Встреча души, идущей к проявлению, и души, возвращающейся оттуда, может быть неосознанной. Также и душа, стремящаяся к земле, не может попросить совета или помощи у души возвращающейся, ибо ее ум еще не уподобился уму человека и находится в пассивном состоянии. Все то, что она получает, приходит к ней без ее просьбы — так же как младенец, который тоже ничего не просит; он просто хочет это получить. Так же как человек, как правило, не знает ангелов или джиннов, так и ангелы не знают джиннов, а джинны все как один не знают ангелов, за исключением некоторых. Душа может обратиться к джинну с просьбой помочь ей что-то сделать на земле. Джинну, на самом деле, неинтересно делать что-либо на земле, но когда он видит, что там происходит, это может его заинтересовать. Человеку, не выходящему из города, не интересно то, что происходит за городом, но когда он выедет в деревню, у него этот интерес просыпается.
Можно спросить, не выглядит ли джинн, посланный на землю, как человек. Джинн, если он находится на уровне джиннов, определенно выглядит как джинн, но когда душа, получившая на уровне джиннов очень большое впечатление, спускается на землю, в ней обнаружится что-то — даже в фигуре и в чертах лица.
Души возвращаются обратно через мир джиннов и мир ангелов тем же путем, которым они пришли. Однако те, кто осознал Бога на земле, там не останавливаются; они идут к Богу уже на земле.. Нет такого состояния, чтобы идти к Богу через внешнюю смерть; состояние, которое суфии зовут “Фана”, — это не распятие на кресте, ибо Бог ближе к ним, чем что-либо другое. Для джинна мир — это один шаг, мир для ангела — это два шага. Но Богу никаких шагов делать не нужно — он уже там.
Радость жизни — это радость путешествия. Если бы кто-нибудь закрыл глаза и тут же бы оказался на вершине Гималаев, он бы не так радовался как тот, кто взбирался на них, с одного пика на другой; видел разные картины, встречал по дороге разных людей. Вся радость — в путешествии.
Есть много душ, которые, после того как покинули этот мир, пытаются общаться с людьми на земле, но мы, как правило, получаем их информацию в нечетком виде. Тем не менее, неосознанно мы ее получаем, и очень часто ошибаемся, думая, что те, кто отошел в мир иной, делают это только потому что сами этого хотят. Чтобы убедить человека в существовании мира духов...зачем должен дух стараться? Почему человек сам не развивает свою веру? А если человек настолько упрям, чтобы развиваться самому здесь, он будет уклоняться от развития даже в мире духов. Ибо в человеке есть возможность веры, и джинн здесь в качестве посредника не обязателен.
Дети и младенцы, которые умирают, также приходят к духовной зрелости — часто на уровне джиннов, и иногда — ангелов. Все зависит от качеств души и цели, которых она предполагает достичь.
Души, находящиеся в разладе, в таком же виде попадут и на небо ангелов; даже в раю, на небе покоя нет (не будет?). Негармоничные люди следуют за негармоничными даже там. Одна душа более гармонична, чем другая, но они все вписываются в музыку небес; так же как и в нашей музыке — мы ведь не хотим, чтобы все в ней было одинаково. У душ, которые выпали из ритма, все еще остается возможность стать гармоничными, ибо выбор есть всегда, на небесах — тоже. Жизнь прогрессивна, и поэтому всегда остается надежда на улучшение.
Если существует связь симпатии, тогда свет тех, кто желает нам добра — либо на уровне джиннов, либо на уровне ангелов, однозначно отразиться на земле. Их любовь, нежность и доброта — свет от этого идет к людям на землю, так же как любовь, нежность и доброта родителей идет к их детям. Короче говоря, просвещенные души, в какой бы сфере они ни находились, всегда светить будут.
Душа постоянно движется к самоулучшению. Поэтому даже в мире ангелов душа не совершенна. Совершенство есть в цели, а не в душе.
Есть некая разница в степени и ощущении счастья у души, идущей к проявлению, и души возвращающейся, и эта разница подобна разнице нот в музыке. Это особе нно заметно у душ, возвращающихся к цели, которые приобрели что-то на земле, или что-то — у джиннов, и это повлияло на тон и ритм их бытия; и поэтому они, так сказать, рассказывают легенду о своем прошлом в музыке, что пишут на небе ангелов.
Между телами душ на разных уровнях существует связь, ибо они “берут взаймы” глину для своих тел на тех уровнях, где находятся. И так получается связь, созданная глиной или веществом того уровня.
Душа, как поток, имеет два вида атомов: атомы физические и атомы ментальные. Если одну одежду выбрасывают, то другая одежда от индивидуальности не освобождается. Она продолжает жить, и живет дольше, чем физическое тело. Жизнь ограничена по той причине, что субстанция ограничена. У ума и чувства — собственная жизнь, они относятся не к мозгу, но к изначальному состоянию; именно поэтому ум живет больше, чем тело. Жизнь после смерти означает жизнь во внутренней оболочке. И человек продолжает жить после смерти, ибо его душа сознает себя.
Высшее тело души создается из низшего тела той же самой души, и здесь разрыва нет. Это продолжение. Что-то используется, хотя использоваться может не все.
В мире джиннов царит молчание. Молчание так же необходимо, как сон необходим для отдыха; но, в то же самое время, там идет действие, и скорость его несравнимо выше, чем скорость действия на Земле. Духи на уровне джиннов получают все виды опыта, так же как и на Земле — они даже могут попасть в аварию, или их могут убить. Однако на уровне джиннов нам легче видеть нашу цель, ибо возможностей больше, а ограничений меньше.
Бывает, что джиннов посылают на Землю с миссией, так же как ангелов. Джинны могут понять, что их воображение — это воображение; их ум яснее, чем у человека.
Джинны способны общаться с духами, возвращающимися с земли; но это у них происходит так же, как у жителей одной страны, которые слышали о каких-то других странах, но при том гораздо более счастливы в своей собственной стране, довольны своим образом жизни и когда кто-то выезжает “за границу” и привозит сведения о других странах, их могут не признать те, кто остался дома.
Путь джинна — это путь красоты. Путь каждой души — это путь красоты, и каждая душа, плохая ли, хорошая, стремится к красоте... Когда она отступает от пути, мы называем это злом, а когда она идет верной дорогой красоты, мы называем это победой.
Внешний вид мира джиннов сам по себе примечателен. Это негатив того, что было позитивом в этом мире, но там более красоты, чем можно найти на земле. В какой-то степени они проникают друг в друга, но в то же самое время у мира джиннов есть свои особенности, которые нельзя сравнивать с красотой Земли. Причина здесь заключается в том, что проявлению на этом плане свойственны ограничения, вследствие его жесткости. Чем выше мир, тем меньше там встречается ограничений.
Не бывает ли болезней или впечатлений болезни на уровне джинов? Бывает. Если есть болезнь на уровне земли, то и на других уровнях бывает определенный дискомфорт. Однако исцеляющая сила души такова, что даже на земле она может вылечить тело, в котором она находится. Болезни, что душа “прихватывает” с земли, она будет лечить после смерти. Там бороться с ними легче, однако некоторый дискомфорт на том уровне останется, ибо жизнь — это постоянная борьба.
Часто так бывает, что душа, которая думала идти к физическому уровню, уже на уровне джиннов остается без любви, предназначенной душе. Кого-то любовь движет вперед, кого-то назад. Разница в том, что движет вперед высшая любовь, а низшая — тянет обратно. Когда душа обретает индивидуальность на каком-либо уровне, она становится жильцом этого уровня; вперед она не идет.
ГЛАВА V - ЗАКОН НАСЛЕДСТВЕННОСТИ
О наследственности много думали все народы все времена. Если посмотреть на царство животных, мы увидим, что детеныш льва никогда не будет отпрыском змеи, а жабе никогда не вылупиться из голубиного яйца; дуб не будет приносить финики, а розы — расти из репейника.
Мы, на Востоке, знаем, что из всех пород лошадей арабская — наилучшая. Одно легкое прикосновение хлыста заставляет ее преодолевать любые препятствия, любое расстояние, тогда как другие лошади бывают подобны ослам — дай сотню кнутов, они сделают шаг вперед и остановятся; дай им еще два десятка, тогда они еще на шаг вперед продвинутся. Арабы ценят своих лошадей так высоко, что соблюдают породу и никогда не позволят ее смешивать с другой. Среди собак есть такие, что будут следовать за кем угодно. Кто даст им кость, тот и будет им хозяином. А если кто-нибудь бросит им мясо, они оставят того, первого, и побегут за ним. А есть такие собаки, которые будут следовать только за одним хозяином. Она зависит от породы, эта наследственность.
На Востоке вопрос наследственности изучали очень тщательно и придавали ему огромную значимость. Сын поэта всегда должен быть поэтом, сын музыканта должен, скорей всего, стать музыкантом. Если человек носил оружие, его спрашивали: “Ты что, сын солдата?” Сын шахтера никогда не будет работать пастухом, а сын пастуха никогда не будет работать шахтером. Великое множество ругательных слов более связано с родителями человека, чем нежели с самим человеком, которому они предназначаются; и огромное количество слов похвалы также связано с предками, а не с человеком, которому они сказаны.
