Инга вновь стала лепить снеговика, а Артур снял обувь и ходил по снегу босиком.
– У меня такая радость на душе, – поделилась Инга, – будто я вся наполняюсь светом. И мне хочется бежать на вершины и раствориться во всем этом.
– Мне тоже как-то так светло.
Они отправились гулять по снежным холмам, потом пошли вперед по дороге взглянуть на то, что создало пробку. После обеда стало жарко, снег таял. Со стороны дороги, прилегающей к склону, высилась большая снежная стена, на которой образовались сосульки до метра величиной. Началась капель. Под лучами безумно яркого гималайского солнца капли искрились завораживающим разноцветием.
Друзья так и не дошли до места, где образовался затор, и вернулись к своей машине. Тем более, что эйфория радости исчезла, появилась тошнота, головокружение, головная боль. Они легли на асфальт в тени своей машины и лежали с закрытыми глазами. Иногда проезжали мотоциклисты, им удалось преодолеть пробку, и Артур с завистью смотрел им вслед. И думал о том, как здорово было бы взять в аренду мотоцикл и путешествовать по Гималаям, как делают эти туристы.
* * *
Приближался вечер, солнце начинало клониться к горизонту, тени гор вытянулись, со склонов потянуло холодным, пронизывающим потоком начинающегося ветра. Некоторые машины начали разворачиваться и спускаться в долину на ночевку. Джиту, который надеялся, что вот-вот перевал откроют, наконец сказал, что нужно возвращаться.
Гималаи в последних отсветах заката, в сумерках становились розовыми, красными, синими, какими-то космически далекими и потому еще более загадочными. Казалось, что во всем пространстве звучит священная индийская мантра «Аум».
Вернулись друзья не в Кейлонг, а в поселок Джиспа, который был в часе езды, не доезжая до Кейлонга. Место здесь было красивое, с густой растительностью, тенистыми аллеями, ручьями, водопадами, цветочными полянами, каменистыми нагромождениями. Гостиница с одноименным названием располагалась на раздолье между хребтами, в трех минутах ходьбы перед ней красовалась неглубокая, но быстрая река Бхага.
Ранним утром они сидели на берегу реки на подстилках и смотрели на удивительный мир вокруг себя. Потом, когда солнце пригрело, купались в реке, заходя по пояс и окунаясь в ледяную, обжигающую воду. Затем грелись и загорали.
Артур не вспоминал о той страшной ночи, когда Инга умирала и ее чудесно исцелил ночной гость. Считал, что когда придет время, она сама затронет эту тему. И вот она спросила:
– Ты помнишь ту ночь, когда мне было совсем плохо?
– Тогда была не одна ночь.
– Ну, когда на следующий день стало лучше. Так вот, знаешь, мне такой странный сон приснился в ту ночь. Мне приснилось, что в нашу палатку вошел странный, высокий мужчина. Глаза его так смотрели, будто насквозь пронизывали. Было такое ощущение, что он видит мою душу, мои мысли.
– И что дальше было?
– Не помню… Но сон был такой яркий… О нет, я вспомнила. Он сказал: «Хочешь жить?» – Я сказала: «Да, Господи». – Он тогда: «Я не Господь, но могу исцелить тебя». – «Исцели меня», – попросила я его. И он дал мне стакан с водой, я выпила, и началось выздоровление… Вот и все. Странный сон, правда?
– Больше ничего не помнишь?
– Нет.
– Действительно удивительный сон, тем более, что на следующее утро ты сразу выздоровела.
– Я тоже думаю о своем исцелении. Странно, что все болезнь прошла за одну ночь.
Артур хотел рассказать о том, что это было не во сне, а наяву, но что-то удержало его.
– Не хочется вспоминать об этом, – сказал он.
* * *
В три часа ночи они проснулись. Джиту сказал, что нужно выехать очень рано, чтобы переехать через перевал Баралача Ла до того, как начинают двигаться колонны грузовиков, которые и создают пробки на дорогах.
Звезды сияли загадочно, будто звали в дорогу.
– Когда Млечный Путь сравнивали с разлитым молоком, то мне казалось, что это сравнение натянуто, – сказала Инга, глядя в темное небо Гималаев, – а вот здесь я убедилась, что это действительно так.
– Да, Млечный Путь действительно похож на разлитое молоко, – подтвердил Артур.
– У меня такое предчувствие чего-то невероятного и удивительного, что нас ждет. А у тебя?
– А мне кажется, что оно уже стало происходить.
Когда они поднялись на перевал, первые лучи солнца коснулись белых вершин, и они засияли голубой белизной, а потом стали светиться всеми цветами радуги. Было такое впечатление, что это драгоценные камни величиной с горы играли в лучах восходящего светила.
В некоторых местах дорога была покрыта тонким слоем льда – снег днем таял, а ночью замерзал. Тогда Артур и Инга выходили из машины, и Джиту осторожно прокладывал путь по льду. Иногда Артуру приходилось придерживать машину, упираясь в капот со стороны обрыва, чтобы машина не скатилась. Это было опасно и для машины, и для Артура, Ноги скользили по камням, покрытым коркой льда, сзади в метре от него зияла пропасть, машина в любой момент могла поехать на Артура. Кроме того от высоты начинала кружиться голова, не хватало воздуха, подступала тошнота.
Солнце быстро поднималось, и все заледеневшие участки дороги скоро превратились в лужи. Друзья спустились с перевала в долину Сарчу. Это было совершенно ровная площадь, закрытая со всех сторон лотосообразными горами.
Здесь располагался палаточный лагерь, оборудованный специально для остановки, отдыха и ночевки путешественников. Место было красивым, но во всем чувствовалась какая-то неспокойность. Потом только Джиту признается Артуру и Инге, что это место странное, водители не любят здесь останавливаться на ночевку и предпочитают проехать мимо.
* * *
В каждой палатке было две кровати. Ночью начался ветер, и пологи палатки производили тревожный шум. Заснуть было тяжело, сказывалась высота. Как только друзья засыпали, так сразу возникало ощущение нехватки воздуха, сердце начинало тревожно биться, и они просыпались. Сны были короткими, яркими, мешались с явью, и уже нельзя было разобрать, что во сне, а что – наяву.
Вдруг Инга поднялась на кровати и прислушалась к чему-то.
– Артур, ты спишь? – негромко позвала она.
– Да так, не удается заснуть, сон прерывается, будто задыхаюсь.
– Ты слышишь?
– Что?
– Ну, прислушайся, будто зовет кто-то.
Артур прислушался, но кроме шума ветра ничего не услышал.
– Нет, ничего не слышу.
– Ну как не слышишь! Давай выйдем, – предложила она, откинула одеяло и поднялась. Артур тоже поднялся. Спали они одетыми и потому только накинули куртки, расстегнули выход и вышли из палатки. Небо было безлунным, темным, ярко мерцали звезды. И вдруг с порывом ветра Артур действительно услышал странный звук, то ли это был низкий голос, каким буддистские монахи читают молитвы, то ли звук тибетской трубы. Друзья, не сговариваясь, взявшись за руки, пошли на звук. Они подошли к подножию горы и увидели всадника на лошади и двух лошадей рядом. На всаднике был капюшон, который закрывал большую часть лица, он махнул рукой, предлагая друзьям сесть на лошадей. Артур помог Инге, затем уселся сам, и они отправились вслед за незнакомцем.
Все происходило, как во сне. Друзья неспешно ехали на лошадях за своим проводником, не задавая вопросов, куда, зачем, почему, как будто так и должно было быть. Они поднимались по крутой каменистой тропе в гору. Справа от них слышался шум реки. Тропа сужалась и вскоре стала столь узкой, что левая нога касалась стены. Вскоре они нырнули в отверстие в горе и оказались в большой пещере-тоннеле. В ней было светлее, чем снаружи, хотя должно бы было быть наоборот. Что освещало пещеру, непонятно.
Наконец они выехали из пещеры, перед ними раскинулась долина, справа и слева блестели озера, они проехали между ними к башне. Здесь они спешились и последовали за проводником внутрь.
– Многие мечтали попасть в это место, но только избранным оно открывалось.
– Где мы?
– Это та страна, о которой вы мечтали – сказал незнакомец. – Вы в Шамбале, в духовном центре мира.
– Как вас зовут? – спросила Инга.
– Я не могу назвать вам своего настоящего имени, потому как это тайное имя. Для вас я буду Саргонис Мирра.
– Мы слышали об этой стране, но не думали, что она есть на самом деле, – сказал Артур.
– Теперь видите, что Шамбала существует.
– Почему же она открылась нам, разве мы избранные, мы обычные люди, – произнесла Инга.
– Страна открывается тем, кто сердцем и душой ищет свет и любовь. И если человек искренне желает этого – то он и становится избранным, для него отворяются врата Шамбалы.
– Скажите, уважаемый Саргонис, это вы исцелили Ингу? – спросил Артур.
Саргонис утвердительно кивнул головой.
