«Граф» имел право подписывать все квитанции обо всех полученных денежных средствах, что расстраивало кредиторов Мазерса. Дело пошло наперекосяк; Сварев снова написал Гарднеру:
Уважаемый господин,
Пожалуйста, верните мне полномочия от мистера Мазерса действовать от его имени. Ваше трусливое оскорбление мистера Мазерса исключает всякую будущую необходимость обращаться с вами как с джентльменом; ваша дерзость по отношению ко мне, конечно, презренна.
Уважаемый господин,
Вы презренный подлец, как о вас и говорят. Надеюсь, что буду иметь честь сказать вам это прямо в лицо, с соответствующим аккомпанементом, в ближайшем будущем.
С уважением,
Сварев [36].
На что Гарднер ответил:
Уважаемый господин,
Ваше безответственное сообщение 17 [?] является подходящей кульминацией позорного обращения, которое я испытал со стороны мистера Мазерса.
Деньги, которые я ему ссудил, были получены от [?] под самым жалким доводом о бедности, но он, очевидно, мертв для всякого чувства гордости и самоуважения.
Кроули получил «ген» политики Ордена от Беннета, поэтому он, вероятно, знал историю значительного столкновения Мазерса с Гарднером.
В декабре 1896 года Гарднер одолжил Мазерсу и его жене Мине 50 фунтов стерлингов. 50 фунтов стерлингов, выданных в 1899 году, предназначались для покрытия убытков, случившихся, когда младшая провозвестница храма Исиды Урании в Париже, Энни Хорниман прекратила финансировать Мину (Вестиджи), свою давнюю подругу из Школы искусств Слейда. Возмущенный Мазерс пригрозил вычеркнуть имя Энни из списков Ордена [37]:
Меня не волнует, что вы думаете, но я категорически отказываюсь допускать открытую критику или аргументы относительно моих действий в любом порядке со стороны вас или кого-либо из членов. […] Что касается вашего поведения по отношению ко мне и лично к Вестиджи, я считаю, что оно отвратительно [38].
Изгнание Хорниман из Ордена было больше, чем потерей денег. Был еще и секс.
Доктор Эдвард Берридж, Брат Ресургам, приверженец сексуальной философии Томаса Лейка Харриса, верил в пользу для здоровья «кареццы»: полового акта без движения или оргазма. Сторонник «свободной любви», он размышлял о сексуальном союзе с элементальными или астральными существами. Хорниман хотел, чтобы статья Берриджа о магическом сексе с «элементалями» исчезла. Мазерс отказал ее «обычному я» ради «духовной деятельности» внутри Ордена. Гарднер ходатайствовал о восстановлении Хорниман на работе; Орден разделился. Посетив курс Хорниман по «Духовному видению» и посчитав его «легкомысленным и непринужденным», Беннетт встал на сторону Мазерса [39].
Два года спустя Кроули понял реплику Беннета. Его подозрения в отношении Гарднера и Хорниман встретили горячую взаимность. Для них Кроули был «Беннеттом» и «человеком Мазерса»; они сделают все возможное, чтобы расстроить его.
* * *
Кроули попытался отвлечься от проблем с Орденом. 17 ноября 1899 года он приобрел Болескин Хауз на Лох-Нессе вместе с титулом лэрда за 2300 фунтов стерлингов, при этом его несговорчивый владелец получил вдвое больше, чем рыночная стоимость. Кроули намеревался выполнить священную магию Абра-Мелина, исследование, которое даст его собственной системе магической самореализации, Телеме, ее ключевой принцип: «Познание и собеседование со Священным Ангелом-Хранителем» — тайным «я».
* * *
Менее тайное «я» получило новую маску. К концу 1899 года, когда Сварев ушел, появился Лэрд Болескин с 34 акрами поместья, на котором можно было охотиться и рыбачить. Среди первых гостей были выпускник Кембриджа и журналист Уильям Эванс Хамфрис [40], и Лилиан Хорниблоу, жена подполковника (позже бригадного генерала) Фрэнка Хорниблоу из Королевских инженеров. Роман Хорниблоу, называющий себя «Лаурой Грэм», с Кроули, окончился ничем: Абра-Мелин обязал его к безбрачию. Расстроенная Лаура предупредила его в ноябре об опасности со стороны полиции — подсказка, по ее словам, была получена от «Астрала» (самолета). Лаура, вероятно, была в Болескине 12 декабря, когда Хамфрис служил помощником Кроули в магической церемонии, после которой, согласно «Исповеди», Хамфрис проявил «симптомы панического страха», а Лаура «сбежала в Лондон». В «Магическом дневнике 1899 года» [41] указывается цель церемонии:
Чтобы сделать одержимым [Фредерика Ли] Гарднера. (Л[аура] Г[рэм] видит успех этой оп[ерации].) Вскоре после закрытия храма.
Г арднер занимал центральное место в лагере противников Кроули, откуда, почти наверняка, пришло анонимное письмо, призывающее Лауру избегать Кроули, поскольку он «вот-вот попадет в беду». Такие интриги создавали условия, не благоприятствующие святой магии, требующей очищения разума и сердца. Обещание Абра-Мелина господства над демоническими силами влекло за собой достаточно опасностей, не приводя к сценарию, который предлагал такие силы одним знаменательным днем.
* * *
Кроули был исключен из Второго Ордена Золотой Зари Рубиновой Розы и Золотого Креста и лишен степени младшего адепта 5° = 6 кругом Гарднера-Йейтса. Были слухи о гомосексуализме, намеки на шантаж. Мерзость Йейтса скрепила недовольство Кроули воображаемой «кельтской церковью», которую Кроули позже отвергнет как нечто большее, чем «прикрытие коварного римского католицизма»; Ватикан выступал за подрыв светского правительства через поддержку легитимистов.
Беседа с подругой Эвелин Холл в Блумсбери 11 января 1900 года показала, что слухи о незаконных сексуальных проступках усилились:
Она подтверждает свои заявления: но ее описание ««приятеля из колледжа» абсурдно, а все ее отношение — нелепо. Она знает только один факт — имя Кроули в Кембридже.
Получив два письма от Эвелин в отеле «Сесил» 15-го числа; Кроули отметил:
Говорят — за вами (и за всеми вашими друзьями по адресу Ченсери-лейн, 67) наблюдает полиция. Это связано с ««братом приятеля из колледжа», но, без сомнения, можно понять значение намеков. Она наивно считает, что это правда!
Бросая вызов повстанцам, Мазерс присвоил Кроули в Париже 23 января степень младшего адепта 5° = 6, дав ему право требовать соответствующие документа у Йейтса и компании. Мазерс посоветовал Кроули избегать Лондона и избегать визитов в Кембридж; университет был связан со слухами о сексуальности. В Лондоне Беннет и Экенштейн покачали головами: «Оба издеваются над моими тревогами, — писал Кроули, — ибо, зная уже, насколько ужасны силы, объединившиеся против меня, я не удивляюсь этим неприятностям: я не боюсь их, но, если меня найдут, мои планы будут разрушены». Его друзья считали, что любой, кто практекует Абра-Мелин, обречен на ужасные проблемы.
В «тернистом лоне» Кембриджа Кроули встретил Хамфриса, чьи комментарии по поводу «Великой проблемы» сбили его с толку даже больше, чем Эвелин Холл:
Он говорит: да, вас ««разыскивают», хотя он думает [два слова вычеркнуты] и добавляет: ««Опасность особенно велика незадолго до Пасхи». (Хамфрис определенно в это время маневрирует, чтобы убрать меня с дороги).
Хамфрис был очарован Лаурой; ее интерес к Кроули стал препятствием. Сбитый с толку Кроули написал Джорджу Сесилу Джонсу. Бесполезно, думал Джонс, Кроули сумасшедший или одержимый. Кроули прибег к магии лунного пентакля из «Ключа Соломона», которому он приписал свое безопасное возвращение в Болескин 7 февраля. Не испугавшись, Пердурабо дал «Клятву начала».
[…] что я посвящу себя Великой Работе: обретению причастия с моим Высшим и Божественным Гением (называемым Ангелом-Хранителем) посредством предписанного курса: и что я буду использовать любую полученную таким образом силу для Искупление Вселенной. Так помоги мне, Владыка Вселенной и моя Высшая Душа!
