Ознакомительная версия.
Знания сами по себе — это еще не сила, для их сохранности нужна защита. А шифры — это и есть защита информации. Это то, о чем японцы глубокомысленно говорят: «Нет вещи без упаковки». То, что подразумевают, когда утверждают утешительно: «Тело — всего лишь скафандр человека». То, о чем свидетельствует Библия: «Вначале было Слово, и Слово было Богом»… а после человек разумный придумал шифр — язык письменный и зашифровал Слово и Знания…
Сразу после захвата власти коммунистическому правительству нужно было решить сложнейшую задачу удержать в подчинении народы, населявшие бывшую Российскую империю, не желающие принимать навязанную им чуждую власть нерусских захватчиков. Во имя удержания власти специально созданным большевистским структурам приходилось вести внешнюю разведку и обеспечение внутренней безопасности страны. Поначалу Советское государство и Красная армия не имели надежной системы шифров, и правительство столкнулось с проблемой сохранения тайны при передаче оперативных сообщений.
«Укрепление советской власти позволило Ленину и его соратникам заняться не только решением трудных проблем, связанных с управлением первым в мире социалистическим государством, но и традиционной для коммунистов деятельностью по разжиганию классовой борьбы во всем мире. Большевики считали себя вправе вести широкомасштабную кампанию по дестабилизации политической обстановки за рубежом, а также задействовать любые пропагандистские и агитационные методы с целью насаждения коммунизма в других странах, — рассудительно подчеркивают западные аналитики, добавляя — Большую часть советских агентов составляли члены национальных коммунистических партий, которые ставили почти религиозное преклонение перед идеологией коммунизма выше интересов своей родины. Они отсылали в Москву огромное количество информации и получали оттуда необходимые инструкции. При этом для связи с Центром советские агенты использовали самые разнообразные шифры».
В исторической литературе можно найти подтверждающие эти мнения примеры. В самолете, летевшем из Германии в Страну Советов в 1919 году и совершившем аварийную посадку в Латвии, местные пограничники обнаружили несколько шифрованных сообщений. Не сумев их дешифровать, правительство Латвии передало находку в распоряжение американского консула в Риге, который переправил их в США, где вскоре они были прочитаны. Оказалось, что сообщения послали в Москву немецкие коммунисты, применившие для их засекречивания шифр вертикальной перестановки, используя в качестве ключа строки из стихотворения немецкого поэта Генриха Гейне «Лорелея», между прочим, немецкого еврея, любимца большевиков, сказавшего некогда выдающуюся фразу, которую можно положить в основу коммунистического учения: «Начиная с Исхода Свобода всегда говорила с еврейским акцентом».
В захваченных шифровках содержалась просьба прислать побольше денег, обсуждался провал съезда коммунистов в Голландии, упоминалось об аресте известной немецкой коммунистки-еврейки Клары Цеткин.
В связи с активизацией подрывной и провокационной деятельности коммунистов на международной арене и, в частности, созданием уже упомянутым Михаилом Грузенбер-гом (взявшим русскую фамилию Бородин) коммунистической партии Соединенных Штатов министерство юстиции Америки приступило к внедрению своих агентов в компартию. Секретный агент министерства Фрэнсис Морроу, ставший секретарем районного комитета американской компартии в городе Камден (штат Нью-Джерси), занялся сбором информации о делах «соратников». Он сдружился с одним из организаторов партийной ячейки района, который однажды привлек Морроу для расшифровки полученного им свыше сообщения; так к Морроу попал шифр, который использовался в переписке руководства компартии с партийными организациями на местах. Основу шифра составлял бланк американского денежного перевода, и его наличие у частного лица не могло вызвать никаких подозрений. Шифрованный текст представлял собой арифметические дроби, числители которых соответствовали номерам строк текста на обратной стороне бланка почтового перевода, а знаменатели — номерам букв в этих строках. При этом система шифрования напоминала так называемый «дробный» шифр русских революционеров, с которым они работали во времена правления российских императоров. Возможно, сама шифрсистема (но не принцип шифрования вообще!) была позаимствована у тех, кто давно и активно трудился на ниве «русского революционного движения». Как, впрочем, были позаимствованы и многие другие успешные, проверенные на практике методы ведения подпольной деятельности. К примеру, американские коммунисты применяли кодовое слово «дубок», означавшее укромное место, служившее почтовым ящиком. Это кодовое слово использовалось «русскими подпольщиками» еще до революции.
Напомню, что в 1919 г. в Нью-Йорке было открыто Советское бюро, сотрудники которого занимались не только тайной распродажей ценностей, вывозимых из разграбляемой их подельниками России, не только агитацией в пользу большевиков и первой в мире Страны Советов, но и ведением разведывательной работы против Соединенных Штатов. Не последнюю роль в этом процессе играл коммунист-масон М.М. Грузенберг, исполнявший роль и агитатора, и банкира, и первоклассного разведчика. Впоследствии, как вы помните, именно он — как заместитель директора ТАСС и главный редактор Совинформбюро — будет отвечать за полные несуразицы и оскорблений в адрес врага, полные мстительной лжи сводки с полей сражений Великой Отечественной войны (кто сомневается— просмотрите многотомник «Сообщения советского Информбюро», первый том которого вышел в Москве в 1944 году, когда победа советской стороны была уже предрешена).
Успех дела Грузенберга и его товарищей, работавших в первой половине XX века в Америке, зависел от сохранности получаемой и отправляемой информации. В письме В.И. Ленину от 20 августа 1920 года нарком иностранных дел Чичерин писал: «Иностранные правительства имеют более сложные шифры, чем употребляемые нами. Если ключ мы постоянно меняем, то сама система известна многим царским чиновникам и военным, в настоящее время находящимся в стане белогвардейцев за границей. Расшифровывание наших шифровок я считаю поэтому вполне допустимым». Потому закономерно, что 5 мая 1921 года постановлением Малого Совнаркома создается советская криптографическая служба в виде Специального отдела при ВЧК, начальником которой назначается член коллегии ВЧК Глеб Иванович Бокий.
В течение 20—30-х годов органы государственной безопасности неоднократно реорганизовывались, меняли структуру и название, а потому менялось и название отдела: с 5 мая 1921 г. по б февраля 1922 г. — 8-й спецотдел при ВЧК; с 6 февраля 1922 г. по 2 ноября 1923 г. — Спецотдел при ГПУ; со 2 ноября 1923 г. по 10 июля 1934 г. — Спецотдел при ОГПУ; с 10 июля 1934 г. по 25 декабря 1936 г. — Спецотдел при ГУГБ НКВД СССР; с 25 декабря 1936 г. по 9 июня 1938 г. — 9-й отдел при ГУГБ НКВД СССР. Но, несмотря на все реорганизации и в отличие от других подразделений, Спецотдел всегда пользовался автономией, подчиняясь непосредственно Политбюро, минуя руководство ведомства, при котором отдел находился. По сути, служба Бокия оставалась практически неподконтрольной.
Спецотдел размещался не только на Малой Лубянке, но и в помещении Народного комиссариата иностранных дел (на Кузнецком мосту, 21), где занимал два верхних этажа. Историки считают, что задачами отдела «являлись масштабная радио-и радиотехническая разведка, дешифровка телеграмм, разработка шифров, радиоперехват, пеленгация и выявление вражеских шпионских передатчиков на территории СССР. Пеленгаторная сеть камуфлировалась на крышах многих государственных учреждений, и таким образом осуществлялось слежение за радиоэфиром Москвы. В сфере внимания Спецотдела находились не только автономные неофициальные передатчики, но и передающие устройства посольств и иностранных миссий. В них устанавливалась подслушивающая аппаратура и отслеживались телефонные разговоры. Отделу непосредственно подчинялись и все шифроотделы посольств и представительств СССР за рубежом». Добавлю, что в наличии у Спецотдела Бокия были и собственные радиостанции, причем наиболее эффективной считалась располагавшаяся в Кучино. Секретный специальный отдел также вел контроль за деятельностью наркомата связи.
В начале 20-х годов отдел включал шесть, затем семь отделений; «собственно криптографические задачи решали только три из них: 2-е, 3-е и 4-е». Сотрудники 2-го отделения под началом Тихомирова занимались «теоретической разработкой вопросов криптографии, выработкой шифров и кодов для ВЧК-ОГПУ и других учреждений страны». Перед 3-м отделением стояла задача «ведения шифрработы и руководства этой работой в ВЧК». Состояло оно вначале всего из трех человек, руководил отделением старый большевик, бывший латышский стрелок Федор Иванович Эйхманс (1897–1938), одновременно являвшийся заместителем начальника Спецотдела. Эйхманс организовывал шифросвязь с заграничными представительствами СССР, направлял, координировал их работу. Наверняка он курировал работу и сотрудников советской торговой корпорации «Амторг», которая в 1924 г. учредила свои представительства в Нью-Йорке, превратившись в советско-американскую внешнеторговую фирму. К примеру, результатом деятельности «Амторга» стал весомый контракт на поставку военных самолетов в СССР на общую сумму 770 000долларов. Советское правительство подписало важное для страны постановление о приобретении в самолетостроительной фирме Северского («Северский Аэро К°») созданных конструктором Картвели нескольких типов перспективных истребителей, которые параллельно принимались на вооружение и в самих США. В результате соглашения советские специалисты наводнили завод «Северский Аэро К°» и не уезжали несколько лет, пока досконально не ознакомились со всеми идеями, на которые был богат талантливый инженер-техник, бывший русский невозвращенец, бывший командующий истребительной авиацией Балтийского флота Прокофьев-Северский. Он сумел бежать из оккупированной большевиками страны вместе с Кокряцким, который после Октябрьского переворота 1917-го некоторое время состоял на службе у большевиков в качестве военспеца, но через полгода бежал в Америку с полученным от В.И. Ленина мандатом. А когда на горизонте замаячили спецы из «Амторга», этот самый Кокряцкий активно способствовал получению контракта на поставку самолетов фирмы его коллеги Северского. Известно, что в 30-е годы СССР в соответствии с планами товарища Сталина занимался усиленной закупкой новых технологий по всему миру, в первую очередь в США, Германии, Италии. Как дополнительный штрих: в 1938 году Кокряцкий переходит на службу к знаменитому русскому авиаконструктору-иммигранту Игорю Сикорскому, прославившемуся созданием вертолетов; но в то время авиаконструктор был занят проектированием трансокеанских пассажирских летающих лодок и не отказывался сотрудничать с Советами.
Ознакомительная версия.
