одна просьба. Позаботься о Куколке. Она хорошая девушка, пусть и не красавица. Проследи, чтобы она попала в хорошие руки. А еще лучше — выведи ее из города и отпусти. Она не пропадет.
Он мягко отстранил от себя девчонку. Та заплакала и ухватила его за рукав.
— Не бойся, — сказал он по-гречески. — Этот солдат не причинит тебе вреда. Слушайся его, и все будет хорошо. Обо мне не волнуйся. Видать, мой срок вышел…
Девчонка зарыдала еще сильнее. Вар погладил ее по голове и зашептал что-то, пытаясь успокоить. А я чувствовал себя самым настоящим мерзавцем. Хладнокровным убийцей. Злодеем, который не останавливается ни перед чем ради достижения своей гнусной цели.
Уговоры Вара не помогли. Девчонка и не думала успокаиваться. Ее пронзительные рыдания мне всю душу наизнанку выворачивали. Совсем погано стало, когда она вдруг оттолкнула руку Вара и кинулась ко мне. Рухнула на колени, обхватила мои ноги и принялась умолять отпустить их. Кажется, ей взбрело в голову, что я собираюсь убить их обоих.
Шум схватки не затихал, видимо, наши парни наткнулись на большой отряд. Мало того что не затихал, он как будто становился ближе. То ли легионеры теснили мятежников, то ли наоборот, не поймешь. Один раз мне даже показалось, что я слышу рев Квинта Быка.
— Гай Валерий, чего ты ждешь? Прикончи меня и уводи отсюда девочку. Неужели сам не понимаешь, что скоро здесь будет? Там ведь хорошая драка идет… Скоро и сюда докатится. Что тогда делать будешь?
